Переинкарнация (СИ) - Сергеева Александра Александровна

– Стерегут свои рассадники? – предположила я. – Слушай, а откуда они людей берут, если вы все такие осторожные?

– Пока что они продолжают подминать Мушбат, – напомнил Сарг. – Там теперь огромная мастерская по производству безмозглых. Сама знаешь. Сейчас эти гады шерстят все малые островки. Потому и застряли там, что работы полно. Кто сумел, слинял оттуда на Сор-бискир. Энагсор чуть не свихнулся, отлавливая беглецов. Боялся, что среди них окажутся шпионы с сундуками слизняков. Там у него повальная охота идёт по всему побережью. Убивать, конечно, не убивают, но трясут каждого чужака за милую душу.

– Потрясут и перестанут, – резонно заметила ведьма, натягивая рубашку. – Энагсор вечно жаловался на нехватку народа. Вот и получил пополнение. А воспитать их соране как-нибудь сумеют. Вышибут из них пиратские замашки своими бандитскими методами. Пресветлая, а эта отрава Внимающих людей не потравит? Или нартий. Ну, когда мы её на слизничиху…

– Распылять начнём? – усмехнулся Сарг. – А зачем? Думаешь, бочка о её башку не разобьётся?

– А у неё что, панцирь какой-то? – вытаращилась на меня Мерона.

– Панциря нет. Но и шкура не такая же нежная, как у детишек, – пояснила я. – А с большой высоты бочка обо что угодно разобьётся. Главное попасть в это «что угодно». Я слыхала, что нартии уже игрища проводят? Соревнуются на меткость? Как думаешь, Сарг, попадут в эту стерву? Низко к ней опускаться нельзя. У неё щупальца чуть ли не стометровые. Это, которые толстые, и торчат вверх.

– Есть и другие? – нахмурился Сарг.

– А Тармени что, не говорил? Вот же зараза! – вырвалось у меня.

Но вытаращенные глаза друзей охладили мой справедливый гнев – пришлось попридержать норов.

– У неё ещё тонкие щупальца есть. Она ими в земле укрепляется. Как дерево корнями. Не пойму: зачем ей это? Чтобы не сдуло?

– А толстыми она защищается, – предположил Сарг. – Не знаю почему, но Тармени о ней вообще ничего не говорит. Может, так надо? – испытующе вцепился он в меня своим въедливым взглядом опекуна.

– А мне почём знать? – изобразила я искреннее неведение. – Наверно, это что-то из области его принципов невмешательства. Он уверен, что люди должны сами защищать свою землю. Знаешь, Сарг, пока собираетесь в путь, сгоняю-ка я на Мушбат. Гляну, что там и как, – улизнула я от скользкой темы. – Давно там не была. Уже с месяц.

– Жаль, я с тобой не могу, – проворчал он и тотчас снова докопался: – Или есть такой способ?

– Умереть! – взбрыкнула я. – Тогда твоя душа сможет гулять со мной по воздуху.

– Чтобы у тебя язык отсох! – взбеленилась ведьма. – Что ты желаешь своему отцу?!

– Какому отцу?

– Будущему, – злорадно и как-то плотоядно ухмыльнулся Сарг.

Я сложила в уме два и два, получив двадцать два:

– Вы что, ребёнка ждёте?

– Уже пару месяцев, – ядовитенько подтвердила Меронка. – Когда ты родишься, будешь у меня с драной задницей каждый день ходить.

– Не делайте этого! – ужасно испугалась я.

Мне ещё не хватало стать убийцей их ребёнка. Узурпатором его крохотного беззащитного тельца – в саркофаге, небось, все иглы дыбом встали. Есть от чего! Добро бы ещё плодились, как кролики, но за девять лет это их первый ребёнок. И Мерона уже далеко не юная дева – тётка в самом соку. Понятно, что Шарли поможет, но…

– Это не твоё дело, – жёстко декларировал Сарг, поднимаясь. – Здесь решать только нам. А ты давай, шуруй на Мушбат. Не теряй времени. И так уже засиделись.

