Земля изначальная. Начало пути - Игорь Пиляев

– Надежда, мне ведь придется рассказывать все в подробностях и деталях. Ну, чтобы понятнее было. Может, уж лучше ты или Вера, как особо пострадавшие, возьмете на себя этот нелегкий труд? Меня беспокоит Ковбой, уже давно должен был вернуться.

– Он в городе хорошо ориентируется. Да и в обиду себя не даст. Ночлег себе найдет, – спокойно изрек Иван. – Думаю, завтра к обеду объявится.

– Иван, бери себе напарника или напарницу. Нам нужна постоянная каботажная команда. Нужно запасаться провизией. Грузовой транспорт уже есть.

– Хорошо. Я так понимаю, упор делать на сельхозпродукцию?

– На все, что может длительно храниться. Оксана, завтра с девчонками подберите и подготовьте помещение под продовольственный склад. В поселке есть спорткомплекс с бассейном, только там выбиты стекла. У кого-нибудь опыт животноводства имеется?

– У меня бабушка с дедушкой корову и свиней в селе держали, – подняла руку Анжела.

– Ясно. Значит, нет опыта. Учиться придется на своих ошибках. Попробуйте приспособить помещение крытого бассейна под хлев. Задача, в принципе, на перспективу. В первую очередь – склад продовольствия, склад ГСМ и оружейная комната. И необходимо подумать о помещении под штаб. Где-то поближе к стоянке техники, в нем же и оружейную комнату организовать.

– Не слишком ли большой объем работ для такой малочисленной команды? – господин Колыбеда явно не был расположен ни к животноводству, ни к физическому труду в целом.

– Видите ли, Александр Сергеевич, у меня есть все основания полагать, что через месяц-полтора супермаркеты закроются на длительный переучет. Но этот факт, вероятно, никак не скажется на вашем аппетите. Короче, все, что успеем собрать и заготовить до первых серьезных снегов, то и наше. На долгие зимние месяцы.

Стас встал из-за стола и прошел в кабинет. Ему хотелось побыть одному. В прошлой жизни, точнее, в последние ее двадцать лет, он руководил маленькими или большими коллективами, беря на свои плечи груз ответственности за вверенных ему людей. Тяжесть этого груза была не всегда одинаковой, и, выйдя на пенсию, он очень рассчитывал избавиться от нее раз и навсегда. «Не получилось», – подумал Стас, устраиваясь в мягком кожаном кресле. Кресло, рабочий стол, монитор компьютера – как все знакомо и привычно. Стас нажал кнопку запуска ноутбука. Жидкокристаллический экран, выдав привычный марш Билла Гейтса[146], засветился голубым огнем.

* * *

Голубой свет монитора медленно и плавно растекся в стороны, обволакивая сознание Стаса, унося его в глубины воспаленной мечущейся памяти.

Он стоял у подножия величественного античного храма, затейливую лепнину портиков[147] которого подпирали высокие гордые колонны. Мраморные ступени вели к анфиладе[148], заканчивающейся белой статуей Бога. Храм стоял у подножия горы с покрытыми оливой и дубом склонами, а внизу под ногами Стаса почти в километровой глубине плескались воды залива. Лучи ярко-рыжего восходящего солнца отражались золотыми бликами в разгоняемой легким бризом ряби морской воды. На центральном портике, венчавшем мраморные колоны, крупными латинскими буквами была высечена надпись «Nosce te ipsum».

Стас знал перевод этой фразы: «Познай себя» или «Познай свою душу». Он даже знал, куда, блуждая в глубинах памяти, попал на этот раз. Перед ним во всей своей первозданной красоте величаво возвышался храм Аполлона в Дельфах. Пуп, центр Земли по верованиям древних греков, главный оракул[149] античного мира, хранивший священный камень омфал[150]. Стасу вспомнилась легенда о двух орлах, выпущенных громовержцем Зевсом с двух противоположных концов земли и встретившихся именно здесь.

– Ты уже понял, что не просто так оказался в этом месте, – раздался скрипучий старческий голос с верхних ступеней храма. К Стасу медленно спускалась седовласая женщина в развевающейся тунике, сохранившая гордую осанку былого величия и красоты.

– Доброго вам утра, матушка. Давненько я не общался с родственниками. С кем на этот раз свела меня воспаленная память?

– И ты будь здрав, Ищущий. Я Пифия[151], оракул храма Бога Солнца – Аполлона.

– Мне вот почему-то помнится, что Пифии были девственницами. Я, конечно, приношу нижайшие извинения за столь деликатный вопрос…

– Слабо женское чрево. Были когда-то. Века с тех пор минули. Если бы не кобели вроде тебя, может, и по сей день бы тут крутились. А так приходится пожилой женщине дышать всякой дрянью из расщелин и вещать галлюциногенный бред полоумным идиотам.

