Загадка тетрадигитуса - Борис Борисович Батыршин

же строить предки!

– Двести тридцать пять, если считать с момента окончания строительства. – подумав, ответил спутник и снова сплюнул в воду. – А если с начала строительства, то прибавьте ещё сто лет. В те времена работали неспешно, зато на века. Мне вот интересно: знаменитый Бруклинский мост в американском Новом Йорке столько простоит?

– Насчёт трёхсот лет не поручусь, а сто пятьдесят простоит точно. Во всяком случае, я ничего насчёт обрушения не слыхал. Разве что в фильмах на тему постапокалипсиса частенько его руины показывают – ну так на то и кино…

Следующие несколько минут спутники увлечённо обсуждали только-только нарождающийся в этом мире, синематограф. До первого публичного показа фильмов братьев Люмьер в Гранд Кафе на парижском бульваре Капуцинок, в трёх домах от здания, занимаемого сейчас модным домом "Вероника", оставалось ещё шесть лет. Прямо сейчас Огюст и Луи Люмьеры занимались тем, что налаживали выпуск на своей фабрике в Лионе новомодных желатиновых фотопластинок с покрытием из бромида серебра. Но у них практически не оставалось шансов войти в местную историю в качестве прародителей кино – аналогичные работы шли в России уже год, а на сентябрь был запланирован первый сеанс "фильмы" в присутствии самого Государя Императора. Деятельность попаданцев вносила в течение событий всё больше корректив – хотя далеко не все они относились к области научного и технического прогресса.

– Может, пойдём, перекусим? – предложил Яша. Видимо, ему надоело плевать с моста в полноводную Гаронну и наблюдать за расходящимися кругами – пусть это занятие и свидетельствует, по утверждению Дюма-отца, сделанного устами Портоса, о склонности к рассудительности и созерцанию.

– А что, и пойдёмте! – легко согласился Олег Иванович. – Хозяйка обещала к обеду виноградных улиток, тушёных в горчичном соусе и зажаренных в сметане карпов. Признаться, каплуны мне уже несколько надоели.

Путешественники прибыли в Тулузу три дня назад – как и договаривались, сев на вокзале в Орлеане на экспресс. За эти три дня они успели обойти весь город, навели справки в отелях и пансионах о мадемуазель Берте (надо сказать, без малейшего результата: дамочка то ли не стала задерживаться в Тулузе, то ли вовсе объехала её стороной) и успели соскучиться. Ровно настолько, чтобы, потолкавшись к несказанному удовольствию Олега Ивановича среди букинистов на набережной, перейти к осмотру достопримечательностей и дегустации блюд провансальской кухни. С последним проблем не было – небольшой, в старинном стиле, трактир "Саламандра", где они остановились, располагался в "розовом городе", историческом центре Тулузы и славился рыбной кухней и огромным выбором блюд из морепродуктов. К каковым после недолгих колебаний, Олег Иванович отнёс и знаменитых виноградных улиток, которые мамаша Тернье, владелица заведения и бессменный шеф-повар, готовила двумя дюжинами разных, порой, весьма экзотических способов.

От моста Пон-Нёф до улицы Кюжет, где располагался трактир, было не более десяти минут пешком. И первое, что они увидели, спустившись по низким ступеням в обеденный, выдержанный в средневековом стиле, зал, был Ярослав, помахавший им рукой из дальнего угла.

Яша и Семёнов переглянулись и заторопились к столику. Похоже, отдыху и безделью пришёл конец.

* * *

– Это точно был Стрейкер? – спросил Олег Иванович. Вернее, переспросил, уже в третий раз.

– Он. – с готовностью подтвердил Ярослав. – Сам видел, и по фотке узнал. Он самый и есть.

Фотографиями ван дер Стрейкера любезно снабдил Д.О.П. беглый вожак радикалов-террористов Геннадий Войтюк. Они хранились на отобранной у него флешке, и после соответствующей обработки были переданы всем оперативникам и агентам, работающим по этой теме.

– Сам я сфоткать его, правда, не смог. – продолжил Ярослав. – На вокзале полно народу, не хотелось рисковать, да и видел я его минуты полторы, не больше. Потом оттёрли в толпе.

– А отследить не пробовали? – хмуро осведомился Яша. – И чему вас только в вашей Академии учат?

– Пробовал, а как же… – молодой человек сокрушённо развёл руками. – Ушёл, прямо там, на Северном вокзале. Ловкий, сволочь, до чрезвычайности.

– И что же вы предприняли?

– Обыскать вокзал мы втроём, конечно не могли. Я поговорил с носильщиками, и удалось раздобыть вот это. Цена вопроса – десять франков серебром. По моему, недорого.

На стол легла замызганная бумажка – бланк багажной квитанции, заполненный карандашом. В углу имел место лиловый нечитаемый штамп.

– Одно место багажа, четыреста восемьдесят фунтов. Габариты не указаны, но багажный кондуктор припомнил – длинный такой ящик, деревянный, обшитый парусиной, с лиловыми штампами британской и французской таможен. Когда его поставили стоймя, он оказался футов шести с половиной футов в высоту. Владелец, то есть сам Стрейкер, носился с ним, как курица с яйцом – даже отсыпал грузчикам пятнадцать франков серебром, только чтобы ворочали поосторожнее.

Олег Иванович жадно схватил квитанцию и чуть ли не уткнулся в неё носом.

– Она самая, статуя. – объявил он минуту спустя. – У нас, конечно, не было точных весов, но по приблизительной оценке, статуя тянула фунтов на четыреста. Если добавить вес ящика и упаковочных материалов, то всё сходится.

– Северный вокзал, говорите… – Яша в задумчивости потёр подбородок. – Значит, Стрейкер только что прибыл в Париж. Куда он отправился дальше, не выяснили?

– Пробовали. Его вместе с багажом, видели на Лионском вокзале. Мы всего на полчаса опоздали к отправлению вечернего Марсельского почтового. Ио в Марселе его не было, это установлено точно.

– То есть, сошёл где-нибудь по пути. – сделал вывод Яша. – А марсельский вечерний следует, между прочим, и через Тулузу.

– Вы что, расписания всех вокзалов помните наизусть? – восхитился Ярослав.

– Нет, только те, что отправляются с Лионского вокзала. Чуть помедлив, признался Яша. – Изучил вот, пока было время.

– Вовсе необязательно, что Стрейкер направлялся в Тулузу. – заметил Олег Иванович. – Может, в Монпелье, или в тот же Авиньон.

– Если верить вот этому, – Яша постучал пальцем по листку с донесением, полученным из Лондона, – а у нас нет оснований не верить, то из Англии статую тетрадигитуса должны были переправить в какой-то старинный замок, то ли приобретённый, то ли арендованный адептами "Золотой Зари". Какой именно – пока выяснить не удалось. Агенты барона работают, но сделка наверняка заключена на подставное лицо, так что быстрого результата я бы не ждал. Но есть нюанс: в информации из Лондона упоминается, что замок связан с историей подавления катарской ереси.