Вспышка. Том 1, 2 (СИ) - Хорс Игорь

Обиделся, наверняка, что я отказал ему в интересной беседе. Ну и наплевать, сил нет даже языком ворочать. Я лучше вздремну часик, пока едем.

Только закрыл глаза, сразу провалился в тревожную дрему.

Глава 17

Ник.

— Эй, Никита! — толкали меня в бок. — Приехали!

Я приоткрыл один глаз, посмотрел на дорогу, по сторонам. Мы ехали по камскому мосту. Уже Пермь! Не может быть, чтобы так быстро доехали! Кажется, только глаза сомкнул, а уже семьдесят километров проехали…

— Уже? — глупо спросил.

— Уже! — ответил улыбчивый Миша. — Дорога пустая, быстро долетели. Мне сейчас направо, прямо для грузовиков нельзя, вам куда?

— Э, — я огляделся по сторонам, — мы тут выйдем, нам в другую сторону.

Во рту, словно кошки нагадили. И жрать хотелось прямо сил нет.

— Миша, а чайку не осталось случаем?

— Осталось, почему нет? — и протянул термос.

Я аккуратно разбудил маму, прошептал ей в ухо.

— Мам, приехали. Просыпайся. Давай чайку.

— А? Что? Где мы? — покрасневшие глаза бегали из стороны в сторону, сознание медленно прояснялось. — Что, уже в Перми?

— Да, — протянул ей крышку с чаем. — На, держи.

Мише сказал, чтобы высадил на повороте, сразу за мостом.

— Лады! За мостом так за мостом! Почему нет!

Мы вышли, поблагодарили Мишу, попрощались. Он пожелал нам удачи. Дверь хлопнула, мотор зарычал, нас обдало едкими клубами сизого дыма. Протерли глаза, и я спросил маму.

— Ну и что, куда дальше?

— Сначала я хочу есть! — сказала она.

— Это правильное решение! — подхватил я. — Кажется вон там была когда-то пончиковая. Идем?

— Пончики? Отлично! Идем!

Прошли квартал, пончиковая была на месте, даже очереди остались все те же. Мы набрали полный пакет, сели в ближайшем скверике на лавочке. Утреннее солнышко светило уже тепло, приветливо, почки на деревьях распускались. Люди вокруг суетились по своим делам — все нормальные. Даже не верилось…

Когда последний пончик провалился в желудок, довольно потирая живот, я спросил.

— Ну, а теперь куда?

Мама подняла на меня сытый и удивленный взгляд.

— Как куда? К сватье, конечно. Ну, и к Ольге, само собой! — и ткнула меня дружески в бок. — Что, думаешь я ничего не понимаю?

Я удивился.

— Мам, мы вообще-то с ней разведены. Ну, не официально, но все равно… в общем…

— Хватит выделываться! Говори лучше, как к ним добраться. Они ведь где-то в центре живут?

— В центре, да тут не далеко. Пешком минут десять.

Мама хлопнула меня по плечу, улыбнулась.

— Ну, вот и пошли. Я устала, хочу помыться и отдохнуть. Можешь им позвонить?

Я достал телефон — батарея в ноль.

— Нет.

— Ну, ничего страшного! Будет сюрприз! Сватья меня вообще-то давно в гости звала.

— Как это?

— Вот так, — ответила мама, улыбаясь. — А ты думал, что? Мы продолжаем с ней общаться, перезваниваемся часто.

Я вздохнул. И чего я в самом деле «выделываюсь», как выразилась мама. Идти-то все равно больше некуда. За то короткое время, что я успел тут пожить — ни друзей, ни знакомых так и не нажил. Ольга и ее мама — единственные, кто мог бы принять к себе маму на какое-то время.

Я, конечно, подумал о полиции, даже армии, чтобы ввести их в Нытву и всех звероидов и зомби переловить и отправить на лечение.

Черт. Чушь, конечно.

И что потом? Под влиянием заражения окажется еще и рота вооруженных людей? Там и так придурков с оружием хватает. Нет. Решение этой проблемы должно быть другим. Я чувствовал, что играю в этом не последнюю роль, но что и как… голова гудела, ничего не соображал…

— Ну, идем? — спросила мама и протянула мне сумку.

Я закинул ее на плечо, показал рукой.

— Нам туда.

— Давно бы так! — улыбнулась мама.

