Пари куртизанки - Клаудиа Дэйн

— Вы так полагаете? — с энтузиазмом переспросил Кэлборн, снова сделавшись похожим на мальчишку. Это было так очаровательно! Даже Мэри заметила это, несмотря на легкое опьянение. — Вы позволите?

— Ну разумеется, — благородно ответила она. — Честная игра и все такое. Так и должно быть в приличном обществе.

Глава 14

Внимание Энн Уоррен и лорда Даттона, как и всех прочих в этой гостиной, оказалось приковано к попытке леди Амелии оттолкнуть лорда Крэнли со своего пути.

Удивительное поведение для девушки, у которой прежде недоставало смелости даже для того, чтобы повысить голос. Разумеется, теперь она действовала, руководствуясь советами Софии Далби, и это объясняло все. Впрочем, все равно непонятно, почему девушка, мечтающая выйти за герцога, которым Айвстон однажды станет, если проживет достаточно долгую жизнь, толкает руками его брата, словно лакея. Крайне странный способ обольщения, однако Айвстон не выглядел ни в малой степени удивленным. Более того, он, казалось, получал удовольствие от этой сцены.

Что ж, это было уже что-то. Когда Айвстон осмеливался выйти в свет, что случалось крайне редко, он обычно казался скованным, но сегодня он был сама любезность.

— Кажется, леди Амелию представили лорду Крэнли, — как можно небрежнее сказал Даттон Энн. Та напряглась.

Девушка выглядела восхитительно в белоснежном муслиновом платье. Она напоминала богиню, для завершения образа недоставало лишь целомудренности. Что ж, тем лучше. Он завлечет Энн Уоррен в свою постель, обручена она или нет.

Даттон прекрасно знал, что лорд Руан осведомлен о его страсти к этой девушке. Однако, будучи чрезвычайно сдержанным, он ни разу не продемонстрировал, что ему о чем-то известно, и Даттон высоко это ценил. Для английского графа было бы невежливо проявлять нечто большее, чем сдержанный интерес к предмету увлечения его приятеля, а он не любил демонстрировать дурной вкус. Даттон не мог не думать о том, что план Руана поможет ему уложить в постель Энн, и тогда он наконец избавится от своей одержимости этой кокеткой.

Так все и произойдет, он уверен.

— Я думаю, нас это не касается, — мягко ответила Энн. — Не представляю, что лорд Крэнли мог сделать, чтобы заслужить подобное обращение.

— Вот как, мисс Уоррен? — с легким сарказмом спросил Даттон. Когда она выйдет за Ставертона? Через неделю? Или две? Почему бы девчонке не перестать все усложнять и просто не отдаться ему? — Возможно, я мог бы помочь вам разгадать эту загадку.

Его слова отнюдь не обеспокоили Энн, на что он отчасти рассчитывал, а скорее позабавили. Она выглядела спокойной. Когда у женщины такое выражение лица, она обычно не спешит в постель к мужчине. Что за дьявол вселился в Энн? Ведь еще недавно, до помолвки со Ставертоном, он мог заставить ее вспыхнуть, всего лишь взглянув в глаза девушки.

Честно говоря, она очень изменилась с тех пор, как он насильно поцеловал ее в белой гостиной Софии, однако Даттон предпочитал не заострять на этом внимания. Возможно, это лишь совпадение. Должно быть, так и есть. Ну конечно. Других вариантов просто не существует.

— Лорд Даттон, — мило, но с сарказмом произнесла Энн, — вы так забавны, когда пытаетесь поддерживать образ повесы, соблазнителя девушек в темных углах. Я уже не девочка, дорогой. Неужели вы этого не заметили?

— А я весьма безжалостен, мисс Уоррен. Вы еще не убедились? — парировал он несколько поспешно. Черт, слишком поспешно. Это вовсе не тот разговор, которым можно соблазнить женщину и заманить в свою постель. Вышло слишком торопливо, слишком грубо. Хотя… может иногда сработать, если повезет.

Энн медленно осмотрела его с ног до головы, задержавшись взглядом на его бриджах, и на мгновение задумалась о его словах.

— Лорд Далтон, я заметила абсолютно все, включая ваше желание, чтобы я упала вам прямо в руки как спелое яблоко только потому, что вам этого хочется. Верить в то, что каждое ваше желание должно быть исполнено, — это так по-мальчишески, однако я уже переросла свое увлечение юношами и предпочитаю взрослых мужчин. Если быть точной, то моего жениха — лорда Ставертона. — Она сопроводила светский тон суровым взглядом. Когда он открыл рот, чтобы ответить, она добавила: — По-моему, я достаточно ясно выразилась.

— А как же моя просьба быть представленным леди Амелии? — перебил он.

— Но вы уже знакомы с ней, не так ли? Разве вы не принимали участия в помолвке ее кузины и лорда Блейксли? Если желаете поговорить с Амелией, кто же вам мешает? Но должна предостеречь вас, лорд Даттон, что вы ни в малой степени не соответствуете ее критериям. Как и моим, кстати. Приятного вечера!

С этими словами она пошла прочь сквозь толпу, настойчиво прокладывая себе дорогу. Даттон же остался стоять с открытым ртом и, как ни печально признать, с разбитыми в пух и прах планами. В который раз.

Музыканты старались изо всех сил. Они настроили инструменты и были полностью готовы к балу. Однако никто не выстраивался в пары, чтобы начать танец. Гости просто не могли сделать этого, все они были слишком заняты, наблюдая за леди Амелией и лордом Крэнли и сплетничая при этом.

— Кажется, развлечение затягивается, — усмехнулась София. — Полагаю, с этим ничего нельзя поделать? — Поскольку она смотрела прямо на Крэнли, произнося это, он отлично понял, чего та хочет. К тому же на этот раз он сам был того же мнения.

— В таком случае мне следует устранить препятствие, не правда ли? — С этими словами Крэнли, не спрашивая согласия девушки, взял Амелию за руку и повел ее прочь из бального зала.

Она пошла за ним не по своей воле. Нет, девушка, конечно, упиралась, чтобы этот нахал почувствовал сопротивление, однако не решилась открыто бросить вызов.

— Я вовсе не собиралась уходить, — упрямо пробормотала она.

— Но когда этого хотят другие, следует подчиниться, — мрачно произнес Крэнли, поскольку эта строптивая девчонка ужасно раздражала его.

Она была прямолинейной, высокомерной и непокорной. Эти черты он ненавидел в мужчинах, женщинах и животных, а уж в той, которая собралась женить на себе кроткого и ласкового брата лишь из-за его титула, они были просто невыносимы. Если бы он родился первым и стал наследником Хайда, Амелии пришлось бы столкнуться с куда менее сговорчивой и послушной добычей. Захотела бы она выйти за него, если бы герцогом был Крэнли, а не его брат?

Он знал ответ на этот вопрос.

Как можно более деликатно он провел девушку сквозь толпу, которая мгновенно расступилась перед ними, ведь представление, к сожалению, закончилось, затем прочь из зала, через гостиную, где было слишком много свидетелей, а затем — в оранжерею.