Правила долголетия. Результаты крупнейшего исследования долгожителей - Дэн Бюттнер

Я слышал об исследовании, подтверждающем подобную убежденность. Смертность участников исследования, посещавших церковные службы хотя бы раз в месяц, в течение последующих семи лет была на 35 процентов ниже.

Чуть позднее в тот же день Элизабет второй раз навестила Панчиту и задала ей еще несколько вопросов.

— Я не собиралась рассказывать об этом, — призналась она, когда я поинтересовался, как прошла встреча. — Я находилась наедине с этим удивительным, прекрасным человеком. У нее нет красивого удобного дома. Она бедна, но довольствуется тем, что имеет. И абсолютно довольна своей жизнью. Тем не менее мне захотелось хоть как-то ей помочь, и я протянула ей двадцать долларов.

— И что случилось? — спросил я.

— Сжав мою руку, она сказала: «У меня нет денег на еду. Но я знаю, Господь подаст мне. И вот он подал».

Диагнозы врачей

В предпоследний перед отъездом вечер Джанни и Мишель представили нам свои результаты. Они подготовили очередную мудреную презентацию в PowerPoint с графиками, таблицами и звуковым сопровождением. Эти двое не разлучались во время экспедиции, всегда сидели за одним столом с открытыми компьютерами, воодушевленно обсуждая работу, всегда на французском. Они первыми вставали по утрам, вдвоем проводили интервью, а по вечерам дольше других засиживались за столом, сводя воедино полученные за день сведения. Им обоим пришлось немалым пожертвовать, чтобы принять участие в экспедиции (у Джанни ушло несколько месяцев на получение разрешения от университета), поэтому оба старались, чтобы их усилия принесли желаемые плоды. Сегодня, в этот особенный день, такие радостные, они походили на двух больших детей. Мишель включил экран, и появилась надпись:

«Голубая зона» Коста-Рики Первые результаты исследования Оханча, 7 февраля 2007 года

— Мы не знаем, насколько удачными окажутся наши исследования, — начал свою речь Мишель. — Мы нашли самых старых жителей Никоя, среди них восемь женщин и шесть мужчин. И это очень важный момент, потому что это не просто выборочная совокупность, а целое население! — заявил он ликуя и делая круговые движения руками. — И нам удалось подтвердить возраст каждого из них либо в церковных записях, либо в муниципалитете.

Отварная кукуруза.

Костариканцы употребляли в пищу маис (кукурузу) еще со времен индейцев чоротега. Известь (гидроксид кальция) использовалась для приготовления зерен, насыщая их кальцием в больших количествах. Но даже простое нагревание кукурузы повышает ее питательную ценность. Недавнее исследование Корнельского университета доказало, что отварная кукуруза содержит больше антиоксидантов, чем сырая.

Он продемонстрировал ряд слайдов, отражавших характерные особенности жителей Никоя, с которыми он встречался.

— Больше половины из них являются потомками индейцев чоротега. Они спят примерно по восемь часов в сутки. Большую часть времени проводят на солнце. Женщины-долгожители, как правило, первенцы. Мы также отмечали у этих людей исключительно позитивный настрой, который мы связываем с долголетием.

Далее слово взял Джанни.

— Чтобы оценить долгожителей Коста-Рики, мы решили сравнить их с сардинскими долгожителями, о которых располагали довольно полными сведениями, — начал он. — Удивительным фактом является более высокая фертильность долгожителей Коста-Рики по сравнению с сардинцами. Но она вовсе не подразумевает обязательную связь с долголетием. Возможно, она просто отражает семейную структуру двух народов.

В отличие от Мишеля руки Джанни неподвижно лежали на столе. Джанни, как и большинство ученых, изучающих долгожителей, избегал безусловных утверждений. К тому же долголетие — чрезвычайно сложная сфера.

— Джанни, — вмешался я, — понимаю, еще рано делать конкретные выводы, но вы изучали долгожителей почти два десятилетия. Что подсказывает вам шестое чувство: в чем причина крепкого здоровья и долголетия жителей Никоя?

— Секундочку, пожалуйста, я сейчас к этому подойду, — ответил тот.

Он представил нашему вниманию гистограммы, сравнивающие вес тела, кровяное давление и результаты проверок физической выносливости. Долгожители Коста-Рики, как правило, были выше, весили меньше и имели чуть более высокое кровяное давление, чем жители Сардинии.

Они с Мишелем пришли к следующему выводу: полуостров Никоя принадлежал к местам с самым долгоживущим населением и никойцы показали гораздо более высокие результаты физических тестов. Вместе с гористой частью Сардинии Никоя следовало официально признать второй «голубой зоной» долголетия. Поездка в Коста-Рику полностью себя оправдала.

