Пари куртизанки - Клаудиа Дэйн

Тишину, которая наступила после этих слов, можно было резать ножом. И Крэнли выглядел так, словно именно это и собирается сделать.

— Я буду счастлив танцевать с леди Амелией, — внезапно произнес маркиз Руан.

София даже не повернула головы в его сторону.

— Как это любезно с вашей стороны, — пренебрежительно обронила она, — но, поскольку вас это никак не касается, маркиз, и вы, очевидно, не понимаете всей сложности положения, то вам, конечно, придется брать это предложение назад.

— Вы слишком строги, леди Далби, — ответил тот со сладкой улыбкой. Однако его намерения были отнюдь не такими приятными, что было совершенно очевидно. Руана, обладающего репутацией ловеласа, заботило исключительно собственное удовольствие.

Она одарила Руана раздраженным взглядом, каким обычно смотрят на провинившегося, но все же любимого домашнего питомца. Тот коротко кивнул:

— Каким бы богатым ни было ваше воображение, леди Далби, могу уверить вас, что все ваши причуды будут исполнены. Обещаю вам. — С этими словами он направился прочь — прямо к лорду Пенриту. Несколько мгновений София наблюдала, как он проследовал по гостиной, затем, не пройдя и пятнадцати футов, обернулся и откровенно подмигнул ей, а затем продолжил свой путь.

София едва сдержала усмешку. Однако тут же взяла себя в руки.

— Как я и говорила, — продолжила она как ни в чем не бывало, — танцевать с Амелией следует лорду Крэнли. — Братья Блейксли уставились на нее, не в состоянии так же быстро следить за сменой темы разговора. — Поскольку ее имя связывают с его именем, ах, бедняжка, — было не слишком ясно, кого она имеет в виду — Крэнли или Амелию, — а ее платье является свидетельством некоего происшествия, то именно лорду Крэнли следует танцевать с девушкой, чтобы прекратить сплетни.

— Не представляю, каким образом это поможет, — пожал плечами Крэнли.

— Вы не настолько неискушенный джентльмен, дорогой, чтобы не понимать, о чем я говорю, — немедленно парировала София. — Если вы скомпрометировали бедняжку, — так, значит, ею все-таки была Амелия! — то будет естественным, что теперь избегаете ее. Однако если в оранжерее не произошло ничего предосудительного, то вы сможете спокойно, словно невинное дитя, подойти к ней.

Поскольку ни один человек во всём Северном полушарии не осмелился бы сказать такое Крэнли, все замерли. Однако спорить никто не осмеливался. Да и зачем? Никто не хотел, чтобы репутация леди Амелии оказалась погубленной.

Даже он сам.

— Я полагаю, что приблизиться к девушке, — проговорил Крэнли, — значило бы подтвердить подозрения, какими бы они ни были. Разумеется, все, что требуется в данной ситуации, — это соблюдать приличествующую дистанцию.

— Мой милый лорд Крэнли, — мягко возразила София, — джентльмен должен делать больше, чем требуется, особенно когда речь идет о даме, разве не так? Но возможно, даже сейчас существует и другое решение. Рядом с ней находится герцог Кэлборн, что, по всей видимости, приятно для них обоих. Они выглядят весьма довольными, и поскольку этот танец заканчивается, очевидно, что он пригласит ее на следующий. Как чудесно! — радостно сказала София. — Похоже, лорд Крэнли, в вас нет нужды. Могу предположить, что герцог прекрасно справится сам.

Что можно было ответить на это?

— Я не стану возлагать свои обязательства по отношению к дочери Олдрета на плечи другого мужчины, — отрывисто произнес Крэнли и направился через зал, провожаемый множеством любопытных глаз. За ним наблюдали все, кроме Амелии, которая целенаправленно повернулась спиной к лорду Крэнли. Связанная обязательствами гостеприимства и женской солидарности, мисс Прествик стояла рядом с ними.

— Полагаю, вам стоит подготовиться, леди Амелия, — произнесла Пенелопа, с тревогой наблюдая за приближающимся к ним лордом.

Амелия прекрасно знала, кто может вызвать у молодой и здоровой девушки подобное состояние: Крэнли. Он блестяще владел умением замораживать юных невинных девушек одним своим взглядом. Ей отнюдь не доставляло удовольствия ощущать его на себе, но еще меньше Амелии нравилось наблюдать, какой эффект это производит на других.

— О чем вы говорите, дорогая? — с преувеличенной беззаботностью спросила она. — Я уже прошла через самое худшее, мисс Прествик, а именно — стою в разорванном платье на главном балу сезона. Мне теперь не стоит бояться ничего, тем более мужчины.

— Даже если он следует за вами по пятам, леди Амелия? — с улыбкой спросил Кэлборн.

— Особенно тогда, — ответила она. — Я могу защитить себя и намерена сделать это. Вы предупреждены. — Она улыбнулась дразнящей улыбкой, когда к их группе подошел Крэнли.

— Это право женщины, — ответил герцог.

— Даже ее обязанность, — вставил Крэнли, отказываясь смотреть на Амелию; вместо этого он уставился на Пенелопу: — Разве не так, мисс Прествик? Разве беречь свою честь — это не первая и главная забота женщины?

— Должно быть, вы подразумевали честь женщины, лорд Крэнли, что, несомненно, является главной заботой мужчины в любом возрасте, — произнесла Амелия, пока девушка раздумывала над ответом. — И он старается либо отобрать ее, либо положить на верхнюю полку, где та будет тихо лежать, покрывшись пылью.

Кэлборн удивленно раскрыл рот. Мисс Прествик застыла. На лице Крэнли появилось обычное хмурое выражение.

— Вижу, что мои слова не шокировали вас, лорд Крэнли, что, несомненно, лишь подтверждает мою точку зрения. Прошу меня извинить, мисс Прествик, я высказалась слишком поспешно, однако разве вы не согласны со мной?

К чести Пенелопы, та тут же отреагировала.

— Полагаю, это должно зависеть от мужчины, — произнесла она. — Разумеется, брат также является представителем сильного пола, но ведь он не стремится украсть честь своей сестры, не так ли? Здесь уместно применять логику, верно?

— Поразительно! — прокомментировал Кэлборн, не скрывая своего мнения. — Полагаю, вы получили отличное образование, мисс Прествик?

— Я изучила алфавит, ваша светлость, — пошутила Пенелопа.

— И арифметику тоже, вероятно, — произнесла Амелия. — Только представители сильного пола почему-то предпочитают, чтобы женщина была необразованной, недалекой и оставалась в неведении. Ведь иначе можно проиграть ей.

— Но она всегда может победить другим способом, — с сарказмом ответил Крэнли.

— И каким же, интересно? — сухо бросила Амелия, в упор глядя на него.

— Искусно изображая невинность, — огрызнулся тот. — Я уверен, что именно таким образом женщины получают то, чего хотят.

— А что им остается делать, если это является пунктиком любого мужчины. Правда, не припоминаю, чтобы я спрашивала вашего мнения по этому вопросу, — произнесла Амелия. — Но мне любопытно, что думаете вы, лорд Кэлборн. — Она перевела взгляд с Крэнли, который молча бесился, на изумленное лицо Кэлборна. — Вы тоже считаете, что женщине на пользу неосведомленность?