Антропологическая элитология - П. Карабущенко

Нейрофизиолог Д.Лилли отмечает, что мысли, которые мы принимаем за свои собственные, на самом деле на 99% предопределены и обусловлены мыслями других людей. Мы думаем, продолжает далее Ж. Годфруа, что наше представление о вещах и то, как мы на них реагируем, — это что-то наше личное, на самом же деле это совокупность мыслительных конструкций, выработанных другими на протяжении поколений. Мы же чаще всего их только воспроизводим и повторяем, чтобы остаться в гармонии с окружающей нас физической и социальной средой.[149] Если мы примем за правило, что 1% мыслей нашего сознания это наше личное Я, то персонализация более 2% будет критерием человека элиты, а более 3% — признак гениальности. Меньше 1% будет свидетельствовать об обезличивании человека, его деградации. На этой ступени человек будет просто неузнаваем, он будет безлик.

По христианской традиции, добро (нравственность) есть подлинное лицо человека; есть ось его личности. Зло — безобразно, так как лишь Бог есть Образ, а зло, как отрицание Бога, есть отсутствие образа, отсутствие личности. Безобразный человек — человек без образа, без своего лица, своего Я. Он неузнаваем, ибо это мираж. И напротив, легко узнаваемый человек — личность: Шекспира, Пушкина, Тютчева или Лермонтова можно узнать по первым строкам их стихов; Моцарта, Баха или Чайковского — по первым тактам их музыки и т.д. и т.п. Генезис личности это постепенное восхождение индивидуальности к узнаваемости её человеческого достоинства. Поэтому, зло делает человека неузнаваемым, добро — просветляет его лицо.

Личность — творец, он больше всего отличается от массы масштабностью своего сознания. Личность не стареет во времени и сохраняет перспективу для индивидуального творчества. Она всегда сохраняет в душе ребёнка — удивление перед раскрывшимся миром (Ф.Ницше). Её уход ощущается окружающими вначале как пустота, затем как ностальгия по чему-то ставшему уже идеальным, т.е. что-то интимно близким и родным для каждого в отдельности. Поэтому "феномен отсутствия" является не только показателем элитности, но и личности человека, относимого обществом в элиту.

В принципе, мы можем говорить о нескольких формах персонализации, а именно: а) эмоционально-обаятельная форма (Владимир Листьев, журналист, убит в Москве 1.3.1995 г.) — воздействует на чувство, эмоции; обеспечивает необычайный душевный подъем, интимность общения, но этот вид персонализации краткосрочный, он не может носить долговременный характер; б) волевая форма (Гай Юлий Цезарь, убит в Риме 15.3.44 г. до н.э.) — воздействует на мотивационную сферу поведения, характерно для политиков и, как правило, ограничивается рамками конкретной эпохи и, наконец, в) интеллектуальная (творческая) форма (А.С.Пушкин, убит в Санкт-Петербурге 8.2.1837 г.) — вневременная, созидательная когнитивная форма, особо значимая, поскольку уходит своими корнями в тайны природы гениальности.

Таким образом, перед нами три формы персонализации: а) краткосрочная, б) долгосрочная и в) бессрочная, т.е. персонализация измеряется значимостью, сохранением активности и авторитетом. По своей направленности персонализация может носить, как частный (семейный), т.е. не выходить за рамки определенного круга общения, так и общественный, т.е. значимый для большинства характер.

ЭЛИТОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЛИЧНОСТИ В научной литературе на эту тему существует до 100 определений понятия личность, число которых с каждым годом всё возрастает. Каждое из этих определений имеет свои достоинство и свои недостатки, и каждый исследователь вправе избрать для себя любое из них, руководствуясь при этом авторитетом, здравым смыслом или просто симпатией к тому или к другому автору. В конечном счете, проблема личности просто утонет в этом море плюрализма, ни чуть не прояснив нам природу этого Сфинкса. Для того, что бы разобраться в этом научном хаосе, мы должны найти наиболее значимые для данной проблемы параметры, те самые доминанты, по которым мы могли бы в дальнейшим ориентироваться.

