Рейтинговые книги
Читем онлайн Щит дьявола - Лео Кесслер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 63

— Предоставьте все это дело мне, господин штандартенфюрер. Уверяю вас, я не впервые буду выполнять подобную операцию. В 1943 году в России я этим кинжалом в две секунды отсек пару обмороженных пальцев на ноге одного роттенфюрера. И в результате он остался жив. И с ногами. Что же касается гигиены… — Он расстегнул ширинку и, стоя на башне «тигра», направил тугую струю горячей желтоватой мочи прямо на лезвие своего кортика. — Когда этой весной я попал в больницу с триппером, то врачи, обследовавшие меня, заявили, что моя моча убивает любые микробы. — Закончив промывать лезвие, Матц склонился над Шульце.

— Господин штандартенфюрер, вы лучше держите этого громилу, да крепче. Он силен, как бык. А когда он почувствует мой кинжал в своем теле, то попытается убить всех, кто только окажется рядом. Так что я надеюсь на вас.

Фон Доденбург кивнул и обхватил Шульце так, что гамбуржец не мог пошевелиться. Одновременно Куно сделал так, что его рана оказалась перед глазами Матца, как на ладони. Матц зажал фонарик между зубов, покрепче схватил свой кортик и ввел его в рану Шульце.

Гауптшарфюрер громко вскрикнул, все его мощное тело сотряслось. Но фон Доденбург держал его крепко. Он слышал, как кончик ножа Матца скребнул кость. Шульце закричал снова. Его спина выгнулась, словно в агонии. Фон Доденбург на мгновение освободил руку и засунул свой платок в широко открытый рот Шульце.

Матц действовал быстро. На его лбу выступили бисеринки пота. Кинжал все глубже погружался в рану Шульце, по мере того как из нее высвобождался осколок американского снаряда. Никто не знал, что чувствовал при этом сам Шульце, — засунутый в его рот платок фон Доденбурга надежно скрадывал любые крики гамбуржца. Но фон Доденбург, который весь покрылся потом, удерживая изгибавшегося и старавшегося вырваться раненого, мог легко представить себе, какие муки испытывал Шульце. Очевидно, кинжал Матца казался ему раскаленной кочергой, погружавшейся в рану и делавший телу все больнее и больнее.

Затем Матц выпустил фонарик изо рта и сделал глубокий вдох.

— Извини, здоровенный ты паразит, — пробормотал он и быстрым движением кисти повернул кортик в ране Шульце. Осколок снаряда со звоном упал на броню «тигра». Матц опустился на четвереньки. Его пальцы были вымазаны кровью Шульце. Он весь вспотел и тяжело дышал от неимоверного напряжения.

Фон Доденбург вытащил свой платок изо рта Шульце. Гауптшарфюрер практически мгновенно погрузился в бессознательное состояние. Очевидно, оно должно было казаться ему настоящим блаженством.

Артиллерийская канонада вокруг тоже стихла. Куно сразу догадался, что это означало: закончилась артподготовка перед наступлением. Сейчас американские войска должны были перейти в атаку на немецкие позиции.

* * *

— Ну что ж, вперед, счастливчики! — закричал пожилой штаб-сержант. — Наконец-то пришло вам время отработать свое жалованье! — Он покрепче перехватил свой карабин и ринулся в гущу серого дыма, оставшегося после массированных артиллерийских выстрелов.

Весь второй батальон полковника Кокса цепью двигался по склону Голгофы. Разрыв 88-миллиметрового снаряда высветил фигуру сержанта, любителя сыграть в покер, который, стоя на одном колене, всаживал пулю за пулей в сторону немецких позицией из своего «гаранда».

В воздухе просвистел еще один снаряд. Вслед за ним на позиции немцев опустилась тьма. И вдруг следующий разрыв ярко высветил сержанта, по-прежнему стоящего на одном колене, — но уже без головы.

Когда он упал, к нему побежал веснушчатый боец из той же роты и принялся шарить в карманах в поисках тех сорока долларов, которые бойцы должны были разделить между собой, чтобы сыграть потом в покер в память о погибшем. Артиллерия 1-й пехотной дивизии вступила в действие и поразила немецкое 88-миллиметровое орудие[54], которое обстреливало наступавших американцев. Бойцы второго батальона бросились вперед, поскальзываясь на скользкой земле и падая в там и сям отрытые траншеи.

Неожиданный разрыв противопехотной гранаты сбросил бойца, который не мог заснуть перед атакой, в немецкий окоп. Там он обнаружил себя стоящим лицом к лицу с каким-то немцем. Краут, похоже, был так же удивлен этой внезапной встречей, как и янки. Несколько секунд они так и простояли неподвижно, точно загипнотизированные. У американского бойца был карабин, а у немца в руках — ничего. Но американец все равно не мог использовать свое оружие: траншея оказалась чересчур узкой для этого.