Глава 15

В которой я, как всегда, стараюсь…

Как всегда

Самая трудная задача для женщины: доказать мужчине серьёзность его намерений – сформулировала специально для меня Хелен Роуленд. Мудрая женщина, хоть и журналистка. Прежде – на Земле – я приписывала безынициативность мужикам своего вида, даже не помышляя об иных вселенных. С какой стати, когда перед носом только своя собственная, и в ней вечная проблема сподвигнуть мужика на полезное для нас очень нужное мне дело. Пока убедишь его, что он сам всё и придумал, а потом высосешь из пальца, зачем он это придумал, семь потов сойдёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но последние события весьма нелицеприятно указали на моё верхоглядство и узость мышления. Ибо мужик – это не пол. Мужик – это состояние души всякого существа в любой вселенной, если он не самка. С ним – чего не коснись – ты вечно работаешь толкачом и рекламным агентом за нищенскую плату: достижение желаемого.

Иной раз даже страшно желать чего-то глобального, потому что ты не слон с мегафоном вместо башки и транспарантом на каждом ухе. Ты всего лишь хрупкое приведение. А мужики, которым нужно доказать серьёзность их намерений, тупорогие слизни, которые в ходе эволюционного развития претерпели редукцию или полную утрату инициативности. Одно слово: брюхоногие. Стоило ради этого тащиться в нашу вселенную – у нас и своих брюхоногих пруд пруди.

Сарг с Мероной настолько выбили меня из колеи, что я безропотно перенеслась, куда послали. И лишь увидав знакомый ободранный причал – где когда-то изображала рабыню – пришла в себя. Дёрнулась, было, вернуться и устроить скандал. Но, постеснялась мелочных порывов. Прикинула, куда податься в первую очередь, и припомнила старину Фармуша – старшего доглядчика по налогам.

Понятно, что обстановка на острове уже не та. Но, как-то верилось в таланты этого проходимца. У кого-кого, а у Фармуша шансов избежать повального призыва в армию побольше, чем у прочих. Он Тарагмуша с соперниками пережил – куда уж безмозглым угнаться за его быстрым изворотливым умом? Он же ходячий генофонд всего прохиндейства, доступного человеческому уму. Он… Даже слов нет воспеть этот скромный гений.

До знакомого дома добралась в один приём: вспомнила ворота, у которых отиралась ободранной шавкой. Ворота уцелели, значит, никакой обороны старик не устраивал. Пройдя сквозь стену, попала в дом и огляделась. Погром средней тяжести, не отягощённый реками подсыхающей крови. Чуток подумала и направилась в кухню. Мне тогда, помнится, показывали, куда смываться в случае чего.

Очередное – может даже юбилейное – ползание в подземелье нервы не выматывало и коленок не пачкало. Я плыла по тёмному коридору, не боясь споткнуться или треснуться обо что-то лбом. Сли – мелкий паршивец – наконец-то, соизволил приступить к работе. Принялся сканировать окружающее пространство на предмет живых тварей. Нашёл трёх крыс и ещё какую-то пакость – даже смотреть не стала. Мы добрались с ним до самого выхода на свободу, но никого не обнаружили.

Вышли на поверхность сквозь люк, присыпанный землёй. Огляделись. Выматерились. Перед нами расстилался покинутый облезлый причал. Ворча про круговорот дури в природе, я решила просто прогуляться по городу. Догадывалась, что увижу, и не особо горела рвением, но обещала. В первый визит сюда было как-то не до экскурсии. Да и таскали меня на поводке, занавесив тряпками. Второй визит был ещё короче: глянула на марширующих кузенов, на орущих и бьющихся за жизнь людей, и тотчас прочь. Жутко и мерзко, когда на твоих глазах убивают целые толпы народа – пусть и не слишком приятного тебе лично.

Теперь же я смогла оценить архитектуру пиратской столицы: архитектура – дрянь. Зато тишь и покой в городе, какого тот не видал с самого сотворения. Из прохожих только безмозглые. Я летела над крышами домов и пока не привлекала внимания. Странно, казалось бы, безобразия нартий должны были приучить кузенов к воздушным тревогам. Уж от них-то слизняки довольно натерпелись. Странно и как-то беспокойно. В башке закопошилась пугающая мысль, что слизняки нашли на наших динозавров ментальную управу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сли меланхолично загасил начинающую разгораться панику. Дескать, никакой управы не может быть в принципе, ибо уа-туа-ке-тау не обладают способностью силового воздействия на чужие мозги извне. Только изнутри, когда мозги уже в их распоряжении. А я, мол, это знаю, но туплю по причине всё той же фирменной безалаберности. Кроме того, по моему же собственному убеждению, опыт попадания под налёты вражеской авиации был погребён вместе с носителями этого опыта. А для передачи информации необходимы и приёмник, и сам передатчик. Я поблагодарила своего разумника и полетела дальше к центру города.