Такой доминацией для нас станет элитаризм, а точнее — элитаристская точка зрения на проблему личности. К проблеме личности мы должны подходить как с точки зрения её генезиса, так и с точки зрения её завершенности. Первая позиция выражается анализом структуры самосознания субъекта и в первую очередь его "притязания на признание" (В.С.Мухина), вторая — в персонализации, т.е. в том, в чем этот генезис в принципе и должен иметь своё завершение (А.В.Петровский).[150] Детальным разбором этих двух принципов мы сейчас и займемся. Личностью может считать себя каждый, но не каждый может быть действительно личностью.

На вопрос, "кто является личностью?", можно дать совершенно однозначный и простой ответ: "Раз мы говорим о генезисе личности, то личностью должен быть тот индивид, в ком в полноте своей получил завершение этот процесс". В чём проявляется эта завершенность? Ответ — в персонализации. И подтверждением этому заключению может быть адекватная реакция "публики" на притязание на признание субъекта личности.

Прошлые представители элитаризстской позиции (Э.В.Ильенков, Э.Фромм) предлагали достаточно узкое (и в силу этого уже элитарное) определение этого понятия, из числа которого автоматически исключаются все те, кто по тем или иным параметрам не проходит этот жесткий отбор. Чем этот отбор естествен ней (т.е. объективней), тем адекватней выглядит полнота исследуемой нами личности. Позиция элитологии в разрешении проблемы личности сводится, таким образом, к тому предельно суженому тезису, в рамки которого попадает лишь особо одарённая персона, способная к персонализации и получившая признание в этом со стороны некоторого числа воспринявших её идеи лиц.

Оставляя в стороне все остальные концепции личности, напомним вкратце о двух из них, информация о которых может нам в последствии пригодиться. Так в философии нового времени, начиная с Р.Декарта, распространяется дуалистическое пони мание личности, на первый план выдвигается проблема самосознания как отношения человека к самому себе. Понятие личность практически сливается с понятием "Я", тождество личности усматривается в ее сознании. По И.Канту, человек становится личностью благодаря самосознанию, которое отличает его от животных и позволяет ему свободно подчинять своё "Я" нравственному закону. Наивысшей степенью проявления творческих сил человека Кант видел в гениальности. Отсюда, личностью является тот, кто стремится к этому идеалу, кто имеет на него притязание, а главное перспективу его достижения. Многие авторы, поэтому рассматривают процесс генезиса личности через призму исследования ее самосознания.

ПРОБЛЕМА "ПСЕВДОЛИЧНОСТИ" С точки зрения элитологии в большинстве случаев о природе личности правильнее было бы говорить с позиции ее генезиса и лишь о выдающихся деятелей науки, культуры, политики можно с большей уверенностью судить как о личностях в прямом смысле этого слова, т.е. как о конечном результате ее развития. Таким образом, все выдающиеся личности нами относились бы к числу элиты, а массу составили бы те, в ком идет процесс генезиса личности, т.е. потенциальная элита — это те, кто в своём самосознании уже считают себя личностями, но внешне ещё не являются оными. Это массовое по своему характеру явление мы могли бы назвать как "феномен псевдоличности". И тому есть многочисленные литературные и научные подтверждения:

Лев Толстой "Война и мир". Ночь накануне Аустерлицкого сражения. Мысль о том, что его завтра могут убить, наталкивает князя Андрея на целый ряд воспоминаний, самых далёких и самых и самых задушевных: "Да, завтра, завтра! — думал он. — Завтра, может быть, все будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же,... я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать все то, что я могу сделать" И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтоб уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает все он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он... Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут... я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать; но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую, Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди — отец, сестра, жена, — самые дорогие мне люди, — но, как ни странно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей".