Свой среди воров - Дуглас Хьюлик

– Ларриос там, – пропел голос. – Не волнуйся.

– Он что, пообещал не уходить?

Человек в капюшоне долго смотрел на меня. Наверное, осерчал.

– Он там, – повторила тень.

– Будем надеяться, – отозвался я. – Иначе ты задолжаешь мне кучу соколиков.

– Лучше подумай о своих долгах, когда дело будет сделано.

Я повернулся к Дегану.

– Готов?

Деган надвинул шляпу, чтобы не текло в глаза. В таком виде он выглядел зловеще. Он кивнул, и мы пошли вперед. Тень в плаще осталась стоять в переулке.

Дождь размочил верхний слой грязи и отбросов на мостовой, и мы постоянно оскальзывались. Двери на петлях не было. Мы вошли.

На первом этаже собирались лужи. Плеск падающих капель сливался с шумом дождя в тревожный и вкрадчивый звук. Удушливо пахло плесенью.

Внизу было пусто и голо. Второй этаж когда-то поддерживал небольшой лес свай, но треть его давно обвалилась. Мы были на полпути к лестнице в задней части здания, когда сверху донеслось несколько гулких ударов.

Мы с Деганом замерли и переглянулись. Вслушались. Кап-кап-шлеп. Звуки возобновились – шаги.

– Черт! – произнес я. – Он уходит!

Мы с Деганом кинулись к лестнице. Я несся как мог; рядом Деган перепрыгивал через две ступеньки. Лестница скрипела и стонала, но держалась.

Мы влетели в просторную комнату с несколькими дверями справа и слева. Добрая половина крыши обрушилась, и на полу валялись обломки. Дождь усилился. В мусоре была проложена дорожка, которая вела к двери под уцелевшей частью крыши. В дверном проеме висела занавеска, и в щели пробивался слабый свет.

Не говоря ни слова, мы бросились к ней. Задержит ли Кент в плаще Ларриоса, если тот успеет выскочить из здания раньше нас? Скорее всего, нет – отпустит Кидалу и будет доить меня заново.

Я отбросил занавеску в сторону, держа в одной руке рапиру, в другой – кинжал, а со спины прикрытый Деганом. Ларриос был безоружен. Двое мужчин, которые вышибали из него дух, не потрудились обнажить свои клинки, и это было еще лучше.

– Извините, что вмешиваюсь, – улыбнулся я, – но, боюсь, мне придется попросить вас перестать бить Кидалу. Это моя работа.

Ближайший тип удостоил нас мимолетного взгляда. Его соратник и этого не сделал, продолжая экзекуцию. На обоих были темные, тяжелые от воды плащи.

– Пшел вон! – сказал первый. – Живо!

Я шагнул в комнату, Деган вошел следом. Помещение оказалось просторным. У стены, рядом с Ларриосом и теми двумя, мерцали три свечки. Глазам стало больно, потом отпустило. Я описал кончиком рапиры маленький круг, чтобы лезвие блеснуло в скудном свете.

– С языка сняли, – заметил я.

Первый мужчина медленно поднялся на ноги. Второй, чуть сбавив темп, продолжал методично месить Ларриоса кулаками, чередуя их при каждом ударе. Мы с Деганом шагнули вперед.

Первый бегло изучил меня и двинул плечами, отбрасывая плащ за спину.

– Ошибка, – заметил он.

Я не ответил. Потому что смотрел как завороженный на белый кушак и нагрудник с золотым имперским ястребом.

17

Белые Кушаки!

Я замер, и всякая бравада улетучилась. Что здесь забыли бойцы элитного имперского подразделения? Зачем они лупцуют Ларриоса? Чего от него хотят? Во что я влип, черт побери?

Я открыл рот, чтобы сказать… Что? Что говорить людям, чьи предшественники несколько веков назад едва не покончили с Кругом? Тем, кто запросто повторит попытку, если удача отвернется от нас? Наверно, немногое, особенно при раскладе двое на двое.

Паршивые шансы.

Я начал опускать клинок и пятиться в надежде выместись. Пусть забирают Ларриоса, я что-нибудь придумаю. Столкуюсь с Келлзом; может быть, даже замочу Шатуна или Железного Дегана. Я останусь на коне ровно столько времени, сколько не свяжусь с Кушаками.

Но тут вперед метнулся Деган, и все изменилось.

Я в ужасе смотрел на то, как он, рыча и держа меч низко, бросился на ближайшего легионера. Кушак только встал поудобнее. Он даже не потрудился извлечь оружие.

Сука. Сука. Сука!

В последний момент Деган подпрыгнул и атаковал не снизу, а сверху. Кушак отклонился и вертанулся. Маневр не вполне удался, но его хватило, чтобы Деган попал не в нагрудник, а по плечу.

Легионер взвыл от боли, тем паче что Деган приземлился и ударил его локтем в лицо. Кушак отшатнулся, из носа у него хлынул фонтан крови; он успел выхватить меч и отбить следующий удар Дегана.

