Сделаю тебя своей (СИ) - Черника Ника

— Привет, Марусь.

Когда створки лифта отрезают нас от внешнего мира, я начинаю испытывать еще большую неловкость. Словно лезу на чужую территорию своим появлением в квартире Тимура. Но это же он сам меня позвал. И положа руку на сердце, если Тимур действительно хочет наладить отношения с сыном, мы будем точно чаще видеться.

Квартира действительно большая, шикарная. Я о такой и мечтать не могла. Просто как в кино. Несмотря на то, что наша с Ромой тоже мне нравится, но она очевидно уступает этой. Просторная гостиная, через арку проход в большую столовую с кухней, отделенной барной стойкой. А еще второй этаж!

Пытаюсь не демонстрировать восторга, но вряд ли мое лицо скрывает все эмоции, когда мы поднимаемся наверх и Тимур открывает дверь в одну из спален.

— Можешь расположиться здесь, — кивает мне, я киваю в ответ. — В гостевых душа нет, он за соседней дверью. Остальное ты видела. Располагайся. — Тимур кидает взгляд на часы. — Запасные ключи есть в тумбочке в прихожей, возьмешь их, консьержу я о тебе сообщу. Мне нужно уехать в шесть утра, так что я иду спать. Если хочешь есть, холодильник в твоем распоряжении.

— Спасибо, — бормочу я, но Тимур не придает моим словам значения, молча скрывается за соседней дверью, видимо, в своей спальне.

Я захожу в комнату и прикрываю дверь. Иду по пушистому мягкому ковру, провожу пальцами по покрывалу с красивой вышивкой, которым застелена кровать. В шкафу находится постельное белье и полотенце.

Быстро приняв душ, надеваю пижаму и проскальзываю мышкой обратно в комнату. Ложусь на кровать, она большая, явно на двоих, и я чувствую себя немного неуютно. Лежу, смотрю на потолок, прислушиваясь. Никаких звуков не доносится, хотя может, здесь просто хорошая звукоизоляция.

Ладно, я у Тимура дома. Завтра нужно вывезти вещи и договориться с Ромой, когда мы пойдем подавать на развод. Потом заняться поиском жилья нам с Гошей. Не так уж и много задач, я справлюсь. Все будет хорошо.

Сама не замечаю, как засыпаю, и впервые за последние дни сплю сладко, даже не хочется вставать, когда звонит будильник. Но работу никто не отменял.

Умывшись, спускаюсь вниз и только тогда понимаю, что отсюда мне добираться намного быстрее до офиса. Ну ладно, ничего, лишний час будет для поиска квартиры.

Внизу тихо, Тимур, судя по времени, уже уехал. Шлепаю босыми ногами в кухню, снимаю с крючка чашку и ставлю в кофемашину. Некоторое время изучаю ее и решаю налить эспрессо и разбавить молоком. А то напортачу еще что-нибудь.

Нажимаю на кнопку, кофемашина начинает гудеть, а потом льет пахучий напиток в чашку. Бинго!

— Привет, — слышу я за спиной и, вздрогнув, оборачиваюсь. Тимур стоит с заспанным лицом и растрепанными со сна волосами, трет глаза. И на нем одни только домашние штаны.

Глава 41

Я непроизвольно веду взглядом по его телу, понимая, что впервые вижу его обнаженный торс. Смуглая кожа, широкие плечи, темная родинка под правой ключицей, подкачанный живот с четко очерченными косыми мышцами и кубиками. Нет, Тимур не качок, скорее, он поджарый, сильный. И очень красивый.

Его тела хочется касаться, хочется провести пальцами по коже вниз от груди к полоске волос, уходящих под ткань низко посаженных штанов. Я опускаю взгляд ниже и позорно краснею, поспешно отворачиваясь и устремляя глаза на кофе, который уже готов. Потому что у Тимура стояк, который штаны совсем не скрывают.

Слышу его смешок, Тимур приближается, замечая:

— Ну извини, это естественная реакция организма на полуголую женщину.

Я опускаю взгляд на себя и только понимаю: уверенная, что Тимура нет, я вышла в кухню в пижаме, а она, и правда, мало что скрывает.

— Ты же сказал, что уедешь, — говорю чашке кофе.

— У человека задержали рейс, так что встречу пришлось перенести.

Тимур отходит к балконной двери, берет с подоконника сигареты, а я решаю быстро сходить в комнату и переодеться.

