Запад–Восток - Алексей Вилков

– Хочешь, я подарю его тебе?

– Нельзя, он твой! Я не приму. И тебе не следует хвастаться им перед Сабиной: она начнет ревновать, грызть ногти и наполняться желчью. Она жуткая завистница! Ее раздражает наша привлекательность и молодость, ведь ее годы летят безвозвратно. Близок тот день, когда господин отправит ее в дом престарелых. Диву даюсь, как он ее терпит!

Катрин отложила в сторону подаренный костюм:

– Она мать его детей, наследников, – объяснила она непонятливой жене. – Кто будет заниматься их воспитанием? Сегодня я наткнулась на них, представляешь! Увидела всех ее отпрысков. Непослушные сопляки!

– Ты видела ее детей? – изумилась Зейнат.

– Да, на расстоянии нескольких метров, и Сабина видела меня. По ее суровому взгляду я поняла: она была не в восторге, что я наткнулась на ее несмышленышей.

– Тебе везет, а я их ни разу не видела.

– Это тайна за семью печатями?

– Мамочка стережет их как зеницу ока и на пушечный выстрел не подпускает к ним. Пойди, разберись, как она оправдывает свое поведение. Или это сказано в Священном Писании? Я не специалист в его толковании и не заморачиваюсь по философским вопросам мироздания, воспитания и жизненного уклада.

– Зря, – буркнула Катрин. – Ты не похожа на фанатика, ясность мыслей пока сохранила. Будь ты поактивнее, всем остальным пришлось бы с тобой нелегко.

Пропустив мимо ушей ловкое замечание в свой адрес, Зейнат попросила Катрин немедленно переодеться. Когда же она полностью обнажилась, Зейнат стала с нескрываемым удовольствием рассматривать ее тело.

– У тебя хорошая фигура, – завистливо и с восторгом отметила она. – И грудь правильной формы, не как у меня. Моя немного обвисла.

– Спасибо. Я занималась фитнесом, пока не попрощалась с прошлым, – с ноткой ностальгии произнесла Катрин, – поэтому до сих пор держу форму.

– Твое тело от природы. Грудь не накачаешь в спортзале.

Катрин заметно смутилась:

– С чего ты взяла? Смотри, какие выступающие соски, мне не нравится. Покажи-ка свою?!

Не успела она договорить, как Зейнат подняла подол, полностью закрыв им лицо.

– Ну как? – стыдливо спросила она. – Я же говорю, она обвисла.

– Красивая, упругая грудь, – отметила Катрин, не удержавшись, чтобы ее не потрогать. – Серьезно, тебе не о чем беспокоиться. Мне нравится, а мужчинам тем более. Ты напрасно тревожишься. Мы часто склонны излишне критично относиться к своим данным. Например, я считаю свою попу слишком широкой.

– Можно взглянуть?

– Зейнат, что с тобой? – удивилась и одновременно смутилась Катрин.

– Жутко любопытно, – прошептала Зейнат, опуская платье. – Мы могли бы сравнить.

Катрин не стала развивать эту тему и в два счета надела подаренный наряд.

– Скрывать лицо я не буду! – сказала она, изучая свой новый образ. – Пойдет. Не «Versace», конечно, но вполне удобно. Нигде не жмет, напоминает пижаму. Осталось только научиться исполнять танец живота, и тогда все будет в полном ажуре. Мне пора дать новое имя. У тебя есть приличные варианты?

Зейнат не отводила глаз от Катрин и умиленно улыбалась. Ей нравился ее образ украденной невесты, ее грациозные формы, жесты и мимика, ее запах.

– Тебе идет! Теперь ты моя сестра, – пролепетала Зейнат. – Имя? Я не даю имен, этим занимается наш господин. Честно признаться, мое имя мне не нравится, полная безвкусица. Называй меня Черри, договорились?

– Сладкое имя, вишневое. Ты сама похожа на вишенку!

– Ты сладко его произносишь, – в восторге промурлыкала девушка. – Ни у кого так не получалось. Думаю, мы подружимся. Я буду часто к тебе заходить, с тобой приятно находиться в одной компании. Ты раскроешь мне все секреты Парижа! Я мечтала там побывать…

«Что это с ней? – дивилась Катрин. – Есть ощущение, что она ко мне неровно дышит. Посмотри на мою грудь, покажи свою попку… Забавно! И самое интересное, что мне это по душе, я испытываю к ней нежность. Черри симпатяшка, я определенно хочу с ней подружиться. Она жива, непосредственна, и у нее красивая грудь. Ой-ой-ой, я начинаю смущаться!»

Катрин захотелось похлопать себя по щекам, но в присутствии Черри приходилось терпеть. Что она подумает? Оставалось заливаться румянцем и делать непринужденный вид. Но Черри заметила трепет Катрин и решила, что затронула ее душевные струны. Они непременно познакомятся ближе.

– Послушай, только не выкидывай мои старые вещи, – жалостливо попросила Катрин.

– Не обещаю. Я сдам их в прачечную, а там уж как повезет.

– Благодарю. Послушай, долго мне сидеть в этой дыре? Здесь душно, мерзко, и за стеной постоянно шибуршит этот страж, а от него воняет! У меня очень чувствительное обоняние, почти как у парфюмера Гренуя.

– Это кто? – наивно спросила Черри. – Я не слышала о нем. Его духи есть в продаже?

– Вряд ли ты найдешь. Я сама ни разу не пробовала.

– Эх… А звучит здорово: новый восхитительный аромат от Гренуя!

– Амур и Психея, – не сдерживала насмешливую улыбку Катрин.

– Класс! Попрошу Сафара подарить мне на день рождения. Я совсем не слежу за модой, сижу здесь, как в яме. В мире происходит столько увлекательных вещей, а я безнадежно отстала. Ты из Парижа – скажи, что модно в этом сезоне?

– Все позже, сейчас я бы хотела уточнить насчет моей комнаты, – вернула ее с небес на землю Катрин.

Черри стукнула себя по лбу:

– Я совсем забыла! Сегодня мы переведем тебя в приличную спальню, пора расстаться с этой омерзительной конурой. Не переживай, все мы с нее начинали, это как испытание. Здесь чувствуешь себя настоящей пленницей. Стираются границы между настоящим и прошлым, ты словно на машине времени переносишься вглубь веков. Тебя приковывают ржавой цепью, а охраняет тебя устрашающий раб. Когда я попала сюда, чуть с ума не сошла. Ревела навзрыд, разорвала подушки. Сидела как курица в курятнике, вся в пуху. Дергала цепь, в кровь изодрала руки, кричала до обморока, чтобы меня выпустили. Улавливаешь? Ты держалась стойко, поразительное хладнокровие – позавидует любая узница. Обошлась без истерик и разодранных в клочья перин. И подушки целы, чудеса! У нас в Малайзии сказали бы, что ты победила демона Вуду, он не вселился в тебя. Со мной случилось иначе: я отдалась ему сразу. Страху-то натерпелась – жуть! А через пару дней меня выпустили. В новых апартаментах я успокоилась и свыклась, жить можно. Ко всему привыкаешь.

– И не говори, – не стала спорить Катрин. – Я переоделась. Ради такого случая даже надену паранджу. Давай как можно скорее уберемся отсюда!

Она взяла с подноса персик и съела его до косточки, которую затем небрежно бросила в угол.

Словно угадав их намерения, за спинами девушек показался заботливый негр. Застигнутые врасплох, они вздрогнули от неожиданности. Чернокожий великан прислонился к косяку и стал напряженно смотреть на огрызки и косточки. Видимо, он собирался доесть их, когда его оставят один на один с подносом. Выражение лица охранника не предвещало ничего хорошего, но это нисколько не волновало Катрин – она готова была торжественно распрощаться с ним.

– Медрес! Очень кстати, – воскликнула Черри и подняла сверток. – Отнеси это в прачечную, мы переезжаем в другие покои. Пока здесь некого охранять.

Было видно, как меняется его взгляд. Он рассчитывал заморить червячка, а его вновь озадачили поручением. Почесав затылок, негр облизнулся, сглотнул слюну и поплелся выполнять просьбу.

– Пока, милый! – крикнула ему вслед Катрин. – Как же он раздражал меня! Я навсегда запомню его звериный оскал. Когда Чарльз Дарвин говорил о происхождении человека от обезьяны, он основывался на таких, как ваш слуга. В его случае человек произошел от гориллы!

– Он хороший, исполнительный и спокойный, – вступилась за него Черри. – А кто такой Дарвин?

– Тоже своего рода придурок. Сколько получает этот негр? Или он раб?

– Он сирота, живет на нашем попечении. Мы его кормим.

Катрин не вступила в правовую дискуссию и вышла из комнаты, потому что находиться в ней было невыносимо. Внезапно она наткнулась на знакомого стража – перед ней стоял Джебраил, на сей раз выглядевший более презентабельно. Он побрился, сменил засаленные джинсы на ослепительно-белые отглаженные брюки, избавился от галстука и надел свежую рубашку. Смена имиджа не украсила его, он остался таким же уродцем, что и вчера, только подстриженным и причесанным, хотя пахло от него не падалью, а сырой рыбой. Но Джебраил старался произвести приятное впечатление, сотворив с собой немыслимые вещи, и в определенном смысле преобразился.

– Здравствуй, бесстрашный воин! – приветствовала его Катрин. – Какими судьбами? Мы и сами справимся.

Джебраил сохранял молчание. Видя, что Катрин не одна, а тем более с женой всемогущего господина, он не проронил ни слова.

– Ага, вот ты где! – воскликнула Черри. – Вы знакомы? – обратилась она к Картин. – Джебраил приставлен к тебе, чтобы ты не наделала глупостей, и должен круглосуточно следить за каждым твоим шагом. Стоп, зачем я выдаю секреты… Мой длинный язык давно пора подрезать!