Хаосовершенство - Вадим Панов

— Владыка подставил своих? Но для чего? «Жертва» — так сказал китаец.

— Руками погромщиков Владыка согнал своих последователей с обжитых мест.

Храмовники исчезли. Случись подобное без всплеска насилия, общество бы забеспокоилось, люди начали бы задавать вопросы. А сейчас все ясно: храмовники прячутся. И никто не спрашивает: где? Потому что все понимают — почему.

И Ляо, и Дрогас — люди умные, и если оба они задумались об одном и том же, этот факт уже нельзя игнорировать. Где сейчас находятся миллионы храмовников? Рассредоточились по миру или сидят на чемоданах? Для чего Владыка согнал с обжитых мест своих подданных?

Моратти пожал плечами:

— Владыка прогнозирует большую войну за Станцию и решил ее где-нибудь пересидеть?

— Война может начаться, а может и не начаться, — рассудительно заметил Стефан. — Владыка же действует так, словно убежден в грядущих неприятностях. А Владыка никогда не ошибался.

— Неужели?

— Поэтому за ним идут. — Дрогас не верил ни в Бога, ни в черта, но уважал тех, кто использовал веру к собственной выгоде. — До сих пор все его действия были выверены до мелочей, именно поэтому он сумел добиться уникального положения для Мутабор среди корпораций и основать религию. И если Владыка увел своих людей, то вовсе не для того, чтобы через полгода вернуть обратно: «Извините, мирового катаклизма не случилось». Такой ошибки ему не простят, и он это понимает. Владыка не увел бы храмовников без веских оснований. Он видит нечто такое, что нам недоступно. Чего мы не знаем. А не знаем мы только о Станции.

«Миллионы храмовников сидят на тринадцатом полигоне «Науком»? И чего они ждут?»

Нет, миллионы бы туда не поместились. С другой стороны… Моратти вспомнил доклады агентуры об огромных запасах продовольствия, сделанных «Науком» в последние месяцы. О закупках автоматизированных фабрик. О выкупленных у русских территориях, на которых возводились заводские корпуса. Южнее Станции «Науком» выстроил огромную промышленную зону, в которой без особых проблем можно спрятать несколько миллионов человек.

Моратти вспомнил и криво усмехнулся.

— Получается, мы вовремя сменили приоритеты.

— Вопрос в том, что мы обнаружим на Станции.

— Думаешь, Мертвый снюхался с Владыкой?

— Но я не понимаю, что они могут дать друг другу, — признался Стефан.

— Храмовники — отчаянные бойцы, по приказу Владыки они будут защищать Станцию до последней капли крови, они не побегут. — Ник потер подбородок. — А если операция по взятию Станции затянется, начнется брожение, которым обязательно воспользуется Мертвый.

— Заполучить солдат? — Дрогас покачал головой. Опять не сходится.

— Что на этот раз?

— Почему с женщинами и детьми? Почему всей толпой? Пусть бы Владыка направил на Станцию лряток. Зачем нужна эвакуация?

— «Науком» стягивает производства к Станции, кто-то из аналитиков даже упоминал о появлении еще одного Анклава… — Ник пожал плечами: — Что, если все это будет принадлежать Мутабор? Или Мутабор и «Науком» на паях?

Лучшие генетики и корпорация, владеющая невиданной энергией. В этом случае они могут отказаться и от Анклавов, и от государств.

— Надолго ли? — хмыкнул Стефан.

— Некоторые секреты Мутабор неспособны разгадать лучшие головы «Фарма-1», я уж не говорю о «син-дине». А что, если новая энергия нечто подобное? Не подлежащее разгадке? В этом случае они станут королями планеты.

— Против всех не устоят, — уверенно произнес Дрогас.

— Купят, — вздохнул Моратти. Помолчал и улыбнулся. — Теперь ты понимаешь, насколько важна твоя миссия?

— Мои миссии всегда важны.

— Возможно, мы предотвратим глобальную ядерную войну, спасем мир и дадим ему новую энергию.

— Прометей плохо кончил, — заметил Стефан.

— Потому что не думал о последствиях, — наставительно ответил Моратти. И перешел к будничным делам: — Я договорился с нашим цифровым другом: он пришлет в твое распоряжение своего лучшего ломщика. Такого же талантливого, какими были великие.

— Зачем? — удивился Дрогас. — У меня хорошая команда.

— Затем, что мы должны обязательно сломать Станцию и добраться до ее секретов, — не допускающим возражений тоном произнес Ник. — Я уверен, что внутри стоит мощная защита и справиться с ней может только гений. Или талант.

