Замуж за орка, или Эльфы тоже плачут - Ирина Успенская

Подойди ко мне, негоже ханым-бай стоять позади других, - повернулась орчанка к Элизабет.

Земля задрожала, в воздухе раздался рев и крик: «Орра!» Сердце Элизабет застучало в такт тяжелым шагам драков.

Орда вернулась домой.

Впереди на своем огромном ящере возвышался Шеол. Он легко соскользнул со зверя, бросил поводья подбежавшему Лестару и, выслушав короткий доклад Тургуна, повернулся в сторону возникшего прямо из воздуха Дри.

Элизабет почувствовала, как на мгновение замерло сердце, а в ногах вдруг появилась слабость. Захотелось присесть, а еще лучше сбежать! Ну, почему она не послушала русалок и не осталась ждать мужей в шатре? Морские девы ведь советовали встретить ханов нагой, возлегшей томно на вишневых простынях...

Орда спешилась, и в этот момент Элиза поняла, отчего их боятся. Орки были рождены для сражений, и только сражаясь, они жили полноценной жизнью. Шеол, одетый лишь в порванные на коленях штаны, мускулистый, покрытый татуировками и свежими шрамами, с огромным мечом за спиной, кинжалами на поясе и свирепым блеском желтых глаз, олицетворял собой бога войны. И даже более изящный Дри, с идеально заплетенной косой, в белоснежной рубашке, отглаженных штанах и начищенных до блеска сапогах, с неизменной улыбкой на клыкастой физиономии, выглядел довольно грозно. От братьев шли волны почти осязаемой мощи и первобытной силы.

Элизабет дрожащими пальцами ухватила тетушку Сагху за руку, со страхом и предвкушением наблюдая за подходящими мужьями Вокруг шумела орда, слышались радостные возгласы, кто-то уже целовался, кто-то громко смеялся, но она видела только двух орков. Только две пары глаз были ей сейчас интересны, она искала в них выражение чувств и видела, как похожи между собой ее мужья.

Что-то неуловимое - в походке, повороте головы, рубленых чертах. И взгляды... И в желтых, и в зеленых глазах читалось восхищение и неприкрытое желание.

Элизабет почувствовала себя обнаженной, ей показалось, что мужья не видят ее шикарного эльфийского платья, ее прически, украшений, надетых ради них. В их глазах застыло вожделение, замешанное на ...радости? Неужели они тоже скучали?

Мать!

Матушка!

Элиза выпустила руку орчанки, и та по очереди обняла сыновей.

Грязный, худой, да еще и раненый!

Отступив от Шеола, она покачала головой.

Дри, ты почему не проследил за братом? У него скоро шкуры для новых шрамов не останется! А ты что клыки скалишь? Сколько раз я тебе, умрецу здоровенному, говорила: надевай зачарованную кольчугу! Весь в отца, такой же непутевый!

-Зухра погибла.

Я знаю, да родится она под сенью меллорнов, - тетушка Сагха погладила Шеола по щеке. - Это был ее выбор.

Кстати, об отце, - тихо произнес Дри. - Нам кажется, это именно он стоит за нападением на коротышек.

Сагха нахмурила брови, а Элизабет навострила ушки.

Потом расскажешь. А теперь, наконец-то, поздоровайтесь со своей

Здравствуйте, великие ханы! - пропела Амадея, выходя вперед и приседая в глубоком реверансе.

Элизабет сжала губы, ощущая обиду на мужей, не спешащих обнять жену, и злость на Амадею, которая влезла вперед, словно она здесь самая главная! «Декольте, видно, показать захотела», - мелькнула мысль. Вот... три пятнадцать двадцать два! Элиза передернула плечиками. Могла бы и шарфом прикрыться!

Вид сверху на декольте открывал слишком много и, судя по загоревшимся глазам шамана и громкому свисту Шеола, произвел должное впечатление. Этим двум самцам озабоченным интересно только на сиськи пялиться!

Заметив веселый взгляд старшего мужа, Элизабет возмущенно вздернула нос и отвернулась, сделав вид, что рассматривает сидящего на камне Витора. Кот сосредоточенно вылизывался, задрав заднюю лапу, и плевал на происходящее вокруг. Главное, его любимая хозяйка здесь, а до остальных ему и дела нет, пока они за стол не сели.

Ты что здесь делаешь, женщина? - пробасил Шеол, обращаясь к Амадее.

А я жена посла, - графиня улыбнулась и протянула Дри руку для поцелуя.

Элизабет прикусила губу и сжала кулаки. Вот гадина! И здесь вперед влезла!

Но не отталкивать же ее! Хотя так и хочется схватить сзади за волосы и оттянуть от улыбающихся мужчин!

И тут к ним подбежали наложницы. Они обступили ханов, оттеснив в сторону и Амадею, и растерявшуюся Элизабет. Зомбички, смеясь, сбросили с плеч накидки и застыли перед Шеолом в живописных позах.

