Горящее небо Аорна (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович

Макс вынырнул из укрытия. Широкая задница водовоза спрятала его от полицейских. Те наверняка догадаются, что сержант ехал не один. Иначе не вылез бы на подножку, бросив грузовик без управления.

Шервуш, наконец, замер, урча мотором. Не заглох.

— Капрал! Наша висит на самом краю!

Упав на живот, Макс видел ноги второго полицая в салатовых форменных брюках и пыльных ботинках. Рядом появились еще одни: «Анискин» выскочил из машины. Подойдя к грузовику, он залез в распахнутую дверь кабины.

— Где водитель этого корча? — прокричал напарнику. — Стекло разбито, крови нет. Его надо заткнуть навсегда!

Вот, значит, как? Будет вам кровь…

Палец на спусковом крючке дрожал. Одно дело — расстреливать Дракона, не видев ни разу его пилота, или пускать ракеты примерно в сторону вражеской базы. Другое — всадить пулю в человеческое тело с каких-то пяти-шести шагов.

Зато не промажешь.

Полицай с визгом схватился за простреленную ногу. Пуля, видимо, сломала кость в лодыжке. Бедолага упал, роняя ствол, и поймал вторую пулю. Визг прервался.

— Мусор! Слышишь меня? — крикнул Максим. — Выбрасывай пистолет на дорогу и выходи мне с поднятыми руками. Если хочешь жить.

— Отсоси, уголовная тварь! Неужели думаешь, что останешься жить, замочив копа? — раздалось в ответ.

Переговоров не получилось.

— Жирный! Я у топливного бака. Если не выйдешь, прострелю бак и подожгу струю бензина.

Правда, для этого придется вернуться к телу Васиша, у заядлого курильщика имеется зажигалка.

Полицейский прервал его размышления, решив действовать.

Визг неумело включенной передачи. Мотор взревел на полные обороты. Грузовик рывком двинулся назад.

Видимо, «Анискин» намеревался раздавить обидчика. Или хотя бы сбить с ног ударом бампера.

Заслышав треск шестерен, Макс кинулся вправо. Все же Шервуш — не гоночное авто, трогается не слишком быстро. В открытой двери показался полицейский, обеими лапами вцепившийся в руль. Пока он судорожно пытался выдернуть пистолет из кобуры, его противник успел запрыгнуть на подножку и прицелиться.

Коп ударил по тормозам. Макса тряхнуло, он сжал левую руку, вцепившуюся в край кабины. Рефлекторно дернулись и пальцы руки, державшей револьвер.

Голову «Анискина» тряхнуло. Стекло в левой двери высыпалось, остатки забрызгало красным.

Заглушив мотор, Макс вылез и сел прямо на землю около колеса, уставившись перед собой невидящим взглядом.

Немедленной смерти избежал, но ситуация хуже некуда. Он — на правах заключенного. На руках три трупа. Двум выписал путевку в ад собственноручно, непричастность к убийству Васиша не доказать.

И что делать?

«Шмальнет на вышке вертухай…»

Накаркал!

Глава 13

Выход был один — обратиться к пахану, что Максим и сделал, воротившись в лагерь. Выслушав его историю, криминальный авторитет почесал в затылке:

— Да, дела… Замочивший мусоров заслуживает уважухи. Но воспользоваться ей ты вряд ли сможешь. Кто-нибудь да стуканет, мусора найдут мокрушника и сами упокоят.

— Что же предпринять? — вздохнул Максим.

— Молись, Водятел, чтоб никто не видел трупы на дороге. Бери моих и дуй назад. Прибираться надо.

С парой молодых охранников Рубленного Максим возвратился к водовозу. Машина стояла поодаль в ложбине, чтобы не бросаться в глаза часовым на вышках.

Уголовники из суеверности не сели в кабину, потому что справа от водительского места ехал бездыханный пассажир — сержант Васиш. Встали на подножках, и Макс дал газ.

На месте происшествия ничего не изменилось. Если кто проехал, то к покойникам не подошел.

Парни быстро обшмонали трупы, прибрав пистолеты полицейских. Втроем с Максом вытащили на дорогу джип, висевший на краю кювета. В багажник кинули «Анискина» и его подельника.

— На базе скажешь, что вас обстреляли, — посоветовал один бандит. — Сержант был за рулем и там погиб. Ты отпихнул тело, сел за руль и уехал. Мусоров не видел. Понял?