А такие плодятся исключительно на свободе.

— К тому же в случае непредвиденных обстоятельств мы сможем свалить ответственность на человека Сорок Два. Или ты хочешь стать козлом отпущения?

— Ладно, — недовольно проворчал Стефан. — Пусть будет.

— Но прежде чем отправишься на Станцию, ты должен допросить Флобера.

— Директора Африки? — А вот на этот раз Дрогас удивился по-настоящему. — Он-то что натворил?

— На его счет есть одно нехорошее подозрение…

* * *

Территория: Россия. Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13. Кодовое обозначение — «Станция». Нет ничего лучше взаимопонимания и крепких дружеских связей

Красные прямоугольники с черной руной Эйваз опутали Станцию, подобно красным флажкам, что используют охотники во время облав на серых. И смысл, на первый взгляд, был таким же: внутри отмеченных символом внутренней безопасности зон сидели настоящие волки. Но не загнанные, а запершиеся. В крепости внутри крепости, на территории максимальной секретности.

Считалось, что о происходящем внутри огороженных красными прямоугольниками зон знают только высшие руководители строительства да узкий круг специалистов с максимальным допуском. Так оно в принципе и было. Однако с недавних пор на Станции появились участки, закрытые даже от элиты «Науком». Слоновски осуществлял охрану этих зон, однако внутрь его ребята не допускались, а сам он проходил крайне редко. Он знал, кто там прячется, но понятия не имел, чем они занимаются.

— Хочу выразить благодарность за столь оперативное восстановление электроснабжения, — хмуро произнес прелат Кассиус Фенг. — И еще раз приношу извинения за резкий скачок напряжения. Мы немного не рассчитали.

— Ерунда, — добродушно отозвался Слоновски. — Со всеми бывает.

Двухметровый гигант тяжелым танком возвышался над худеньким и низеньким храмовником и, казалось, при желании мог бы спрятать его в карман черного мундира. И свои высокомерные взгляды Кассиус мог бросать разве что на пряжку ремня Грега, а потому и не бросал, не желая выглядеть смешным.

— Мы прекрасно осознаем важность вашей миссии и постараемся впредь не создавать аварийных ситуаций.

— Я ведь сказал: все в порядке, расслабьтесь. Прелату не очень-то хотелось быть вежливым. В его

мироздании начальник внутренней безопасности Станции располагался приблизительно на одном уровне с ассенизаторами и прочими подсобными рабочими, недостойными того, чтобы тратить на них время. Однако Кассиус получил приказ оказывать Грегу всяческое содействие и не мог ослушаться. Да и вел себя «подсобный рабочий» так, словно ему всучили совершенно ненужную клетку с домашними животными, за которыми он вынужден присматривать. И в глаза прелату не смотрел, дружелюбно демонстрируя существующую между ними дистанцию.

— Сгоревший трансформатор — ерунда по сравнению с тем, с чем мне приходится разбираться каждый день.

— Спасибо за понимание.

— Не слишком ли вы оптимистичны?

Слоновски ходил в созданные на Станции зоны Мутабор исключительно в познавательных целях — на экскурсии. Разобраться в причудливых устройствах храмовников любознательный Грег не мог при всем желании, соответственно понять «все ли у них в порядке» — тоже, но ему просто нравилось таращиться на изнанку чуждой жизни. А после того, как Слоновски понял, что его визиты безумно раздражают Фенга, в них появился дополнительный шарм.

— А это наш опытный образец?

— Да, — угрюмо подтвердил прелат. — Он.

— Надо же! Неделю назад он был вот таким. — Грег слегка развел пальцы, напоминая Кассиусу, каким именно «вот таким» неделю назад был разгуливающий по небольшому загону теленок. — Особые методы клонирования?

— Естественный процесс.

— А самочку вы ему вывели?

— Это рабочий образец, неспособный к воспроизведению.

— Почему?

— Чтобы не отвлекался, — сухо объяснил Фенг. — Его дело работать, кушать, спать и снова работать.

— Вам от правительств заказов не поступало? На разведение людей?

— Человеческий мозг слишком сложен для модификации.

— А у этого, значит, простой?

— Проще. Тут тонкость. — Прелат тоже подвигал пальцами, показывая Слоновски величину этой самой «тонкости». — На ней и играем.

Загнанные в «ангары второго типа» храмовники не могли сидеть без дела, а потому уже через неделю на