Дар орла - Карлос Кастанеда

как и Ла Горда, входил в сновидение, лежа на спине, пока однажды дон Хуан не сказал мне, что я добьюсь лучших результатов, если буду сидеть на тонкой мягкой циновке, сложив ступни ног одна к другой и положив бедра так, чтобы они касались циновки. Он указал, что поскольку у меня гибкие тазобедренные суставы, то я должен развить их так, чтобы мои бедра полностью прилегали к циновке. Он добавил, что если я буду входить в сновидение в таком сидячем положении, то мое тело не соскользнет и не упадет в сторону, а туловище наклонится вперед, и я лягу лбом на ступни.

Еще одной очень важной темой было время, когда следует входить в сновидение. Дон Хуан говорил нам, что наиболее благоприятны для этого поздний вечер и раннее утро. Причина, по которой он предпочитал именно эти часы, крылась в том, что он называл практическим применением знания магов. Он сказал, что поскольку заниматься сновидением приходится в окружении людей, следует выбирать наилучшие условия для уединения и отсутствия вмешательства. Вмешательством, которое он имел в виду, было не физическое присутствие людей, а их внимание. По словам дона Хуана, бессмысленно уходить из мира и прятаться, потому что, даже если человек совсем один в уединенном и пустынном месте, вмешательство людей превалирует, потому что невозможно отключить их первое внимание. В зависимости от местности, в часы, когда большинство людей спит, это вмешательство резко снижается, потому что именно в эти часы спит первое внимание окружающих.

Это привело его к описанию второго внимания. Дон Хуан объяснил нам, что внимание, необходимое в начале сновидения, должно быть насильственно остановлено на определенной детали сна. Таким способом за счет «обездвиживания» внимания обычный сон можно превратить в сновидение.

Далее он объяснил, что в сновидении приходится пользоваться теми же механизмами внимания, что и в повседневной жизни. Наше первое внимание приучено с большой силой концентрироваться на деталях мира, чтобы превращать аморфную и хаотическую сферу восприятия в упорядоченный мир осознания.

Дон Хуан сказал также, что второе внимание выполняло функции приманки, притягивающей шанс. Чем чаще им пользуются, тем выше вероятность достичь желаемого результата. Но это была также и функция внимания вообще, функция, принимаемая настолько как само собой разумеющееся в обычной жизни, что ее перестали замечать. Если мы сталкиваемся с удачей, мы говорим о ней как о случае или совпадении, а не о том, что второе внимание указало нам на событие.

Обсуждение второго внимания подготовило почву для второй ключевой темы – тела сновидения. В целях руководства Ла Гордой дон Хуан поставил перед ней задачу – постепенно и неуклонно мобилизовать свое второе внимание на детали ощущения полета в сновидении.

– Как ты научилась летать в сновидении? – спросил я ее. – Тебя кто-нибудь учил?

– Нагваль Хуан Матус учил меня здесь, в этом мире, – ответила она. – И в сновидении меня учил кто-то, кого я никогда не могла увидеть. Это был только голос, говорящий мне, что я должна делать. Затем у меня ушли годы на то, чтобы научиться переходить из обычного тела, которое можно потрогать, в тело сновидения.

– Ты должна мне это объяснить, Ла Горда, – сказал я.

– Ты учился входить в тело сновидения, когда видел в сновидении, что выходишь из своего тела. Но, насколько я могу судить, Нагваль не дал тебе никакой специальной задачи, поэтому ты отправляешься по любой из дорожек, по какой только можешь. Передо мной же стояла задача использовать свое тело сновидения. Такую же задачу имели и сестрички. Дон Хуан сказал, что, как только научишься сновидению, любой сон, который ты можешь запомнить, уже не является сном. Это сновидение. В моем сне я однажды видела себя летающей, подобно воздушному змею. Я рассказала об этом Нагвалю, так как мне понравилось ощущение парения. Он воспринял все это очень серьезно и превратил в задачу.

Тогда я стала стараться летать в сновидении. Но я не могла его настроить. Чем больше я старалась воздействовать на свое тело сновидения, тем труднее это становилось. В конце концов Нагваль сказал, чтобы я перестала пытаться и позволила этому прийти самому. Шаг за шагом я училась летать в сновидениях. Именно тогда какой-то голос начал говорить мне, что надо делать. Это был женский голос, как я всегда чувствовала.

Когда я научилась летать в совершенстве, Нагваль сказал, что каждое движение полета, которому я научилась в сновидении, я должна повторять наяву. У тебя была такая же возможность, когда саблезубый тигр учил тебя дышать. Но ты никогда не превращался в тигра в сновидении, поэтому не мог бы сделать это в состоянии бодрствования. Ну а я научилась летать в сновидении. Сдвигая свое внимание в тело сновидения, я могла летать, как воздушный змей, и тогда, когда бодрствовала. Однажды я показала тебе, как я летаю, так как хотела, чтобы ты увидел, как я научилась пользоваться сновидением. Но ты не знал, что происходит.

Она имела в виду тот случай, когда она перепугала меня своим невообразимым имитированием реального парения в воздухе, подобно воздушному змею. Событие это настолько далеко выходило за рамки моего понимания, что я едва мог начать его обдумывать хоть сколько-нибудь логично. Как всегда, когда я сталкивался с такими вещами, я относил их к аморфной категории «ощущения в условиях стресса». Я придерживался мнения, что в условиях сильного стресса восприятие органов чувств очень сильно искажается. Мое объяснение ничего не объясняло, но, казалось, удерживало разум в умиротворенном состоянии.

Я сказал Ла Горде, что в том, что она называла своим переходом в тело сновидения, должно быть еще и многое другое, помимо простого повторения «летательных» движений.

Прежде чем ответить, она немного подумала.

– Я полагаю, Нагваль тебе тоже говорил, – сказала она, – что единственное, что на самом деле имеет значение при таком переходе, – это закрепление второго внимания. Нагваль говорил тебе, что именно внимание создает мир. Он был, конечно, абсолютно прав. У него были причины так говорить. Он был мастером внимания. Я думаю, он сознательно ставил передо мной задачу самой понять, что все, что мне требуется, чтобы перейти в тело сновидения, – это сфокусировать свое внимание на акте полета. Здесь важно прежде всего накапливать внимание в сновидении, чтобы наблюдать за всем, что делаешь во время полета. Это единственный способ культивировать второе внимание. Как только оно окрепло, стоило лишь чуть-чуть сфокусировать его на деталях, и ощущение полета сопровождалось чувством реальности, пока для меня не стало обычным сновидеть, что я парю в воздухе.

Таким образом, в деле полета мое второе внимание было обострено. Когда Нагваль поставил передо мной задачу перемещаться в тело сновидения, он