— Да, благодарю, братва.

— Главное — про нас ни слова. Иначе из-под земли достанем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Молодой урка говорил громко, угрожая, но не производил и малой доли впечатления, оставшегося от разговора с Рубленным. Вот тот — ходячий ужас. На этом и расстались.

За баранкой Максим почувствовал некоторое облегчение. Не известно, что получится из задуманного паханом, но тот предложил выход и помог. Его подручные спрячут джип с жмурами. Машину или не обнаружат вовсе, или найдут, но слишком поздно. Тут уж любое действие лучше бездействия.

Вот только рядом — труп Васиша. На автобазе — прапорщик, потерявший всю семью. Теперь и последний сын погиб, а Максим в этом косвенно замешан. Расправится с ним Дихуш или наложит на себя руки, не угадать. Но точно ничего хорошего не будет.

Сержанта жаль, нормальный был мужик. Если бы какой-то неизъяснимый финт судьбы сейчас забросил Макса в кокпит штурмовика Коалиции, он ни за что бы не пустил ракеты в сторону авиабазы Союза. Ведь там — обычные люди, такие как Васиш. В жилых кварталах — как Файиша и Саш. По ним лупить ракетами и бомбами? Зачем⁈

Наконец, показались ворота КПП. Как назло, сегодня дежурным по части ходил щеголь-капитан. Узнав про гибель подчиненного, он пришел в смятение. Еще б, запахло неприятностями.

— Почему так долго⁈ Твой рейс давно должен был закончиться! — разорялся офицер, срывая злость на Максе.

— А что я мог поделать? — ответил он. — Бандитская пуля попала в радиатор. По пути он закипел. Пока пробоину заделал… Затем долил воды и ждал, пока мотор остынет.

Радиатор действительно получил пробоину, вовремя залепленную жеваным хлебом. Но им Максим занялся сразу.

— Машину отведи в гараж. Тело — в караулку, — распорядился капитан. — Черт знает что…

Избавившись от трупа, Макс отвел автоцистерну в бокс. Заглушил порванную трубку радиатора, вставил куски оконного стекла в среднюю секцию лобового и в левую дверь. Тщательно вымыл кабину водой с сероводородом. Здесь могли остаться капли крови полицейского. Пусть генетический анализ пока здесь не в ходу, но группу крови наверняка определят.

Закончив, вычистил и зарядил револьвер. Осталось ждать развития событий.

На следующее утро тот же капитан сообщил, что Макс отстранен от поездок к заключенным — до разбирательства, ради которого приедет офицер из штаба округа. Это было кстати — не хотелось кататься по дороге, где можно встретить дружков почивших полицейских.

Прапорщик Дихуш не попадался на глаза, чему Максим порадовался тоже. Он опасался: тот пожелает расспросить о том, как сын погиб. И что ему сказать?..

Надеясь, что его отсутствие с водой заключенные воспримут правильно, Макс вернулся к Файише, куда приехала машина с бурильной установкой. Оба заключенных энергично обсуждали — где начинать. Они готовились расковырять весь двор. Энтузиазм их был понятен: на носу амнистия. Нахождение подземного источника гарантировало зэкам освобождение от наказания — в комендатуре это б оценили.

— Ша, пацаны, — остудил их пыл Максим. — Абы где бурить не стоит. Берем лопаты и обнажаем корни дерева. Надо понять, где они уходят вглубь.

Уголовники пытались возражать. Они надеялись, что работать станет техника, но Максим был неумолим. Помимо всего прочего, не хотел портить Айише ее уютный дворик. Тем более что самому здесь жить.

Зэки, разобрав лопаты, без охоты стали рыть песок вперемешку с глиной в местах, где указал Максим. Тот тоже не остался в стороне, зарываясь в грунт как крот. Наконец, определился с местом.

Воду — чистую и без сероводорода они нашли лишь ближе к вечеру. Она имела вкус железа, но после фильтрации наверняка годилась для питья.

Гудел насос, из трубы била свежая и очень холодная струя. Файиша покрикивала на сына, норовившего облиться с ног до головы: простынешь, мол. Набирала полные тазы для стирки.

Зэки глотали железистую воду, не заморачиваясь ее фильтрацией. Смеялись от восторга — все-таки нашли! Набрав четыре полные канистры, ушли в поселок — продавать.