Настенька и медведь - Марианна Красовская

увлекательнейшей своей сказки. Книгу в руки не дал и прочесть не позволил. Беринг просто не мог быть робким или несостоятельным. Все равно, что сомневаться в способностях медведя съесть мяса кусок, если он вдруг от него отказался. Тогда в чем же дело? Отбивная несвежая? Не тот сорт говядины?

А может…

– Ну и как вам тут вид?

Низкий вкрадчивый голос заставил Настасью подпрыгнуть.

– Вид? Ка…

– Вы же, я так понимаю, любуетесь зимним пейзажем?

Беринг, бесшумно появившийся у них за спиной, пристально всматривался в сторону площадки у дома. Оттуда раздался звук заводящегося двигателя автомобиля и скрип приминаемого колесами свежего снега.

– Когда-то в детстве… очень давно, мы с братом решили родителям доказать свою удаль. Отец тогда обозвал нас никчемными сопляками, детенышами. Наверное, даже за дело, уже и не вспомнить теперь. Мы сбежали из дома в лес на несколько дней. Как раз примерно в это примерно время года. Сначала нами двигала злость, потом страх и обида – ведь нас не искали. Нам так казалось. На самом деле родители подняли на уши весь этот остров тогда. Два глупых, но очень упрямых детеныша и снегопад – совсем как вчера… Ушли мы очень далеко.

Настя представила себе очень ярко: зима, белое безмолвие леса, удушающая тишина. Мороз, двое мальчишек и заметающий их следы снег. К чему он сейчас это рассказывает? Это ведь не просто детское воспоминание, верно? Ванька, сидевший рядом замер, кажется даже, забыл, как дышать.

Беринг молчал, задумчиво глядя вслед той машине.

– И? Что было дальше?

Он тяжко вздохнул.

– Нас нашли тигры. Ну как нашли… Мы вышли к ним сами, но они все обставили так, будто все эти дни нас искали, трудно и героически. Мы с братом пытались рассказать правду родителям, но нас никто не услышал. После нашей выходки мама плакала, отец злился. А хвостатые были очень громкими и убедительными. Как было им не поверить? Вот мы – живые, здоровые, накормленные и укутанные в теплые одеяла. И когда отец заговорил о долге благодарности, тигры потребовали самую малость – политический брак. Они всегда из всех окружающих бед стараются получить максимальную прибыль. Так вот и получилось.

– Мона?

Насте стало так тошно… Ей уже начинало казаться, что этот мир не живет по законам жадности и жестокости. Нет тут всей этой грязи, как в ее родном мире, нет подлости, нет политики. Ее охватило противное ощущение беспомощной злости и обиды. Так, наверное, чувствуют себя малые дети, узнавшие, что Дед Мороз – это папа в костюме напрокат… Просто плакать хотелось. Она нервно поежилась. Беринг пристально на нее поглядел, вдруг заметив и ее покрасневший нос, и отсутствие шапки, и криво застегнутую куртку.

– Так, заговорщики мои драгоценные, быстро домой. Переодеться и горячего чаю. Настенька, а ты зайди ко мне и попроси, – он усмехнулся, тихо фыркнув, – кого-нибудь из Коротышек… Бомку лучше всего, принести нам наш завтрак, и наливку ее волшебную, и еще чаю. В кабинет.

Он поднял ее на ноги, сопровождаемый наглой ухмылкой Ваньки, строго на того взглянул, развернулся и двинулся в сторону леса, бросив через плечо Стасе:

– Я буду очень скоро, дождись меня обязательно!

Ну куда же она денется, как он думает? Точно за Моной не побежит…

22. Лисьи сплетни

Как любая девушка, которую позвали на “серьезный разговор”, Настя волновалась. Что еще нового собрался Беринг ей сообщить? И почему в его кабинете? Не в кухне, например? Ах, да, там же дети, Василиса за ними приедет еще через час. Зато обещала всех разом забрать, даже Ваньку. Ее брат собирался завтра утром на большую рыбалку, Беринг его попросил взять с собой этого вредного парня.

И этот факт ее тоже весьма волновал. Впервые с приезда сюда они с Берингом оставались вдвоем. И что будет? Что ждать ей?

Настю трясло. Замерзли ноги и руки, сиденье под окошком в одних только домашних тапочках не могло ей не аукнуться.

Она забралась быстро в душ, буркнув вопросительно зыкнувшему из зеркала раковины Анчутке: “Изыди, я просто погреться. И не вздумай подглядывать!” Тот гулко фыркнул и сразу пропал.

Стояла под горячими струями и все думала. Значит, вот так. Тигры, значит. Покойные родственники, долги и наследники. Как все тут сложно у них! В ее мире до наследников дело было разве что самим родителям. А тут прям… вопрос о престолонаследовании. Именем короля. Смешно. Или нет? А вдруг Беринг этот ее – и правда король? Или кто там, принц крови? А похож. Такой выдержанный воспитанный и образованный. Только что тогда его величество позабыл в этой дыре, прямо скажем?

Она и забыла, зачем тут стоит. Почему-то намылилась, ополоснулась. Даже зубы почистила, чтобы не отвлекаться от мыслей. Оделась медленно, улавливая тонкий и аппетитный запах еды.

Вышла из душа, вдруг обнаружив за столом детей и хлопочущего над ними Влада. Он сосредоточенно разливал ароматное какао по высоким керамическим кружкам, а на столе стояло огромное блюдо с пирожками. Когда он только успел?

Коротышки были хорошими помощниками, но готовить они не умели, да и данные их физические были очень скромны. Принести, подать, навести быстро порядок, не больше. Настя перевела взгляд на красивые резные часы в виде корабельного штурвала над дверью кабинета Беринга, и тихо ахнула: в душе она пробыла почти час.

Робко взглянула на хозяина дома. Тот ответил ей совершенно спокойным и чуть насмешливым взглядом. Не сердится? Или скрывает? Как же с ним сложно! И взгляд этот его, он в ней вызывает целый ворох эмоций, фонтан, фейерверк! И мурашки, колючей волной прокатившиеся от шеи до ягодиц. Она только сглотнула поежившись.

За окном снова раздался звук подъезжающего автомобиля. Собака не лаяла совершенно – на пороге друзья. Камчаткиному дресс-коду всегда можно было верить. Василиса Белолапкина, красивая и грациозная, очень умная и вообще вызывающая у Стаси симпатию и восхищение, вошла, быстро и решительно постучавшись.

Быстро взглянув за детский пир, скинула шубку, отряхнула волосы, присела за стол.

– Светлого неба, Влад. Вы все-таки их накормили. Девочки не укачаются?

– Светлого неба. Ты сама завтракала? Садись, выдохни, небось со вчерашнего дня на ногах.

Она молча кивнула Берингу, вдруг о чем-то задумавшись. Мельком глянула на доедавших свой завтрак детей.

– Вы доели уже? Брысь собираться, кто первый запрыгнет в автобус, тому купинад.

Что это такое, Стася только догадывалась, но дети сорвались как ветер, понеслись наверх наперегонки. Даже Ванька, как ни пытался выглядеть очень степенно, но шаг явно ускорил, а