Ночь в тоскливом октябре - Роджер Желязны

– С ней связано гораздо больше, – объяснил он. – Вместе с ней ушли многие другие вещи. Я уже не чувствую все так, как раньше. Раньше я знал – где растут лучшие орехи, какая будет погода, где находятся леди, когда время приходит, как сменяются времена года. Теперь я обо всем этом думаю и могу вычислить все это, могу составить план, как их выгодно использовать, – я бы никогда раньше так не сумел. Но я потерял все те маленькие ощущения, сопровождающие такое знание, которое приходит без раздумий. И я много раз… думал об этом. Мне их недостает. Я бы лучше вернулся к ним, вместо того, чтобы думать и летать, как сейчас. Вы разбираетесь в колдовстве. Не многие люди в нем разбираются. Я проверю насчет серпа, если вы разрушите заклятие, которое Оуэн наложил на тень.

Я взглянул на Серую Метелку, она покачала головой.

– Никогда не слышала о таком заклятье, – сказала она.

– Плут, существует множество колдовских систем, – объяснил я ему. – Но это только формы, в которые переливается сила. Мы не можем все их знать. Я не имею ни малейшего представления, что сделал Оуэн с твоей тенью или с твоей… интуицией, – наверное, речь о ней, – и с теми ощущениями, которые с ней связаны. Если мы не будем знать, где она и как взяться за дело, чтобы вернуть ее и отдать тебе, то боюсь, мы не сможем помочь.

– Если вы проникнете в дом, я вам ее покажу, – сказал он.

– О, – сказал я. – Что ты об этом думаешь, Серая? – Мне любопытно, – ответила она.

– Как ты это делаешь? – спросил я. – Какие-нибудь окна открыты? Или двери не заперты?

– Вам не пролезть через мое отверстие. Это просто маленькая дырочка на чердаке. Задняя дверь обычно не заперта, но нужен человек, чтобы открыть ее.

– А может, и нет, – заметила Серая Метелка.

– Нам придется подождать, пока уйдут констебль и его люди, – сказал я.

– Конечно.

Мы ждали и слушали, как снова и снова выражали недоумение по поводу неестественных останков в трех корзинах. Приехал доктор, поглядел, покачал головой, сделал какие-то заметки и отбыл, придя к выводу, что имеется только одно человеческое тело – Оуэна, и пообещав представить письменный отчет утром. Миссис Эндерби и ее спутник заехали по дороге и некоторое время болтали с констеблем, поглядывая на нас с Серой Метелкой почти так же часто, как и на останки. Вскоре она уехала, а останки сложили в мешки, снабженные ярлычками, и увезли на повозке вместе с тем, что осталось от корзин, к которым тоже прицепили ярлычки.

Когда повозка со скрипом отъехала, Серая Метелка, Плут и я переглянулись. Затем Плут взлетел по стволу дерева, перелетел с его верхушки на соседнюю, а оттуда на крышу дома.

– Вот было бы здорово так уметь, – заметила Серая Метелка.

– Да, здорово, – согласился я, и мы направились к двери черного хода.

Как и раньше, я поднялся на задние лапы, крепко зажал ручку и повернул. Почти. Попытался снова, немного сильнее, и дверь поддалась. Мы вошли. Я прикрыл дверь, но не до конца, чтобы замок не защелкнулся.

Мы оказались на кухне, и над головой я услышал быстрые мелкие шаги и цоканье коготков.

Плут не замедлил появиться, бросил взгляд на дверь.

– Его мастерская внизу, – сказал он. – Я покажу вам дорогу.

Мы последовали за ним в другую дверь и вниз по скрипучей лестнице. Внизу мы сразу же попали в большую комнату, в которой пахло, как на воле. Срезанные ветки, корзины с листьями и корешками, коробки с омелой в беспорядке стояли вдоль стен, на полках и на лавках. Несколько столов были завалены шкурами животных, шкуры свешивались со спинок трех стульев. И на потолке, и на полу были нарисованы синим и зеленым мелом диаграммы, а одна, ярко-красная, закрывала почти всю заднюю стену. Коллекция поденок и книг на гэльском и латыни занимала небольшой книжный шкаф у двери.

– Серп, – напомнил я.

Плут взлетел на маленький столик, приземлился среди трав. Там он повернулся, наклонился вперед и поддел когтями передний край выдвижного ящичка. Он раскачивал и тянул его, и ящичек начал выдвигаться, уступая его усилиям.

– Не заперт, – заметил он. – Теперь давайте посмотрим.

Он выдвинул его побольше, и я, встав на задние лапы, смог заглянуть в него. Ящик был выстлан голубым бархатом, в центре которого виднелся вдавленный отпечаток в форме серпа.

– Как видите, – констатировал он, – его здесь нет.

– А где-нибудь еще он не может лежать? – спросил я.

– Нет, – ответил он. – Если его нет здесь, значит он был у Оуэна. Только два варианта.

– Я нигде его не видела там, на улице, – сказала Серая Метелка, – ни на земле, ни в этом… месиве.

– Тогда, я бы сказал, что его кто-то взял, – произнес Плут.

– Странно, – заметил я. – Этот предмет обладал властью, но не был одним из орудий Игры, как, например, волшебные палочки, икона, магическая фигура и, обычно, кольцо.

– Тогда кому-нибудь он понадобился ради его власти, наверное, – сказал Плут. – Прежде всего, мне кажется, они хотели вывести Оуэна из Игры.

– Вероятно. Я сейчас пытаюсь связать его смерть со смертью Растова. Хотя странно было бы считать, что убийца – один и тот же игрок, раз Оуэн был Открывающим, а Растов – Закрывающим.

– Гм, – произнес Плут, соскакивая вниз. – Не знаю. Может, так. А может, и нет. В последнее время Растов и Оуэн несколько раз подолгу беседовали. У меня возникло впечатление, что Оуэн пытался уговорить Растова перейти на другую сторону – все его либеральные симпатии и русские настроения, возможно, могли бы подтолкнуть его в сторону революционных действий.

– В самом деле? – сказала Серая Метелка. – Тогда, если кто-то убивает Открывающих, Джил, возможно, угрожает опасность. Кто еще мог знать об их беседах?

– Никто, насколько я знаю. Не думаю, чтобы Растов рассказал даже Шипучке – и я тоже никому не говорил до сих пор.

– Где они беседовали? – спросила она.

– Наверху. На кухне или в гостиной.

– Их могли подслушать?

– Только кто-нибудь достаточно маленький и подвижный, чтобы пролезть в дырку для белки наверху.

Я медленно прошелся по комнате.

– Моррис и Маккаб – Открывающие или Закрывающие? – спросил я.

– Я совершенно уверена, что Открывающие, – сказала Серая Метелка.

– Да, – согласился Плут. – Они – Открывающие.

– А как насчет Доброго Доктора?

– Никто не знает. Ворожба не срабатывает в его сторону.

– Тайный игрок, – сказал я, – кем бы он ни был.

– Ты и в самом деле считаешь, что таковой существует? – спросила Серая Метелка.

– Это единственное, чем я могу объяснить то, что мои расчеты все время приводят не туда.

– Как мы определим, кто это? – спросила она.

– Не знаю.

– А мне все равно – уже все равно, – сказал Плут. – Я просто хочу снова вести простую жизнь. К черту все эти заговоры и расчеты. Я не доброволец. Меня призвали насильно. Верните мою тень.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});