Эффект недостигнутой цели - Татьяна Коган

– Что с местом?

– Как я и говорил, очень удобно. Тупик там. Лишних свидетелей быть не должно. И по времени нормально.

– Нужно сделать все очень быстро. – Пожилой мужчина помолчал, размышляя. – Опасно. Но спускать подобное нельзя. – Он презрительно сплюнул в подсыхающую под ногами грязь. – Разбираться, кто именно виноват, не будем. Валим всех.

– Когда выдвигаемся? – нетерпеливо спросил молодой.

– Завтра. Завтра вечером. – Мужчина в кепке оскалился, обнажив неровные зубы. – В восемь будьте с Ахметом готовы.

* * *

– По корпусу, по корпусу работай, Самсонов! – командовал Иваныч, наблюдая за спаррингом. Тренировка шла полным ходом, зал гудел тем вибрирующим, размазанным гулом, который ускоряет сердцебиение даже у далекого от спорта наблюдателя. Сомову нравилась эта особая, заряжающая энергией атмосфера. Она поглощала тревогу и беспокойство, и проблемы, терзавшие вне стен зала, просто переставали существовать.

Однажды журналистка спросила молодого Апокалипсиса, что он чувствует на ринге.

– Когда перелазишь через канаты, внешний мир отключается, – ответил он. – Ты забываешь обо всем и не видишь никого, кроме стоящего напротив противника. Он – твоя единственная цель до того момента, пока не прозвучит гонг и судья не поднимет руку победителя.

Хотел бы Сомов сейчас точно так же ничего не помнить, ни о чем не думать. Но сегодня проблемы не оставили его на пороге зала, как бывало раньше, а вошли вместе с ним.

– После прямого возвращай правую руку в защиту! Иначе получишь контрудар на левый боковой! – вызверился Сомов на Сапера. – Ты какой год занимаешься, твою мать? И пятку, пятку задней ноги от пола оторви! Иначе чем ты спружинишь при ударе?!

Сапер кивнул, не отрывая взгляд от наступающего противника. Его лицо блестело от пота.

Сомов повернулся к Менджусову, работавшему на лапах.

– Вы с Василием следующие! – И тут же прикрикнул на Сашку, топтавшуюся у пневматической груши, наполненного сжатым воздухом снаряда для отработки точности и частоты ударов: – Что ты сопли жуешь? Скорость увеличивай!

В районе солнечного сплетения неприятно покалывало, а в желудке, казалось, гуляет ветер, означавшее только одно: что-то беспокоило Сомова, и очень сильно. Выездное мероприятие прошло без сучка и задоринки, парни справились на «отлично». Асадчий давно жаловался на организованную группировку, промышляющую в районе торговлей наркотиками. Поймать с поличным мерзавцев не удавалось: то ли им отчаянно везло, то ли кто-то сливал им информацию о предстоящих рейдах.

– Знаю, что не могу просить тебя об этом. – Асадчий сидел в своем похожем на музей кабинете и хмурился, раскачиваясь в широком кожаном кресле. – Твои парни и так здорово выручают город.

– Кончай расшаркиваться, – бросил Сомов. – Что предлагаешь?

Асадчий давно знал об их импровизированной «тимуровской команде», как он ее в шутку называл. Сомов сам ему рассказал, много лет назад, когда идея начала вырисовываться и приобретать форму. Приятель его полностью поддержал, даже пообещал по мере сил помогать и обещание свое неукоснительно выполнял. Никто из ребят не знал, что глава районной полиции тоже является частью их компании. Непосредственно в активных событиях он не участвовал, контактировал только с Иванычем. Давал наводки, подсказывал, когда и где лучше действовать. Благодаря его расчетам неуловимые мстители всегда исчезали с места «преступления» за несколько минут до того, как туда нагрянут сотрудники правопорядка.

Убивать никого не убивали, даже последних негодяев. Могли ранить, покалечить, если преступник того заслуживал. Оружие использовали скорее для устрашения и дополнительной подстраховки. Обычно все происходило быстро и без лишнего шума. В целом последняя вылазка оказалась удачной, никто из ребят не пострадал. Пулей слегка задело плечо Самсонова, но царапина мелкая, лейкопластырем залепили, и все дела. В рубашке парень родился. Чуть правее бы и…

Думать о том, что могло бы произойти, Сомов не любил. Да и тревожило его кое-что иное. Двое из банды куда-то испарились. Когда началась перестрелка, противников было семеро. Пятерых они обезвредили.

Они проявляли бдительность и аккуратность, как всегда. Никто не видел их лиц, номера на машине замазаны. На обратном пути Сомов постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, но ничего подозрительного не заметил, хвоста не было. И все-таки сдавливало сердце нехорошее чувство. Может, это ноющее, тоскливое беспокойство имеет отношение к чему-то другому? Например, к рассказанной чужаком истории. Бажин уверен: убийца, орудующий в районе – один из секции.

Тренер обвел взглядом просторное помещение зала, пропитанного запахом резиновых матов, кожи и пота. Все занимались своим делом. Кто-то отрабатывал комбинации в парах, кто-то упражнялся самостоятельно на мешках… Большинство этих ребят он знал еще сопливыми подростками, не способными подтянуться десять раз, без вектора и планов на будущее. Теперь это были настоящие бойцы, сильные, смелые, способные встать на защиту. И каждый из них имел если не четкую цель, то хотя бы понимание того, куда и зачем двигаться.

Справа, на широком пятачке, Саркисян вел так называемый бой с тенью – отрабатывал удары и защиту при воображаемом противнике. Ловко уклонялся от атаки и резко выбрасывал кулаки вперед, сокрушая невидимого врага. Отличный боксер, шустрый. Берет не силой, а подвижностью.

Однажды Гарик сокрушался по поводу своих не самых выдающихся силовых показателей, и Сомов объяснил ему, что в боксе главное не сила, а резкость:

– Вырубить оппонента можно и ударом в 150 ньютонов, это порядка пятнадцати килограммов. Но метить нужно в область подбородка и с хорошей скоростью.

Саркисян эту фразу потом всем цитировал. Хороший парень. Вкалывает как проклятый, хотя казалось бы, зачем так напрягаться пареньку из богатой семьи? У его отца свой бизнес, сын лет с пятнадцати активно в нем участвует. Его будущее устроено, его настоящее комфортно. Живи да радуйся. А более преданного секции паренька еще поискать. Сомов представил Гарика с ножом в руке, караулящего жертву, чтобы перерезать ей горло. Картинка получилась отталкивающая и нереалистичная.

Бобылев, Агеев, Ашкенази и Малышенко вели круговую подкачку на тренажерах. Парни хорошие, добросовестные, но Сомов не спешил приглашать их в компанию – стоило еще присмотреться. Вряд ли кто-то из них мог заделаться доморощенным мстителем: кишка тонка, да и большой заинтересованности в справедливости у них нет. Они просто ходят на тренировку, чтобы научиться нормально боксировать. Никаких глубоких причин.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});