Феномен СССР: Слово Пацана - Тимур Сытников

изгоем. Судимость? Ну и что? С кем не бывает, тут у многих судимости в прошлом, а сейчас это порядочные строители коммунизма!

Переработав на различных производствах, Миша осел на должности электрика в местном доме культуры. Работа приносила зарплату, которой вполне хватало на жизнь, при этом, не нужно было вкалывать сутками, ценой своего здоровья и личной жизни. Жил Миша на городской окраине, которая в народе называлась Химки. Среди местного населения, он пользовался авторитетом, поскольку умел производить впечатление человека справедливого, при этом, всегда готов был эту справедливость отстаивать.

Местные мужики зная эту его черту, постоянно обращались к нему, для разрешения тех или иных споров. Постепенно Миша занял такое положение, когда он уже сам следил за порядком в своем районе, наказывая тех, кто по его мнению, этот порядок нарушал. Теперь уже все местные жители, кто жил в Химках и округе, считали Мишу старшим. Поскольку Миша отрицательно относился ко многим уголовным понятиям, он никогда не использовал кличек в общении. Такого же отношения требовал и к себе, поэтому, близкие или более менее равные называли его Мишей, другие же, дядей Мишей.

Но Миша не был единственным авторитетным человеком на районе. Тем более, среди молодежи, из которой постоянно вырастали новые лидеры. В Химках на тот момент было двое таких молодых людей, пользующихся авторитетом среди молодежи. Первым, более авторитетным, был Лютый. Свое прозвище он полностью оправдывал, поскольку не скупился на физическую силу, расправляясь со всеми, кто смел ему перечить или хоть как-то вызвать неодобрение. Причем, одинаково он относился как к своим, так и к чужим. Друзей у него не было, дружбы он избегал, поскольку считал, что любой друг это потенциальный предатель.

Собственно, так и случилось, когда один из тех, кто входил в близкий круг общения, сдал Лютого милиции. Лютый в то время промышлял мелкими кражами, добытое сбывал сам и через своих подельников. Один из них попался на продаже краденного, и чтобы как-то соскочить от тюремного срока, сдал Лютого. В итоге, Лютый отправился на зону, после чего, в Химках остался второй молодежный авторитет по кличке Язва.

Язва отличался от Лютого, в первую очередь тем, что был физически слабее многих. Но он компенсировал это тем, что был более общительным, умел располагать к себе других людей. Вокруг него постоянно были люди, которые прислушивались к мнению Язвы и готовы были вступиться за него, если такая необходимость возникнет.

А вот что роднило этих двоих, так это нелюбовь к чужакам. Причины тут были просты. Химки, долгое время, были отдельным от города сначала деревней, а потом поселком. При этом, там селились в основном те люди, которые по каким-то причинам не нашли себе занятие в городе. Но город постепенно рос, а в последнее время и вовсе крайне стремительно. Химки, из далекой окраины, превращался в центр города, который, впрочем, по какой-то причине не спешили развивать.

По мере роста города, столкновения между поселковыми и городскими, становились все чаще. А с учетом того, что городских было больше, не всегда это заканчивалось победой поселковых. Миша, который изначально был городским, а потому городские жители, с их укладом жизни, были ему не чужды, пытался остановить эту вражду, которая, пользы не несла. И если более взрослые жители Химок это понимали, то вот с молодежью выходило хуже.

Лютый, а после него Язва, продолжали поддерживать политику изоляции, когда молодежи запрещали общаться с городскими, а самим городским появляться в Химках. Миша, который хоть и обладал авторитетом, изменить ситуацию не мог. Слишком уж сильна разница между городом и поселком. Но в последнее время, когда город приблизился к Химкам вплотную, ситуация стала меняться. Город нес свои блага, к которым поселковые желали приобщиться, менялся образ жизни. Стали появляться новые интересы, причем, были эти интересы и у самого Миши.

Именно поэтому, Миша пригласил сегодня к себе в гости Язву, с которым хотел переговорить о том, что положение в Химках нужно менять. Так же, сегодня вечером, должен был придти и Жгут, который был старшим среди самого ближнего городского района к Химкам. Но назвать Мишу альтруистом, который желал всеобщего мира на земле, было сложно. У Миши, были свои интересы, которые, были связаны и со Жгутом.

В дверь постучали и Миша пошел к дверям, чтобы запустить в дом гостя. Открыв дверь, он увидел Жгута, у которого с собой был большой рюкзак, причем, рюкзак был чем-то полностью набит. Миша улыбнулся и впустил в дом гостя. Пока тот разувался и снимал куртку, Миша вернулся к печке, снял закипевший чайник, а после залил кипятком приготовленную заварку. Чифир Миша не любил, поэтому, пил всегда разбавленный.

На кухню зашел Жгут с рюкзаком в руках. Он поставил его перед собой и с вопросительным видом посмотрел на Мишу.

— Дядя Миша, куда его?

— Поставь пока в уголок, позже разберемся. Давай пока чаю выпьем. Ты с сахаром же пьешь?

— Да, но могу и без, не проблема.

— Да есть сахар. Держу для гостей. Да и сам иногда, немного полезно. А ты, Славик, расскажи пока, как дела на районе? Тихо у вас?

— Ну так себе, в принципе тихо. Сегодня с десятки пацаны хотели подловить меня. Ну встретили их с пацанами, двое убежали, одного ебнули слегка. Но там из-за бабы у них обида на меня, увел у ихнего центрового.

Миша разливавший чай по кружкам поморщился. Матерную речь он не любил и тщательно ее избегал.

— Не ругайся, Славик. Не люблю я этого. Да и сам в привычку возьми, следи за речью, не известно, как какое слово откликнется. Помню, приехал я на химию, полгода пробыл, отправили нас на завод, строили мы трубу. А к нам накануне этап пришел, приехали двое, дерзкие такие. Ходили важные по стройке, блатных изображали. Тут к ним подешел Семеныч, старенький такой, интеллигентный. Прорабом был у нас. Ну и говорит им, чего не работаете, мужики? Ну а те в пену, какие мы тебе мужики? Иди дядя, пока кости целы. Семеныч глазами хлопнул, а потом и говорит, я мол, вижу, вы решили за слово уцепиться? А лучше бы вы за хуй уцепились. И как погнал им лекцию на фене читать, что те моментально в грунт ушли, поскольку куда им по фене и по понятиям с Семенычем спорить, который еще при Сталине пятнашку смотрящим на зоне отмотал. Такая вот история из жизни, Славик.

Жгут внимательно дослушал Мишу, после чего кивнул головой, показывая, что прекрасно понял его. Миша