Последнее падение - Дориана Кац

провести могу? — она вопросительно подняла бровь.

— Можешь, но потом мне нужно будет посмотреть, что вы делали у Максима Викторовича и почему сейчас — вы здесь, а не у него. Надеюсь ваше приобретение в копилку «Сияющих» пойдёт на пользу Академии. Уж постарайтесь и не разочаруйте нас. Объявляю десятиминутный перерыв, а после на прыжковую и поддержки.

Трубецкая старшая была воплощением силы. Если раньше я задавалась вопросом откуда у Кирилла и Лии такой жёсткий внутренний стержень, то после знакомства с Ксенией Александровной, все мои вопросы испарились. Если её что-то не устраивало, то она никогда этого не скрывала, всегда говорила прямо и заставляла сделать так, чтобы ей всё-таки понравилось. Я всю жизнь восхищалась этой женщиной, сильной женщиной.

Когда-то в прошлом мне выдалась возможность поговорить с Ириной Владимировной Славянской по душам, словно две старые подружки, мы обсуждали всё что видели. И каким-то странным образом наш разговор зашёл про маму Кирилла и Лии — Ксению Александровну. Тогда я назвала её девушкой, на что Славянская строго настрого запретила мне это делать. Она сказала, что такие как Ксения Александровна — не могут быть девушками. Это не тот статус, который бы описывал их состояние и положение. Таких как Трубецкая — называют женщинами, великими женщинами. Именно эти женщины могли из самого гадкого утёнка сделать прекрасного лебедя, а потом сбросить его на то же дно, с которого он поднялся. После я решилась спросить у неё — причисляет ли она себя к таким женщинам? На это она лишь пожала плечами.

Я так и не смогла узнать у неё ответ на свой вопрос, не через год и не через два. Однако для себя я сделала определённые выводы — таких как Славянская можно было называть как угодно, отправлять куда угодно, говорить то, за что позднее тебя лишат языка, только вот одна характеристика оставалась бы неизменным — непревзойдённая, и плевать что бы следовало потом.

Засаживать непослушных воспитанников Ксения Александровна умела лучше всех. Она не видела ценности абсолютно в каждом спортсмене, поскольку считала, что незаменимых не существует.

В нашем спорте ты либо ставишь абсолютно всё на кон, либо разворачиваешься и уходишь ни с чем.

И Трубецкая старшая ставила на кон абсолютно все возможные варианты. Она никогда не переживала из-за ухода спортсмена, из-за его неспособности больше выступать на мировой арене или его пролитых слёз, поскольку всегда знала, что придёт кто-то новый, а она сможет сделать то же, что делала с остальными — превратить этого представителя малого спорта в лучшего спортсмена на мировой площадке. Но когда она выдела, что спортсмен — разваливается внутренне, уничтожая свою личность, то старалась помочь всеми возможными силами. И всё только ради того, чтобы он не потерял человечность.

Из всего тренерского штаба Ксения Александровна была наиболее придирчивой, видя ошибки и недочёты даже там, где их быть вообще не могло быть. Она могла придираться как к твоим усилиям, которые ты прикладываешь в период тренировочного процесса, так и к тому, что находится у тебя в тарелке. А вот форма — это был любимый повод для очередного выговора, который запоминался надолго. Да, Трубецкая никогда не повышала голос на своих занятиях, никогда не читала нотаций по поводу выполнения упражнений и наших показателей, она лишь наказывала нас дополнительными кругами упражнений, которые было выполнить намного сложнее, нежели основные. Но что касалось остального…

Как-то раз она прочитала мне лекцию о том, что у спортсмена в жизни должны быть и другие ценности, кроме льда и медалей. На что я лишь тихо её выслушала, а после высказала Трубецкой, что у её матери периодически едет крыша. Лия, конечно же, не обиделась и сказала, что крыша у неё едет постоянно, и тут нужно просто привыкнуть. Вообще — к такому сложно привыкнуть — но я привыкла, и сейчас с улыбкой воспринимаю все «жизненно важные советы» от Ксении Александровны Трубецкой.

На её месте, я бы ещё сильнее отчитала Ким за внешний вид, ведь он действительно был недостойным для стен Академии.

Не могу сказать, что мы ходили в монашеских робах и с покрытой головой, однако появляться на тренировке в коротких шортах и топе, которые больше напомнили комплект нижнего белья — было недозволительно.

— Алису выпустили из зазеркалья, — прошептала мне Совинькова, когда Ким проходила мимо неё, за что в следующую секунду получила осуждающий взгляд Кирилла, который теперь постоянно таскался за ней хвостом. — Ещё и этот белый кролик, приклеился к ней и не отлипает.

— Когда это Трубецкой успел стать кроликом? — поинтересовалась я.

— Когда увязался за истинным ликом Красной Королевы.

— Поаккуратней бы тебе быть, Танюша, — раздался позади нас чарующий голос Марка, который каким-то образом смог бесшумно к нам подобраться. — Ты смотри, у неё в Королевстве таких как ты, — он взял прядь её рыжих волос и накрутил себе на палец. — Сжигают на кострах, а позже Алиса устраивает пляски на костях. Оно тебе надо?

— Не-нет, — Сова в очередной раз потеряла дар речи, поскольку явно не ожидала такого поведения от кого-то кроме Трубецкого. — Извините!

— Ты ещё ко мне на Вы начни обращаться, — рассмеялся Кауфман. — Мы ведь теперь в одной Академии тренируемся. Так что просто Марк, — он протянул ей руку. — В крайнем случае, Маркуша.

Сова неуверенно пожала протянутую руку и мило улыбнулась в ответ.

— Татьяна Совинькова. Рада знакомству.

— Наслышан о тебе, ведьма. — они тихо засмеялись, стараясь не привлекать внимания Ксении Александровны. — А ты?

Он посмотрел в мою сторону.

— Каролина Мороз, — представилась я, после чего пожала вторую протянутую руку. — Думаю про меня ты не слышал.

— Извини, но я действительно не слышал про тебя. Ты ещё не успела нигде сильно засветиться?

— Пока нет, — ответила за меня Совинькова. — Ближайшие серьёзные старты будут через три недели, но Ирина Владимировна ещё не сообщила кто туда поедет, хотя заявка уже сто процентов отправлена. Так что возможно этот старт станет первым серьёзным шагом, и тогда ты точно не будешь спрашивать кто такая Каролина Мороз.

Я слегка засмущалась, поскольку Татьяна постоянно делала на меня неоправданные ставки, которые чаще всего приводили к краху. И я уверена, что эти соревнования станут моим первым профессиональным крахом на высоком уровне. Пусть за последние несколько лет я действительно прилично прибавила, но пока Славянская не вывозила меня на серьёзные старты и старалась выставлять только на мелких соревнованиях, чтобы я смогла прочувствовать, что вообще из себя представляет наш спорт.

— Скажу по секрету, но я знаю кто поедет на чемпионат страны, — Марк ехидно улыбнулся и что-то прошептал Татьяне на ухо.

— Да ладно?!