– Ого, матушка, это что, вы со мной на великой латыни так высокопарно изъясняться изволите?

– Какие уж тут этикеты между своими. Ты ведь не за предсказаниями пришел, тебе более конкретные ответы нужны.

– А ты их знаешь, Пифия? Ты обладаешь даром ясновидения? Или действительно общаешься с богами?

– В подавляющем большинстве случаев я общаюсь с полными кретинами. И ты на них похож, родственничек. Нельзя прозреть будущее в абсолютной величине. Существует лишь бесконечное множество линий вероятности, и мы предрекаем только самую мощную из них. Но исполнение пророчества во многом зависит от самого заказчика. А если считать, что пророчество исполнится само по себе, и не шевельнуть при этом даже пальцем, то и получается, как у Креза[152] с его Черепахой.

– Про Креза не помню, но анекдот про Илью Муромца знаю.

– Это еще кто такой? А ну-ка, потешь бабку.

– Стоит Илья на распутье трех дорог у камня, растущего из земли. А на камне том написано: «Пойдешь направо – коня потеряешь. Налево пойдешь – меча лишишься. А прямо пойдешь – так и вовсе жизнь заберут». Задумался Илья. Долго думал. И так прикидывал, и эдак. Вдруг голос из-под камня: «Будешь без толку здесь торчать, прямо сейчас по голове получишь!».

– Этот ваш камень и есть настоящий Оракул, и предсказания его весьма точны и однозначны. Но в целом смешно, конечно. Задавай уже свои вопросы. Вижу, на языке вертятся.

– Хорошо, Пифия. Какова, по-твоему, вероятность гибели Земли? В моем нынешнем времени?

– Очень высокая, путник. Чрезвычайно высокая, я бы сказала. Да только не Земли – она, матушка, возродится. Человечество со своего лика сотрет и возродится.

– Полностью сотрет?

– Полностью. Вместе со всем смрадом, которым вы ее загадили.

– А есть другие вероятностные линии? Ты их видишь?

– Они всегда есть. Без них нельзя. Беда в том, что я их толком рассмотреть не могу.

– Неужели планета уничтожит все живое? Саму жизнь?

– Глупы вы стали в своем просвещенном будущем. Жизнь священна. Ее уничтожить нельзя. И на Земле она возродится. Но ты ведь имел в виду ваши жалкие душонки. Неужто не ведаешь? Они бессмертны!

– Не ведаю, Пифия, и подтверждения тому ни разу лично не видел.

– Это дело наживное. Увидишь еще, причем очень скоро. Задавай второй вопрос. Что ты хочешь о времени спросить?

– Откуда знаешь? А, ну да, ты же у меня в голове. Скажи, если я попал в будущее, могу ли так же вернуться обратно?

– Возьми камень у своих ног. А теперь подумай, можешь ли ты совершить обратное действие и положить его на место? Прежде чем задать вопрос Оракулу, хоть немного напряги мозги.

– Я глубоко убежден, что переход в будущее совершил не лично я. И уж точно не по своему желанию.

– Люди слепы и редко понимают свои желания. Ничего в этом мире не происходит без их ведома и согласия. Хуже другое. Не умеем мы контролировать свои желания.

– Хорошо, давай конкретизируем вопрос. Что нужно сделать для того, чтобы получить контроль над временем?

– Прочти надпись над входом в храм. Ты же понял смысл этой фразы. «Nosce te ipsum».

– Я бы этому Эзопу[153] ноги повыдергивал. Основатель иносказаний, мать его, – пробурчал Стас вполголоса.

– Нечего пенять на Эзопа, коли свои мозги жидкие. И еще одно скажу, наследничек. Все остальные вероятностные линии судьбы Земли и всего человечества на тебе замкнуты, – слова древней Пифии донеслись сквозь шум волн растворяющегося в голубой дымке Коринфского залива. И Стас не был абсолютно уверен, что правильно их расслышал.

Глава 7

«Вердикт»

Ковбой не вернулся и к утру. Стас интуитивно чувствовал: оптимистичный прогноз Моряка ошибочен. С Игорем приключилась беда, ему нужна помощь. Проведя краткую утреннюю планерку и отправив группы по своим рабочим местам, он позвал Оксану, Сашу и Надю.

– Я сейчас поеду в город. Поеду один, на «Харлее» Викинга. Это не обсуждается, – он поднял руку, останавливая пытавшуюся возразить Сашку. – Оксана, ты остаешься за старшую, по крайней мере, до приезда мужчин. Если я не вернусь к вечеру, передашь управление Ивану.