Дамский секрет (ЛП) - Чемберс Джоанна

Мало-помалу все разговорились. Мистер Фентон вовлек Джорджи в беседу о лондонском доме, коим он руководил более десяти лет назад.

— Мистер Феллоуз, что его светлость желает на ужин? — справилась миссис Лоу.

— Затрудняюсь ответить, — отозвалась Джорджи. — Его светлость сейчас отдыхает. Однако если вы соберете то, что его светлость любит, думаю, он будет доволен. С радостью отнесу поднос наверх.

— Хорошо, — кивнула миссис Лоу.

Тарелку убрали и поставили блюдо со сладким, масленым паточным пирогом, кой она положила в рот с благодарным стоном.

Едва сладкое закончилось, слуги встали из-за стола, дабы вернуться к работе. Джорджи встала вместе с ними, но мистер Фентон ее задержал, опустив руку на предплечье.

— Обождите, мне надо кое-что вам отдать. Сейчас принесу. Выпейте чаю.

Она села, а мистер Фентон прошел в буфетную. Горничная поставила чай перед миссис Лоу, которая расставляла чашки и блюдца.

Несколько минут спустя мистер Фентон воротился и положил перед Джорджи письмо, подписанное рукой Лили.

— Утром принесли. — Мистер Фентон сел и принялся за чай. — Я бы отдал раньше, да не видел вас.

Джорджи настолько погрузилась в думы, что скрытого упрека не заметила. Она взяла письмо и сломала печать, старалась казаться спокойной, покуда разворачивала лист и просматривала строчки. Горло сдавило, несмотря на попытки сохранить спокойный вид, на лице, видимо, все равно отразилась тревога.

— Все хорошо, мистер Феллоуз? — осведомилась миссис Лоу.

— Я… да, конечно, мэм. — Она пыталась привести мысли в порядок, вперив взор в письмо, сложила лист с навязчивой аккуратностью и убрала в карман. — Неожиданные вести. Прошу меня простить, за подносом для его светлости я вернусь позднее.

Ответа она дожидаться не стала, вышла из кухни, бросилась наверх и вошла в коридор, ведший к опочивальне Натана. Она соскользнула на пол и тяжело моргала, боязливо оглядываясь. Господи, даже на секунду негде спрятаться!

Тогда здесь. Она прочитает здесь.

Джорджи развернула письмо и прочла второй раз.

Джордж!

Мы получили известие от Гарри. На него напали в гостинице, где он остановился. Его бы убили, но хозяин спугнул незнакомца, а позже, слава богу, вызвал лекаря. Гарри пырнули ножом, одна из ран начала гноиться — какое-то время у него держалась температура, но сейчас, по его словам, он почти поправился. Макс поехал за ним. Ему удалось одолжить карету, ибо ехать верхом Гарри не может.

На него напали, Джордж! Я волнуюсь за тебя. Возвращайся домой. Пожалуйста. Ты все равно понадобишься Гарри, когда он приедет.

Пришли поскорее весточку.

Лили

Его пырнули. У него держалась температура. Господи! Верхом он ехать не мог.

Джорджи мучили угрызения совести. Она страдала по Натану, а Гарри в это время был на грани смерти. Как она могла забыться? Она делала что могла, чтобы найти доказательства, — тщетно. Она должна была ехать домой, но нет, она поддалась на уговоры Натана поехать в Кемберли. Почему?

Она ворчала из-за того, что вынуждена ехать сюда, но если бы она действительно захотела сбежать, она бы сбежала. Возможность нашлась бы. На худой конец, она могла бы уйти и отыскать ближайший город. Говоря начистоту, она приехала сюда, потому что хотела. Чего? Чтобы ее соблазнили, конечно же. Она хотела, чтобы ее соблазнили.

Желание исполнилось.

А теперь, как сказано в письме, пора домой.

Как только Джорджи успокоилась, она забрала поднос, а затем пошла наверх. Плечом она толкнула дверь и вошла в опочивальню. Натан уже не спал — он сидел на кровати, высунув длинную ногу из-под мятых простыней.

При виде его улыбки сердце сжалось.

— А я все думал, куда ты подевалась. Надеялся, что ушла на кухню. Умница. Я проголодался.

Она уперлась в него взором и покраснела, держала поднос как щит. Улыбка исчезла, покуда он всматривался ей в лицо.

