Две руки потентата (СИ) - Романов Герман Иванович

Кайзер Вильгельм II в мундире адмирала. Созданный его дедом рейх не просуществовал и полвека, стоило бросить вызов Британской империи…

Глава 50

— Японцы уже войну проиграли, и прекрасно понимают это, Андрей Андреевич. Да, они пока еще держат Фузан, хотят хоть краешком закрепиться в Корее — только ничего у них не выйдет. Топим и перехватываем транспорты миноносцами, в шхерах идут непрерывные бои — мы потеряли три канонерки, но наши узкоглазые друзья гораздо больше, причем не столько от снарядов и торпед — от мин. Вот эти «яйца смерти», постоянно вываливаемые в Цусимский пролив и у побережья Японии десятками штук практически парализовали все судоходство. Иностранцы боялись даже приближаться к берегам страны Восходящего Солнца, все осознали, что война пошла без всяких «политесов» — насмерть.

— Сбросим самураев в пролив, окончательно очистим Корею, займем Формозу и Окинаву — вот тогда пойдут на мир с нами как миленькие, и подпишут его на наших условиях. После чего я постараюсь сделать так, чтобы угрозы от них и в будущие времена никогда не было! Азиатскому дракону нужно выбить все зубы — только тогда не будет кусаться!

Наместник усмехнулся, пожал плечами — под тремя черными орлами на золотых погонах хорошо разглядывались скрещенные фельдмаршальские жезлы — Алексеев стал вторым генерал-адмиралом, император ему присвоил столь высокий чин, несмотря на то, что великий князь Алексей Александрович, известный своей тучностью, оставался формальным главнокомандующим РИФ. С Евгением Ивановичем все понятно — он главнокомандующий морскими и сухопутными силами на Дальнем Востоке, полновластный наместник ЕИВ — власть сосредоточена в его руках огромная, а до Петербурга слишком далеко, чтобы сановники рискнули на чем-либо настаивать.

— Линевичу наступать не нужно — и так в грязи войска купаются, как хряки в луже. Да и беречь солдат надо — пусть корейцы воюют, это их земля. Мне русская кровь дорога, чтобы ее на чужбине лить. А то, что взяли — уже наше будет, и японцам не отдам!

— И правильно, Евгений Иванович — тут нужно руки выкрутить максимально жестко. Парламентеров отправили — время у них есть на раздумья. Что заняли наше — отдадут Фузан и все — война окончена. Нет — тогда Формоза и острова Рюкю, плюс север Хоккайдо и Цусима. Все ясно объяснили — и к первому марта ждем ответ. А дальше только второй вариант, более тяжкий, как бы нам не угрожали англичане. Не примут — тогда будет третий вариант — задушим морской блокадой, благо есть чем, да и кайзер помог.

Андрей Андреевич отхлебнул коньяка — только с наместником он предавался этому греху, «квасили» их высокопревосходительства как колхозные комбайнеры в советской глубинке, но таились, старались, чтобы никто не узнал об их грехопадении.

В декабре из Германии стали поступать морские орудия — изделия самого Круппа, причем новые, образца 1901 года. Первым делом 210 мм пушками, по полудюжине на каждый, вооружили «рюриковичей», которые для ремонта еще в декабре отправились во Владивосток, где имелся для них док, единственный больших размеров, что мог принять любой броненосец. Германское орудие было на четыре с половиной тонны тяжелее 203 мм, но ствол всего 40 калибров, а не 45, как у русских пушек. Зато вес снаряда не уступал японскому — те же семь пудов, в то время как русский весил пять с половиной. Перегрузка снова стала солидной, пришлось скрепя сердцем сократить число шестидюймовых пушек. Их осталось 14 на «России» и 16 на «Громобое», зато все упрятаны в броневых казематах. На старые «императоры» такие пушки не стали устанавливать, немцы обещали отправить свои 240 мм со стволом в 40 калибров — почти при том же весе, что старые русские 229 мм орудия, они имели куда большую скорострельность и вес снаряда в девять пудов, а не в восемь — чуточку солиднее.