Глаза ее были полны грусти и страха, даже несмотря на то, что здесь абсолютно ничто не напоминало о происходивших последние два дня ужасах. Вокруг были обычные люди — разные, нормальные. Словно мы только что проснулись, отряхнулись от кошмара и продолжаем дальше жить. Но это не так. Все это у нас внутри, в голове. Это наша память, которую не сотрешь, не выкинешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ольга со своей мамой, Маргаритой Марковной, жили на Комсомольском проспекте. Это недалеко от моста, поэтому мы шли пешком, несмотря на то что страшно гудели ноги, а короткий сон в машине не дал желаемого облегчения.

Я давно уже не был в Перми, и все мне сейчас напоминало о нас с Ольгой. Мы часто с ней гуляли по этим улицам, в этих парках на скамейке целовались. Вот на этой площадке мы сидели на качелях, по той улице мы любили гулять весной, когда природа распускалась и благоухала, почти как сейчас, там было особенно красиво, цвели яблони и черемуха. А в этом парке особенно хорошо было летом, скрываясь в тени раскидистых деревьев у фонтана…

— Ты готов? — спросила мама.

— К чему?

— К встрече.

— Не знаю. Нет, наверное, — ответил я. Память навалилась удушливой волной. До сих пор я чувствовал себя виноватым. И почему я решил, что она ждет, что будет рада видеть меня? Наверняка у нее другой мужчина. И вообще у нее другая жизнь, без меня.

— Не знаю, — повторил я, — все равно выхода у нас нет.

Мама вдруг улыбнулась, взяла меня под руку, заглянула в глаза.

— А мне кажется, что она будет очень рада.

Я поднял на нее удивленный взгляд.

— Да с чего бы?

— Да с того же, с чего и ты. Ты же любишь ее до сих пор. Я знаю. И ты сам себе сознайся уже! Ты же знаешь, матери чувствуют это сердцем.

— Но это уже ничего не меняет…

— Как это? — мама сделала хитрые глаза. — Она-то ведь тоже тебя любит!

— Мама?..

Мы перешли широкую улицу, зашли во двор. Вот он, второй подъезд. Узкая лестница. Четвертый этаж. Домофон не работал, мы зашли в открытые двери.

На первой площадке я остановился, огляделся, колени подгибались, но уже не от усталости, а от страха. Я остановился, прижал ладонь к облезлой зеленой стене.

— Что такое? — спросила мама.

— Не знаю, — сказал я. — Что-то мне это напоминает. Словно дежавю, или сон… ну, знаешь, во сне увидишь что-то, а потом сталкиваешься с этим наяву.

Мама удивленно посмотрела на меня, оглянулась, пытаясь проследить за моим взглядом, пожала плечами.

— Ты, наверное, просто боишься, — сказала она, ущипнув меня за руку. — Вот и придумываешь разные отговорки, тянешь время.

— Да не тяну я ничего! Пошли! — и я широкими шагами стал подниматься по ступеням. Мама, усмехнувшись, поспешила следом.

— Да потише ты! — кричала она за спиной. — Я же не козочка за тобой скакать!

— Я думаю, что не придется тебе их увидеть. Дома их нет.

— Откуда ты знаешь?

— Ниоткуда, — сказал я.

Я просто не готов к встрече, вот и все, подумал про себя. Думал, что же сказать, как объяснить наш внезапный приезд. Я оглядел себя — да еще в таком виде…

Я остановился у двери с номером 24. Все тот же выцветший номерок, тот же старинный пожелтевший звонок. Я уверенно протянул руку к кнопке, но увидел, что пальцы дрожали. Мама взяла меня за руку.

— Ну, давай, — сказала она, — смелее!

Я выдохнул и нажал на кнопку звонка.

Прошла минута или две, но никто не отзывался. Меня от волнения прошиб пот. Неужели же дома никого нет.

Щелкнул замок. Мама сжала мне руку.

— Да успокойся ты! Ведешь себя как ребенок!

— Кто там? — спросили из-за двери. Голос словно из прошлого. Ее голос. Я замер, язык прилип к небу.

— Гостей не ждете? — спросила мама, не дождавшись от меня ответа.

Дверь распахнулась и на пороге появилась она — в белом облегающем халатике. Я как в тумане смотрел на локоны черных волос, красивую тонкую шею, синие глаза. Ноги сами собой подогнулись.

— Господи! — воскликнула Ольга. Удивление в глазах сменилось вспышкой счастливой радости. Она бросилась мне на шею, едва не уронив с лестницы. Мама вовремя поддержала, засмеялась.