Клыки Асуры - Марко Леонетти

— Я так мыслю, что деятельность Авара распространила по Ванахейму некую злую магию, которая привлекает всю нежить и отпугивает живых.

— А ведь дело говоришь, киммериец! Все это гнусные проделки проклятого колдуна. Кто ж как не Нидхеггсон способен на это? Ну, ладно, дойдем до Гаррада, у него уж найдется, о чем подумать.

— Лишь бы не оказалось все наоборот. А вот Авар, надо сказать, играет с огнем, раздери его вечная тьма! Темные силы с легкостью могут раздавить и его самого.

— Плевать. Он сам выбрал свой путь. Я даже буду рад, если Богопротивник лично свернет шею этому чернокнижнику. Нам же меньше работы.

Они проговорили еще почти в течении колокола, после чего Конан отправился спать. Сон быстро сковал варвара, но разум его оставался свободным от оков туманных видений. Киммериец дремал как хищный зверь, готовый в любой миг вскочить с места и кинуться на врага.

Подобный инстинкт уже нередко спасал ему жизнь. Конан хорошо помнил одно простое правило: расслабиться ты можешь только там, где твоей жизни ничего не угрожает, а если будешь уповать на защиту богов в месте, где, возможно, скопилось немало врагов вокруг твоего лагеря, новый рассвет ты уже не увидишь.

Ночной сон — он как покрывало — создает уют для отдыха, но отбросить его в сторону так же легко. А если привыкнешь нежиться не в меру долго, пострадаешь от этого не раз. Хорошо еще если не раз, а то и вовсе с жизнью расстанешься.

Вот и в эту ночь превосходная интуиция киммерийца предупредила его об опасности. Конан не вскочил на ноги, но открыл глаза и уже держал руку на рукояти меча. Если потребуется, он убьет злоумышленника, не меняя позы.

Ночь все также густела над снежными равнинами непроглядным сумраком. У костров сидели караульные, и по воздуху плыли их тихие разговоры. Ничто не предвещало беды. Все казалось спокойным.

Варвар пролежал больше квадранса, вслушиваясь в тишину, но ничего не происходило.

Он уже решил, что ошибся и снова прикрыл глаза. В самом деле, ничего такого, чтобы могло вызвать подозрение.

И все же каким-то образом Конан понимал, что опасность недалеко. На всякий случай он поднялся на ноги, затем не спеша оглядел окружающее пространство и, не отыскав ничего подозрительного, решился окликнуть ночных дозорных. Те проверили лагерь, но тоже ничего не обнаружили.

Наконец, Конан убедил себя, что во всем, вероятно, виноват дурной сон. А тот, кстати, перешел в череду смутных видений, едва киммериец сомкнул глаза. Ему снился мягкий стелящийся хруст шагов и ворчливый утробный голос, похожий на скрежет камней, который нараспев произносил одну и ту же фразу: «Вкусненькие человечки, вкусненькие человечки…»

Утро, принесшее рассвет, обнаружило пропажу. Из лагеря бесследно исчезли семь наемников.

Ни одного признака присутствия врага не обнаружилось, так что казалось, будто северяне исчезли по волшебству — ни свежих следов, уводящих в гигантскую воронку, ни одного верного знака, указывавшего на то, что в лагере была борьба…

Конан догадался, что его сон был сном только наполовину. Неприятности, как видно, действительно, незаметно прокрались в лагерь. Воины из числа ночных охранников вспомнили про ночные опасения киммерийца, и Олав вызвал Конана к себе в ставку. Но поскольку варвар не мог поведать ничего конкретного, кроме своих неясных ощущений о затаившейся поблизости угрозе, командир наемников быстро отпустил его.

Конан встал у края уступа, обозначившего начало спуска к Глотке Великана. Рядом оказался Ингурд, который легко тронул варвара за плечо.

— Посмотри-ка туда, брат киммериец, — Снежный указал вдаль, вглубь горловины жерла. — Или Аургельмир наслал на меня какой-то морок, или же я действительно вижу дым.

— Дым, — согласился Конан, приглядевшись повнимательнее. — Будто бы кто-то развел огонь для очага или топит печь.

— Надо сказать Олаву, — немедленно решил ванир и оставил Конана.

Через некоторое время у края уступа стоял сам помощник Вьяллара, его напарница Гретта и еще около двух десятков воинов.

— Сдается мне, все это как-то связано с ночным происшествием, — заключил Олав после недолгих размышлений. — Нужно узнать, что там такое.

— Снарядим небольшой отряд в разведку? — предложила Гретта. — Я займусь этим.

Конана она не выбрала, да и сам варвар не особенно напрашивался. В отряд Гретта созвала семерых воинов из числа асиров и киммерийцев.

За старшего главарь наемников поставила Карракха. Заклинатель драконов должен был разведать, что происходило в низменности, как можно больше узнать о том, кто там скрывался, и затем насколько возможно быстро возвращаться назад.

Задача простая.

Карракх, не теряя времени, выступил в путь, начав спуск в Глотку Великана вместе со своими людьми.

Конан до сих пор не мог понять, что же было с этим местом не в порядке. Если бы никакой угрозы поблизости не существовало, не было бы и этого непонятного чувства грызущей тревоги, словно из-за ближайшего холма на тебя уставилось невидимое нечто, уродливое и злобное.

Прошел целый колокол. Карракх так и не вернулся.

День медленно перевалил за половину. С момента ухода отряда, отправленного Греттой, минуло еще три колокола. Когда же низкое небо стало постепенно темнеть, предвещая наступление вечера, стало ясно, что Заклинатель Драконов не вернется. Скорее всего, наемники попали в беду.

Гретта начала подыскивать воинов, готовых провести разведку и по возможности выручить затерявшихся. На этот раз Конан вызвался добровольцем. Ему уже порядком наскучило сидеть без дела. Он не боялся того, кто бы там ни скрывался внизу. А сумерки для варвара были вовсе не помехой.

В отряд напрашивалась Миррейа, но Гретта не пустила ее по вполне понятным причинам.

— Достаточно одного капитана, — беззлобно, но строго произнесла лидер наемников. Возражения не принимались.

Среди воинов, выбранных для нового задания, оказались Ингурд Снежный, Реган Ледяной Молот, Хьёрса, Видар и еще пятеро северян. У Конана появилась мысль о том, что Злобный, наконец, решился исполнить план мести. Видар, как ясно, тоже шел вниз неспроста. Впрочем, киммерийца на самом деле это мало заботило. Что бы там им ни пришло на ум, хуже они сделают только себе.

В конце концов, он может убить их обоих, представив все, как неожиданное нападение противника, поджидавшего отряд внизу. Вряд ли Ингурд, Реган или кто-либо из северян вознамерится, во что бы то ни стало представить Олаву или Гретте правдивое описание того, что случилось на самом деле.

Довольно быстро они спустились в огромное застывшее жерло, хищно ощерившееся своими замшелыми зубами. Как ни странно это могло показаться, внизу воины не нашли старых следов — как будто Карракх и его подчиненные все это время передвигались только по воздуху.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});