Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма - Эдвин Бивен

сыновья — внукам.

Ростовцев приводит в пример род Хрисерма[231]. Хрисерм, сын Гераклита, гражданин Александрии, был экзегетом, главой лекарей, и эпистатом Музея при Птолемее III. Его сын по имени Птолемей состоял на дипломатической службе при Птолемее IV. Сыновья этого Птолемея и один из его внуков отправились послами в Дельфы в 188 и 185 годах до н. э. при Птолемее V.

Птолемеи сохранили в Египте один из институтов прежнего македонского царства, существовавший в те дни и при других эллинистических дворах, а именно обычай воспитывать избранных мальчиков при царском дворе под покровительством монарха вместе с отпрысками самого царского рода[232], который, вероятно, поднимал престиж некоторых семей в обществе. Их называли paides basilikoi, и в дальнейшей своей жизни уже взрослый мужчина, который в детстве был одним из этих мальчиков и товарищем человека, теперь сидевшего на троне, мог назвать себя царским синтрофом — сотрапезником. Видимо, такое же число девочек воспитывалось вместе с маленькими царевнами. Возможно, титул трофея (кормильца) царя, который, как мы видим в источниках, носили некоторые люди при птолемеевском дворе (как и при других эллинистических дворах), означает, что упомянутое лицо занималось воспитанием этих детей вместе с наставлением маленького царевича, который впоследствии становился царем[233].

Обычно двор пребывал в Александрии, но, когда царь отправлялся в поездку по Египту, двор переезжал вместе с ним. Резиденция Птолемеев позднего периода какое-то время находилась в Мемфисе. Иногда, по случаю праздников, двор, по-видимому, перебирался из Александрии в Каноп. В папирусе из архива Зенона упоминается, что двор находился в Канопе в день рождения царя, и Вилькен указывает, что собрание египетских жрецов в Канопе, на котором они приняли Канопский декрет (237 год до н. э.), могло быть связано с тем, что они были обязаны ежегодно являться на побережье и отдавать почести царю в день его рождения[234].

Музей и библиотека

По всей видимости, первый Птолемей заложил знаменитый Музей недалеко от александрийского дворца. Конечно, в те времена слово «музей» означало не то, что означает теперь; оно еще имело первоначальное значение — храм муз. Обычно философские школы были организованы в некотором роде по модели религиозного братства, сплачивал их членов культ какого-либо божества. В пифагорейских школах им был культ муз. В Афинах существовал «Музей», связанный со школой перипатетиков, где сохранялась библиотека Аристотеля. Идея организовать в Александрии «Музей» с прикрепленной к нему библиотекой вполне могла появиться сначала у Деметрия Фалерского. Это должен был быть своего рода университет, построенный по образцу афинских философских школ. Литераторы и эрудиты, носившие звание «товарищей Музея», получали бесплатное питание и освобождались от уплаты налогов[235]. Таким образом Птолемеи надеялись привлечь в Александрию выдающихся людей со всего остального греческого мира. При втором и третьем Птолемеях блестящее общество ученых и поэтов действительно собралось при александрийском дворе. В III веке до н. э. первенство в философии и социальной комедии все так же принадлежало Афинам, но главным центром филологии, науки (медицины, географии, математики) и поэзии была Александрия.

В тесной связи с Музеем была создана крупнейшая из существовавших в мире библиотека, в которой хранились произведения, написанные на греческом языке. Отдельные люди или тираны, например Клеарх из Гераклеи, еще до Александра собирали свитки, посвященные интересующим их темам. Еврипид собрал библиотеку, которая в Афинах своего времени считалась значительной, и у Аристотеля была библиотека, насчитывавшая, возможно, несколько сотен папирусных свитков. Но ни у одного не было таких ресурсов для создания библиотеки, которые имелись у греческого царя Египта. В Александрию свозились рукописи со всего греческого мира. В историях, которые потом рассказывали об этой масштабной книгодобыче, даже если они и неправдивы, определенно сохранилась память о том рвении, с которым первые Птолемеи занялись этим делом. Согласно одному преданию, Птолемей III попросил у Афин дать ему на время свитки, находившиеся в государственной собственности и содержавшие официальные тексты пьес Эсхила, Софокла и Еврипида, под предлогом копирования для Александрийской библиотеки. Птолемею пришлось оставить залог в 15 талантов в качестве гарантии, что драгоценные свитки будут возвращены. Однако он не вернул афинских свитков, а в Афины отослал копии. Конечно же 15 талантов он лишился[236].

Цец приписывает самому Каллимаху утверждение, что во времена Птолемея III Александрийская библиотека насчитывала 400 тысяч «смешанных» свитков и 90 тысяч «несмешанных». Под «несмешанными», вероятно, понимались свитки, содержавшие единственное сочинение (или одну «книгу» сочинения, разделенного на несколько «книг»); а под «смешанными» свитками понимались папирусы, на которых были записаны два и больше сочинений. В Серапеуме была создана (Цец сообщает, что ее основал Птолемей II) вспомогательная библиотека (называвшаяся «дочерней» или «внешней» библиотекой), в которой хранилось 42 800 свитков. Берт утверждает, что многие из этого полумиллиона свитков наверняка были копиями одних и тех же рукописей, так как общее количество трудов, написанных к тому времени греческими авторами, не достигло бы такого количества. (Жившие в то же время философы Эпикур и Хрисипп, как говорят, оставили после себя сочинений один на 300 свитков, а другой на 705; но, видимо, это считалось из ряда вон выходящим.) Поэтому представляется вероятным, что Александрийская библиотека служила не только справочной библиотекой для ученых и учащихся, но местом, где изготовлялись и хранились копии свитков на продажу[237]. Поэтому главный библиотекарь, носивший греческий титул «поставленный над великой библиотекой Александрии» (τεταγμένος ἐπὶ τῆς ἐν Ἀλεξανδρείᾳ μεγάλης βυβλιοθήκης), также совмещал обязанности редактора и издателя. Первым библиотекарем был Зенодот Эфесский, великий филолог того времени, и занимал он эту должность с конца правления Птолемея I до 245 года до н. э. или еще дольше. Главным его трудом была работа над текстом Гомера. Организовывать и каталогизировать сочинения поэтов-драматургов Зенодоту помогали два современных ему поэта — Александр Этолийский и Ликофрон Халкидский; Александр занимался трагедиями, а Ликофрон комедиями. (До нас дошла поэма Ликофрона «Александра», на редкость непонятная.) Вторым руководителем библиотеки, вероятно, был поэт Каллимах Киренский; но хотя точно известно, что одним из трудов Каллимаха был большой аннотированный каталог книг библиотеки под названием «Таблицы (Pinakes) тех, кто прославился во всех областях знания», насчитывающий до 120 папирусных свитков, тем не менее то, что он действительно занимал пост главного библиотекаря, вызывает сомнения. Примерно в 253 году до н. э. библиотекарем стал Эратосфен Киренский, человек выдающихся знаний, литературных и научных, особенно в сфере географии и хронологии. Птолемей III поручил ему образование наследного царевича, которому суждено было обесчестить своего старого учителя после восшествия на трон под именем Птолемея Филопатора. Эратосфен пережил Филопатора и умер около 195 года до н. э. в возрасте