– Бери его! – крикнул Деган, отступая на шаг, чтобы видеть обоих.

Второй уже вскочил на ноги и наступал, угрожающе поводя мечом. Деган не мог уложить первого, не открывшись второму.

Брать его? Я задумался. Как? Чем? Я же Нос, вашу мать! Святые Ангелы!

Я посмотрел на Ларриоса – может, он пособит? Но нет, тот лежал бездыханным кулем. Проку от него никакого.

Второй Кушак наступал на Дегана, и кончик меча поблескивал в свете свечей. Первый тоже оправился и утирал слезы после удара в нос, но мог в любую секунду вступить в бой.

– Дрот! – с отчаянием крикнул Деган. – Бери раненого, черт тебя подери!

Ну зашибись!

Я издал вопль и устремился вперед. Кушак еще раз мазнул ладонью по лицу и развернулся ко мне. Между нами осталось несколько шагов, когда он сделал невероятно быстрый выпад. Я еле успел отбить его клинок кинжалом.

Проворный, будь он проклят!

Я отступил, отвел рапиру назад и выставил кинжал так, что острия почти сошлись в стальном треугольнике. Он должен был защитить меня, но я почему-то не чувствовал себя в безопасности.

Мой Кушак тоже был не в лучшей форме – одна рука повисла плетью, из носа льет кровь. Но это не сильно его смущало. Я решил, что вопреки очевидному остался в заднице, ибо Кушак явно превосходил меня в боевом искусстве.

Мы стояли, оценивая друг друга. Его рапира была тяжелее моей и больше смахивала на Деганов меч, но он держал ее безо всякого усилия. Мешал и нагрудник. Мне придется метить в мишени мелкие – голову и конечности. Я не привык драться с людьми в доспехах, так как надеть их – не говоря о том, чтобы владеть ими, – не заморачивались ни Кенты, ни Светляки. Одно дело – знать, что скоро в бой; другое – разгуливать в железе по многолюдному городу. К тому же доспехи всегда вызывали излишний интерес у Крушаков.

Позади моего противника шел яростный поединок. Я не посмел присмотреться, но даже то, что увидел, произвело сильное впечатление: ослепительно быстрые атаки; отбивы, не позволявшие ошибиться на ширину волоска; финты корпусом и периодические попытки ударить или вцепиться свободной рукой. Меня бы уже давно изрубили в лапшу.

А главное, Деган и Кушак улыбались друг другу! Улыбались!

Недоумки.

Ну а мой раненый противник улыбаться не стал. Он шагнул вперед и писанул меня по левой руке. Я увернулся, пытаясь прикрыться кинжалом, и вдруг обнаружил, что острие его клинка нацелено мне в грудь. Это был финт, он заставил меня раскрыться.

Я вскинул рапиру поперек груди и отступил с линии, но он, очевидно, того и ждал, потому что мигом перенаправил оружие и поразил меня в левое бедро.

Клинок был на редкость остер, и я почти не почувствовал, как он вошел в тело. Я ощутил боль, когда Кушак вырвал его с подворотом. Тогда-то и завопил.

И не от боли, а от досады на то, что меня ранили так легко. Пять секунд боя, а меня уже разделали, как жареную утку от Проспо. Если так пойдет дальше, то Дегану через минуту придется биться с двумя, но мне уже не будет до этого дела.

Я быстро отпрянул, шагнув назад левой ногой и развернувшись правым боком. Моя рапира метнулась вперед, кинжал остался ближе к телу. Коротким клинком атаковать невозможно, но я надеялся использовать его для защиты.

Да, я плохой боец, я ранен и ушел в глухую защиту – пусть он увидит все это и клюнет, если повезет.

Кушак пошел на меня почти прогулочным шагом. Я отбил три атаки – рубящий удар, выпад, еще один, и все в головокружительном темпе, но время работало на меня. Я даже не пытался контратаковать. Кушак презрительно скривился, повел окровавленным плечом и снова напал. В этот раз я не просто отбился.

Он сделал выпад, я отвел правую ногу назад и попытался хоть на секунду захватить кинжалом его клинок, чтобы сделать выпад рапирой. Оружие блокировано, левая рука бесполезна – это был бы единственный шанс угостить его сталью, желательно поближе к голове.

Беда была в том, что мне пришлось бы перенести вес на левую ногу. Я стиснул зубы и сделал это.

В ноге и паху разлилась дикая боль. Я задохнулся, стараясь не замечать ее, и выбросил вперед кинжал и рапиру. Кинжал столкнулся с его клинком, но удар вышел слабым и под неудачным углом; Кушак вывернул запястье, выбив кинжал, и тот упал на пол. Одновременно он в последний миг отступил и вышел из-под удара.

Я выругался и быстро попятился, хромая. Кушак улыбнулся.

– И это все, на что ты способен? – осведомился он. – Вам было лучше уйти, пока разрешали.