Уже в гостиной перехожу на бег, а, оказавшись в комнате, присаживаюсь на край кровати и перевожу дыхание. Внутри противоречиво. Вид Тимура так и стоит перед глазами, порождая понятные чувства, они скапливаются внизу живота, разнося импульсы по телу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я представляю, как целую его в плечо, потом в родинку под ключицей, потом ниже, ниже. Сжимаю колени, потому что терпеть сладкое напряжение между ног становится невыносимо. Закрываю лицо руками и громко выдыхаю в ладони. Надо собраться, Милана. Твоя сексуальная неудовлетворенность никого не интересует.

Опускаю взгляд на себя и вижу, что соски торчат из-под трикотажной ткани, выдавая меня с головой. Господи, как люди избавляются от навязчивого возбуждения? Я ведь переоденусь, спущусь, а он там все еще сонный и полуголый.

Хочется врезать самой себе, но я ограничиваюсь ударом по кровати. Ладно, все. Просто переодеться и не смотреть на него. Может, он вообще уйдет к этому моменту.

Достаю из сумки просторную футболку и штаны, бросаю на кровать. Стягиваю топик пижамы, когда открывается дверь.

— Милана… — Тимур явно собирался что-то сказать, но замолкает.

Сердце начинает колотиться слишком быстро. Я стою к нему спиной с топиком в руках и жду, сама не зная, чего. Возбуждение снова начинает струиться по телу, разгоняться до скорости ничем не контролируемого потока, который вышибает напрочь мозги.

Иначе как объяснить то, что я делаю дальше? Откидываю топик на кровать и стягиваю с себя шорты вместе с трусиками. Все так же стоя спиной. Смешно будет, если я обернусь — а Тимура нет. Нет, вообще не смешно.

Но Тимур здесь. Стоит в дверях и, когда я оборачиваюсь, смотрит так жадно, что мне хочется снова свести ноги от пробегающего импульса. А он скользит и скользит взглядом по моему телу, словно пытается его запомнить. Я тяжело выдыхаю и откашливаюсь, потому что в горле становится сухо.

— Я хочу тебя, Тимур, — произношу тихо, и вижу, как его тело реагирует на мои слова.

Тимур громко выдыхает сквозь сцепленные зубы, а потом оказывается в два шага рядом со мной.

Наверное, я действительно слишком возбуждена для того, чтобы соображать, чтобы контролировать себя. Потому что я смотрю на его тело так жадно, что чувствую: от моего взгляда дыхание Тимура становится еще тяжелее. Поднимаю глаза на его лицо, мы сцепляемся взглядами, а потом бросаемся навстречу друг другу.

Он обхватывает меня рукой за шею, накрывает мои губы своими. Дыхание пытается взорвать грудную клетку, так оно часто и прерывисто, а тело тянется к Тимуру, кожей к коже, чтобы никаких преград, ни единого сантиметра.

Я отрываюсь от него, целую шею, плечо, родинку — все, как я хотела несколько минут назад, и чувствую, как руки Тимура все сильнее сжимают мою талию. А потом он поднимает меня и бросает на кровать. Садится на колени между моих ног и смотрит таким взглядом… Словно не верит, что это все для него. Я вся, такая возбужденная, только для него. А не для кого-то еще после.

— Неужели мы лицом к лицу, — усмехается вдруг, а я закусываю губу.

Тимур целует, жарко, горячо, невыносимо, но вдруг отрывается и спрашивает:

— Ты пьешь таблетки?

Качаю головой.

— Несколько дней уже не пила. А что?

Он криво усмехается.

— У меня нет презервативов.

— Как это? — я задаю вопрос по инерции, потому что, по моему убеждению, презервативы у Тимура должны быть в каждом ящике.

— Перед Питером кончились.

Сердце совершает резкий скачок. Моя глупая девичья натура додумывает то, чего, скорее всего, нет: возможно, он больше ни с кем не спал с момента нашего секса в офисе.

Эта мысль топится в волне возбуждения, которая несется по телу с еще большей скоростью, я притягиваю Тимура и подаюсь навстречу, шепча на ухо:

— Я не хочу останавливаться.

Конечно, когда все кончается, наступает неловкость, я хватаю вещи и убегаю в ванную, чтобы смыть с себя следы случившегося безумия. Сладкого и невероятного безумия. Мне тридцать лет, а я словно забыла, что такое секс. И только сейчас вспомнила, оказавшись в объятьях Тимура. И это, черт возьми, нереально круто!