Как мало сохраняется

Перед отъездом домой я хотел сделать еще кое-что. Ни Коста-Рика, ни некогда изолированный полуостров Никоя не избежали прогресса. Каждый год все больше американцев приезжало на никойское побережье с неизменно сухой солнечной зимой и белоснежными пляжами. Молодые семьи проводили зимний отпуск в Тамаринде на севере, в то время как более активные туристы предпочитали углубляться на юг, к пляжным городам вроде Монтесумы, где были дешевое жилье и превосходный серфинг.

Туристические доллары принесли с собой некоторые усовершенствования, которые не могли не оказать влияния на молодежь. Как и в случае с другими «голубыми зонами», культура долголетия Никоя являет собой исчезающий феномен. Мне хотелось прочувствовать ее как можно полнее, пока она окончательно не исчезла. Продолжали ли другие никойцы вести традиционный образ жизни? И если да, где я мог их найти? Сохранились ли еще какие-нибудь секреты невероятного долголетия в этом регионе?

Разумеется, работа Вагнера помогла бы мне распознать традиционный уклад, если бы я его нашел. В главе, озаглавленной «Поселение и использование земли», он рисует такую картину:

Мужчины размеренно и регулярно трудились в полях. Трудовой день начинался примерно в шесть утра и заканчивался в полдень или два часа дня. Мало кто работал после двух. В районе девяти мужчины делали небольшой перерыв, чтобы перекусить и немного отхлебнуть из nambiro (фляжки для воды). После работы они до вечера сидели, курили, болтали или дремали.

В комментариях и в заключительной части он писал:

Люди живут в гармонии с растительным миром и обращаются к природе для удовлетворения своих потребностей. Натуральное хозяйство, ресурсы и методы, которые оно задействует, напоминают модель чоротега на момент завоевания. Хотя на этой земле сменились боги, правители, языки и даже расы, прежний уклад жизни сохранился, а местные традиции остаются на удивление неизменными…

Я показал процитированный абзац нашему находчивому помощнику Хорхе и попросил его отыскать нечто подобное.

— Дайте мне день, — заявил тот.

В тот же вечер он вернулся в Dorati, сияя от удовольствия. Весь день он провел в городе Никоя, беседуя с пожилыми людьми, музейными кураторами и местными рабочими, приехавшими из провинции. Одну наводку он получил от полицейского.

— Осталось одно местечко, — прощебетал Хорхе на испанском, — в горах, возле города Никоя. Называется оно Хуан-Диаз. Пешком идти несколько часов.

На следующий день, ориентируясь по карте, нарисованной полицейским, мы двигались по разбитой автомобилями крутой дороге, поднимавшейся прямо в гору. Припарковались у хижины, стоявшей на обочине, и дальше пошли пешком по тропинке, прятавшейся в кустах. Вслед нам удивленно смотрели трое детей.

Мы пробирались сквозь густую растительность почти полтора часа. Солнце припекало как следует, и одежда пропиталась потом. Периодически джунгли прерывались, и нашему взору открывалась Никоя, стекавшая с горы на золотисто-коричневые равнины, простиравшиеся до серовато-синей линии Тихого океана.

Примерно через час пути дорога сделала поворот, и мы очутились перед двухкомнатной хижиной, возле которой в маленьком расчищенном дворе мужчина с обнаженным торсом яростно колол дрова.

— Привет, меня зовут Дэн Бюттнер, — обратился я к нему с приветствием, протягивая руку. — Вы знаете, где мы можем найти деревню Хуан-Диаз?

Мужчина пожал мне руку потной мозолистой ладонью. На нем были закатанные брюки и резиновые сапоги без носков; торс цвета чая блестел от пота. По моим прикидкам, ему было около шестидесяти.

— Я Ювенил Муноз, и вы в деревне Хуан-Диаз, — категорично ответил он.

Я оглянулся. Мы находились на поляне посреди джунглей. Стая цыплят, две коровы и вол. И это деревня?

— Мы можем зайти в гости? — попросил я.

Ювенил посмотрел на Хорхе, затем перевел взгляд на меня. Наверное, ему казалось, что мы его разыгрываем, но с присущей жителям этого региона привычкой не задавать лишних вопросов он сказал: «Почему нет?» — и бросил топор. Его дом мало чем отличался от дома Панчиты, разве что тут не было водопровода и электричества. Кухня выглядела по-чоротегски: глиняная печка, зерна кукурузы, вымачивающиеся в черном глиняном горшке, выдолбленные тыквы с питьевой водой, грязный пол, собака, выискивающая объедки. Вторая комната предназначалась для сна и хранения продуктов.