Тогда американец выхватил десантный нож и со всего размаху ударил немца в челюсть. На дно траншеи посыпались выбитые зубы и потекла кровь. В следующую секунду американец вонзил нож в живот немцу. Тот в ужасе выдохнул:

— О, Матерь Божья… Матерь Божья! Американский пехотинец почувствовал, что вся его правая рука залита горячей кровью противника. Он вытащил нож из тела немца и вновь воткнул его. Затем еще раз. Тело краута затряслось в конвульсиях. Его ноги подогнулись, и он опустился на дно траншеи. Американский боец начал блевать.

Позади него раздался командный голос офицера:

— Господи Иисусе, солдат, не убивай их всех — нам требуется взять какое-то количество пленных!

* * *

Офицер-артиллерист из второго батальона полковника Кокса слегка расширившимися глазами посмотрел на дымящуюся воронку, заполненную разорванными на части и умирающими людьми, которая мгновение назад была огневой позицией одного из его 75-миллиметровых орудий. Вокруг валялись куски изуродованных человеческих тел. Вся земля была покрыта толстым слоем крови, который окрасил ее в красновато-розовый цвет. Кое-где кровь уже начала темнеть и запекаться. Из разорванных осколками животов американских солдат на землю выползли кишки. Казалось, они все еще извиваются, словно стремятся заползти обратно в те тела, откуда их вырвало неумолимой силой взрыва.

Офицер-артиллерист уже наблюдал подобные картины ранее. Собравшись с духом, он попытался приободрить оставшихся в живых солдат, которые с беспредельным ужасом взирали на происшедшее.

— Немецкая 88-миллиметровая пушка, выстрел которой наделал столько бед, — начал спокойно рассказывать он, точно находился не в центре боя, а на лекции в Вест-Пойнте, — это никакое не чудо-оружие. Это всего лишь обыкновенное артиллерийское орудие на лафете с металлическим щитом, с дульным тормозом, двумя раздвижными станинами, с поворотным и подъемным механизмами, с двойной гидропневматической люлькой, с казенником с полуавтоматической системой заряжания, укрываемое для транспортировки брезентовым чехлом, на автомобильной тяге, установленное на специальной двухколесной платформе, которая буксируется грузовиком.

Проговорив все это, офицер улыбнулся своим ребятам. Ему хотелось надеяться, что они понемногу приходят в себя. Они же, с лицами, совершенно белыми от ужаса, в бесконечном удивлении уставились на него, полагая, что он просто двинулся умом, не иначе.

— Другими словами, — придав своему голосу недостающую уверенность, заключил офицер-артиллерист, — немецкая 88-миллиметровая пушка — точно такое же артиллерийское орудие, как и все другие. Поэтому нет никакой необходимости бояться ее. Абсолютно никакой необходимости. — Он пристально посмотрел на солдат сквозь стекла своего элегантного пенсне в позолоченной оправе. — Повторяю, точно такое же артиллерийское орудие, как и другие.

Его заключительные слова потонули в грохоте разрыва другого снаряда, выпущенного все из той же 88-миллиметровой пушки. Когда дым и грохот разрыва рассеялся и вздыбленная земля улеглась, то выжившие бойцы увидели, что офицер-артиллерист, только что читавший им лекцию по поводу немецкого орудия, сам пал его жертвой. Его неподвижное туловище жалко распласталось на краю свежей воронки. Голова офицера была оторвана.

Но наступление все равно продолжалось несмотря ни на что. Напор частей 1-й и 30-й пехотных дивизий на немецкие позиции усиливался. Поддерживаемые артиллерией и авиацией американцы наращивали свое давление. И в какой-то момент немцы не выдержали. Линия вражеской обороны дрогнула и начала откатываться в сторону Аахена.

При этом все отступавшие строго выполняли недвусмысленный приказ генерала Доннера, специально изданный на случай отступления: «Уничтожайте и сжигайте все, что не можете унести с собой; не оставляйте врагу ничего!» Тяжело нагруженные боеприпасами, продовольствием и другими ценными и необходимыми вещами грузовики мчались в сторону Аахена, а позади то и дело гремели взрывы — это саперы уничтожали и взрывали то, что было уже нельзя унести. Постепенно немецкое отступление принимало все более лихорадочный, отчаянный характер — напор и давление американцев усиливались, их артиллерия безжалостно молотила по оголенным немецким позициям, и подчас единственным желанием отступающих было просто унести ноги. Разрыв же между 1-й и 30-й дивизиями неуклонно сокращался. Их передовые части находились уже в каких-то сотнях, если даже не десятках ярдов друг от друга.

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 63
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Щит дьявола - Лео Кесслер бесплатно.

Оставить комментарий