Легенды Приграничья (сборник) - Бертрам Чандлер

— Не сомневаюсь, — вежливо согласился он.

Мы шли к станции метро:

— Ты принят. Ты ему понравился, и он воспользуется этим. Но что-то наводит меня на мысль, что лучше бы ты отправился в Приграничье.

— Почему ты так думаешь?

— Ох, я ведь знаю Стива. И мы о многом поговорили, пока были на кухне. Он был так мил и не преминул сообщить: он взял бы тебя, будь ты полным бакланом, потому только, что ты — космолетчик.

— Приятно думать, что моя квалификация нужна еще где-то, кроме Приграничья.

— Но я до сих пор не уверена, стоит ли тебе принимать предложение Стива.

— Но отчего же? Разве он не твой друг?

— Был и есть. Но он полицейский. Все еще полицейский, хотя и работает частным образом. А полицейские смотрят на мир иначе, чем все остальные люди. Он безжалостен всегда, и когда это требуется и когда не требуется. Его не беспокоит, по чьим трупам он достигнет цели.

— Большинство полицейских любой ценой избегают хождения по трупам, если за это придется отвечать.

— Что касается Стива, он никогда этим не отличался, — сказала Лиз. — И это одна из причин его увольнения из полиции.

Мы продолжали болтать, пока ехали в метро и шли к общежитию космолетчиков. Придя, я поинтересовался, получали ли сегодня свежую почту. Однако в общежитии к этому времени остались только дежурный офицер и инженер, остальные уже разошлись по домам и не волновались по поводу писем. «Вот везучие ублюдки, — подумалось мне, — им есть куда возвращаться, если не домой — так на корабль, где тоже можно жить».

— Я полагаю, ты немедленно приступишь к ночному чтению? — поинтересовалась Лиз.

— Думаю начать прямо сейчас.

— Прекрасно. Тогда я приготовлю кофе и принесу тебе в комнату.

Я забрался в койку и уже приступил к первой книге, когда появилась Лиз. Она несла на подносе вакуумный кофейник, чашку и пачку сигарет.

— Спасибо, Лиз, — сказал я.

— Мне приятно что-нибудь сделать для тебя, Джонни, — отвечала она. — Жаль, что не могу сделать больше.

Я посмотрел на нее. Она переоделась в полупрозрачный халат, и было видно, что под ним не надето больше ничего. Я вдруг понял, что у Лиз хорошая фигура. На лице были морщинки, но таким лицам морщинки, пришедшие в результате жизненного опыта, придают пикантности. И с чего это я решил, что она немолода и годится мне в матери? А даже если и годится, то большинству мужчин именно мать и нужна.

Лиз поставила поднос на прикроватный столик. Я чувствовал ее близость, но ничего не происходило. Хотя, пожалуй… Мои руки обвились вокруг нее, она не возражала. Я поцеловал ее:

— Извини, Лиз. Это не очень хорошая идея.

— Я тоже так считаю, Джонни — прошептала она без всякого выражения. — Я тоже так считаю. Ох, Джонни, лучший способ избавиться от одержимости женщиной — это переспать с другой женщиной.

— Я знаю. Но…

— Но ты не можешь, — резко сказала она, вскакивая с кровати. — Не беспокойся, это пройдет. Однако, вот кофе и сигареты. Большего я не могу тебе предложить.

— Мне жаль, что так получилось, — сказал я.

— Мне тоже, — отозвалась она.

Лиз ушла от меня, и мне было ужасно жаль. Оставшись один, я вновь углубился в чтение. Книги попались классные, некоторые в особенности. В одних некий частный сыщик демонстрировал великолепные детективные способности, и вся полиция замирала в восхищении; в других — постоянно совершал грубые промахи, вел себя, как слон в посудной лавке, глушил виски и трахал блондинок, а время от времени бывал бит то копами, то бандитами. Но все равно распутывал преступления.

Когда я выключил свет, была уже глубокая ночь, и на следующее утро Лиз дала мне поспать подольше. Разбудила только перед полуднем:

— Мне очень жаль, Джонни, но тебя к телефону.

— Спасибо, все в порядке, — откликнулся я.

Я скорее свалился, чем встал с кровати, запахнулся в халат и направился в ее кабинет. И увидел пухлое лицо консула Земли, занимающее весь экран. Пока он говорил, я чувствовал, что меня изучают:

— О, доброе утро, мистер Петерсен. Или мне следует сказать: добрый день? Но, впрочем, какая разница…

— Доброе утро, сэр.

— Вы… ээ… контракт?

— Контракт?

— С приграничниками. Вы еще не решили подписать его?

— Нет. Я вовсе не собирался этого делать.

Консул прокашлялся:

— Я позвонил сегодня утром, чтобы сообщить вам хорошие новости. «Танцующая Матильда» из «Линии заката», что движется из Новой Каледонии в Фарэвэй через Эльсинор, повернула к Каринтии. Я могу обеспечить для вас место до Приграничья. Если вы подпишете контракт.

— Я уже сказал, что не собираюсь.

— Тогда, мистер Петерсен, как агент правительства Приграничья, я умываю руки.

— А как консул Земли?

— К сожалению, мне придется отвечать за вас до тех пор, пока вас не загрузят на «Дельту Эридана».

— Назад, на Землю?

— А куда еще?

— Мне, вообще-то, не хотелось бы покидать Каринтию.

— Тогда как консул Земли я умываю руки в отношении вас. Земная Империя больше не будет оплачивать ваше пребывание в общежитии. Ваше выселение будет произведено — если понадобится, насильственным путем, — местными властями.

— А если я уже нашел работу?

Он скрипуче рассмеялся:

— Космолетчики, любезный, остаются безработными на поверхности планеты.

— До свидания, — сказал я и отключился.

— Ты слишком уж уверен в себе, Джонни, — заметила Лиз.

— Разве?

— Я все еще считаю, что тебе следовало принять его предложение. В Приграничье можно было бы начать все сначала.

— Я могу это сделать и здесь.

— Нет, Джонни. Здесь сначала не получится. Здесь ты продолжаешь свою старую песню, а ведь начать сначала можно лишь то, что безвозвратно окончено.

— Сейчас именно такая ситуация.

— Но ничего не окончено! Черт побери, даже если бы я не подслушивала, я бы знала, что всякий раз, когда ты звонишь этой суке, она посылает тебя.

— Никакая она не сука, — резко сказал я. — А что до случившегося той ночью, мы оба стали жертвами несчастливого стечения обстоятельств.

— Несчастливого — для тебя, — возразила Лиз.

— Давай не будем об этом, Лиз. Как говорят в Новой Каледонии, я сам понесу свой крест.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});