Снятые с «рюриковичей» восьмидюймовые пушки распределили по две на обе «богини» и «Варяг» с «Аскольдом» — теперь каждый крейсер имел на баке и юте по одной 203 мм пушке с массивным щитом, и по четыре 152 мм орудия Кане на каждый борт. Так что залп получился более увесистый, чем у японских «собачек», теперь даже «асамоидам» будет, чем ответить. А вот с «Богатырем» этот «номер» не прошел — требовалось снять башни и переделывать все подбашенное пространство — на полгода работ, а так укладывались в семь-восемь недель. Зато поставили еще одну дополнительную пару шестидюймовых орудий со щитами, доведя число до шестнадцати стволов, из них десять в бортовом залпе.

— Что Степан Осипович думает? Планы изменять не собирается? А то знаю его — «беспокойный» очень, горяч и порывист.

— Нет, все решено и взвешено. Пару дней потерпим, там и март начнется. Не согласятся японцы на перемирие, им же хуже. Выйдем в пролив, погоняем мелочь, постреляем по портам, набег на Фузан будет. А там дождемся «Россию» с «Громобоем» из Владивостока, встретим и в неполном составе, без броненосцев Старка отправимся к Формозе — там крейсера Безобразова уже проказничают, из Шанхая только жалобы идут.

— Правильно — «Петропавловск» с «Полтавой» только мешать будут — как гиря на ноге для бегуна. И оба «императора» не нужны — не тот у них калибр артиллерии, чтобы реальную силу представлять. Зато эта четверка, случись что недоброе, на поддержку выйти сможет. А с ними и отряд Иессена — все же три крейсера, пусть и тихоходные, плюс «Донской».

— Сами справимся — у нас шесть броненосцев против трех, пусть четырех, если «Касугу» посчитать. И три броненосных крейсера на три — полное равенство. И пять крейсеров — «Боярин» в строй вернулся. В декабрьском бою наши корабли пострадали мало — все на себя «Наварин» и «Сисой Великий» приняли. Жаль, конечно, эти два броненосца бы очень пригодились — но такой «размен» был для нас очень выгоден.

— Понимаю, что тяжело у тебя на душе, но поступил ты правильно. На войне чувства не играют роли, одна суровая целесообразность. Тех же местных жителей самураи десятки тысяч вырезали, зато сколько наших жизней сберегли? И ведь за счет этого победили — маньчжуры и корейцы гибли в атаках, а мы помогали им артиллерийским огнем. Народа у них много — чего жалеть союзников — пусть воюют!

Цинизм неприкрытый, но так они не барышни института благородных девиц, а моряки, немалой властью облеченные. А раз война без потерь не бывает, так пусть на ней гибнут лучше «союзники», чем свои. И генералам эту аксиому вбили жестко — и те воевали исключительно третьими батальонами каждого стрелкового полка, куда набирались корейцы, китайцы и маньчжуры. Все «фишки» доставались русским — король Коджон уже передал в «бессрочную аренду» за один золотой империал (15-ти рублевик) остров Квельпатр, а также кучу других «плюшек» — уходить из Кореи русские категорически не желали, а вот иностранцев выбивали руками самих корейцев. И это положение надолго — все местные жители жутко ненавидели японцев, и панически опасались их возвращения.

Ведь всех вырежут без всякой жалости!

Убойный довод кайзерлихмарине — 210 мм орудие, какие в бою у «Коронеля» показали свое превосходство над английской броней…

Глава 51

— Охренеть, вот и попили коньячку — здравствуй, ж…а, новый год!

Вирениус выругался — позавчера, заседая за бутылкой мартеля, они с наместником не подозревали, что их посиделки закончатся самым нетривиальным образом. Вошел донельзя удивленный Эбергард, недавно получивший погоны контр-адмирала, и как в песне — «сообщением потряс». И было отчего двум заслуженным адмиралам разинуть рот — скоропостижно скончался император Николай II Александрович. Здоровый, в расцвете сил монарх непонятно отчего умер — пришедшая следом телеграмма ничего толком не разъяснила. Не террористы убили, как дедушку его, а просто помер — а вот это наводило на мысли, что не своей смертью. Или подсыпали чего-то несъедобного в кашку, либо грибочков не тех съел.