Как велел наш повелитель, - пропела одна из наложниц. - Гарем встречает своего владыку только в драгоценностях.

Ух ты! - присвистнул Шеол, с жадностью оглядывая обнаженных девушек - Я в предвкушении, красотки.

Элизабет улыбнулась, хотя ей хотелось рыдать. Она так готовилась, а они... они... Не они, а он! Дри спокойно о чем-то беседует с этой выскочкой Амадеей и не пялится на этих развратниц! А Шеол! Гад! Как он может так поступить с нею! Даже не смотрит! Да и шаман тоже хорош! Он взял эту белобрысую мымру за руку!

Тихо, не нарушай ритуал, - легла ей на плечо тяжелая ладонь. Тетя Сагха подмигнула и улыбнулась. - Орочьи игры. Никогда не показывай, кто тебе по- настоящему дорог. И у скал есть глаза и уши. Мальчики не хотят тобой рисковать. - Элизабет недоверчиво подняла на свекровь глаза. - Шоб я только сельдереем питалась, коль это не так! Особенно теперь, когда погибла Зухра.

Мне жаль, хотя я ее не знала.

Шеол ее любил, - вздохнула орчанка. - Но она предпочла умереть. Красиво.

Ее право.

И что теперь? Шеол страдает? - шепотом спросила Элиза, с жалостью глядя на возвышающегося над всеми орка.

Он повернулся, почувствовав, что она смотрит, окинул Элизу оценивающим взглядом, от которого она зарделась, и не спеша направился в их сторону. Однако дойти не успел, на пути опять возникла Амадея и, взяв орка за ладонь, начала о чем-то с чувством говорить. Шеол слушал ее внимательно, вот он поднял руку, прерывая графиню, но что было дальше, Элизабет уже не увидела.

Скажи мне, Цветочек, у тебя под платьем ничего не надето? - шепот Дри смешался с горячим дыханием, щекоча шею и вызывая легкую дрожь. Его руки оглаживали плечи, талию, бедра, пробуждая смутное волнение. - Нежная, невинная, желанная, - шептал орк, едва касаясь шеи губами, и от этих легких прикосновений по телу пробегали волны жара. - Мне хочется унести тебя в прекрасное место, скрытое от нескромных взглядов, где не будет никого, кроме нас с тобой. Мы будем танцевать под пение птиц, а потом я буду покрывать твое тело поцелуями. Нежными, как крылья бабочек, страстными, как танец воина, жгучими, как кенерский перец, чувственными, как обнаженная кожа. Скажи, и я унесу тебя от всех. Я так скучал, Элиза, - едва слышно выдохнул он ее имя и прижал сильнее.

От слов Дри кружилась голова, не хватало воздуха, к щекам прилил румянец. Элизабет облизала ставшими вдруг сухими губы.

-Да, - шепнула она.

и в тот же миг они очутились в лесу среди величественных деревьев с серебристыми листьями, которые нежно звенели от легкого ветерка. Большая солнечная поляна, заросшая мягкой травой и благоухающими цветами, встретила их пением птиц и тихой мелодией свирели, но, сколько Элизабет ни оглядывалась, она так и не увидела музыканта. Дри, обхватив жену за талию, закружил по поляне.

Его глаза сливались цветом с листвой, и Элизабет отражалась в них. Погружалась. Неумолимо. Головокружительно. Они оказались так близко друг к другу, что она уже не видела ни поляны, ни деревьев, ни неба над головой. Только качающуюся на дне его зеленых глаз нежность. Дрожащее предчувствие волновало разум и тело, сделав танец чувственным, невыносимо сладостным. Элиза словно обрела крылья, ей казалось, что она и Дри оторвались от земли и кружатся в воздухе. По телу разливалось ожидание чего-то необычного, а в голове тихо звучала музыка.

Что это: магия волшебного места или твое колдовство? - шепнула она.

Муж лишь загадочно улыбнулся и медленно провел ладонью у нее за спиной.

Платье зелеными мягкими струями стекло к ногам. Дри осторожно опустил ее на шелковое цветное покрывало. Элизабет была уверена, что мгновение назад его здесь не было. Лукавая улыбка тронула глаза орка, его черты неуловимо смягчились, но прежде чем опустить ресницы, Элиза заметила, как в темных глубинах зрачков мелькнуло удовлетворение.

Он медленно и чувственно провел ладонью по ее лодыжкам, огладил колено, заскользил вверх. Элиза напряглась, как струна, под его руками. Это было совсем не похоже на властные грубоватые ласки Шеола. Дри обращался с Элизабет, как с величайшей драгоценностью. Она ощущала себя хрупкой невесомой статуэткой в его руках. И это было так правильно, так естественно, что Элиза испытала незнакомое доселе желание - отдать себя. Она хотела этого орка, хотела его любви, хотела видеть обожание в его глазах и сама хотела любить.

-Ты прекрасна, словно белый цветок, плывущий сквозь сиреневые сумерки.

Дри взял ее руку, круговыми движениями поглаживая девичью ладонь.