— Что случилось?

— Ничего, милорд, — сказала она голосом Феллоуза и поставила поднос на столик.

— На двоих не хватит.

— Я уже поела со слугами. Принести вам халат, милорд?

— Нет! Да в чем дело, Джорджи?

Она бегло глянула на него.

— О чем вы?

Он впился в нее взором.

— Опять ты ведешь себя как слуга. Мне казалось, это осталось в прошлом. Мы только что занимались любовью! Я думал… — он издал стон разочарования, — ты жалеешь? В этом дело?

Она встретилась с ним взглядом, не зная, что сказать. Она жалела?

— Уже поздновато, — сердито изрек он.

— Завтра мне нужно вернуться в Лондон, — ответила она. — Ждать дольше нельзя. По приезде я отправлюсь домой, а вы будете искать нового камердинера. Больше мы не увидимся. И… — она сглотнула дурацкий ком в горле, — и… все.

Натан поджал губы. На щеке дергался мускул, глаза горели.

— Ты запела на другой лад, да? Недавно ты рассказывала, сколь необыкновенно мое представление.

Щеки у нее загорелись.

— Это не значит, что я хочу выхода на бис, — бросила она.

— Да? И почему же?

— Я не обязана объяснять.

— Ты отдала мне девственность. Для тебя это ничего не значит?

В ней закипел гнев.

— А должно? Для тебя это что-то значит?

— Разумеется, — возмущенно парировал он.

— Да неужели? И что же? Предложишь мне руку и сердце?

— Конечно, нет!

— Так я и думала. — Она принялась выкладывать яства на тарелку. — Тогда с какой стати ты на меня злишься?

— Сама-то как думаешь? Не успели мы закончить заниматься любовью, как ты заявляешь, что больше не желаешь со мной знаться. Какой реакции ты от меня ждешь?

Джорджи взглянула на него.

— Не знаю. Облегчения? Безразличия?

Натан отбросил покрывало и поднялся. Она с трудом оторвала взгляд от стройного нагого мужчины. А вот он на нее не смотрел; он шарил по полу в поисках кальсон, а когда нашел, неуклюже натянул. Потом надел рубашку. Только после этого он повернулся к ней.

— Легче мне не стало.

— Почему?

— К чему столько вопросов? Почему нельзя просто… — он сделал рукой нетерпеливый жест, — продолжить? Тебе понравилось? Судя по всему, понравилось. Девственница ты или нет, но так, как тебе, не нравилось ни одной женщине, с которой я ложился в постель.

Густой румянец разлился по шее, окрасил щеки, злость боролась с удовольствием.

Он сделал шаг вперед и положил теплые тяжелые руки ей на плечи. Она против воли наслаждалась касанием.

— Ты сказала, что тебе понравилось, — прибавил он.

— Понравилось.

Он насупился и уже спокойнее спросил:

— Тогда почему ты так торопишься вернуться в Лондон? Почему нельзя еще чуть-чуть побыть вместе?

Бедра до сих пор болели из-за того, что случилось ранее. От теплого полуголого Натана исходил едва различимый, манящий мужской аромат. Волосы после сна спутанные, улыбка вернулась, правда, настороженная. Она упивалась близостью, да и он упивался, осмотрел ее с головы до ног, улыбнулся шире, заметив реакцию.

— Джорджи…

Он шагнул ближе и начал опускать голову, но она вырвалась, отвела глаза от крайне привлекательного мужчины.

— Мне понравилось, но все уже позади. На баловство нет времени. Мне надо вернуться в Лондон. Я должна.

На миг почудилось, что у него в глазах вспыхнула боль, но присмотревшись, она поняла, что это злость. Он гневался оттого, что его отвергли. С тех пор как он узнал, что она женщина, он мудрил и интриговал. Джорджи мрачно подумала, что он, наверное, даже не находит ее привлекательной. Она для него очередной оррери — новенькая игрушка, которую вскоре бросят в угол и забудут. Хорошо бы это запомнить.

— Я не планировал уезжать завтра, — сказал он отрешенным тоном, коим говорил всякий раз, когда был недоволен.

— Так-то оно так, но я должна уехать завтра. Я получила послание о том, что… — она смолкла, но все же решила сказать правду, — что брат захворал. Мне срочно надо к нему.