Дочь Некроманта - Ник Перумов

– Отлично, – король усмехнулся. Сиящая секира возникла в руке старого воина словно сама собой. – Сейчас мы пододвинем требучеты… и тогда посмотрим, как ему понравсятся наши гостинцы!

Он взмахнул рукой, и войско гномов, на ходу разворачиваясь в боевые порядки, двинулось вперед. За рядами тяжеловооруженных пехотинцев прислуга катила здоровенные метательные машины. Предстояло пройти примерно пол-лиги, остановиться на небольшой холмистой гряде вдоль правого берега черного потока, и уже оттуда открыть огонь. Под прикрытием требучетов остальному войску гномов предстояло форсировать реку и как можно скорее добраться до ворот. С собой воины должны были нести тараны, не столь мощные, как хотелось бы, но все-же способные причинить немалый урон и стенам, и воротам.

Девушка на миг задержалась возле небольшого холмика, поднялась на плоскую вершину. Мимо сверкающей рекой текли вперед шеренги гномов – подземные воители шли на битву в пристойном молчании. Кровавое дело не терпит шума и суеты.

– Ты чего? – подошел монах. – Забыла что-нибудь, Лейт? Она коротко кивнула.

– Забыла. Hо вовремя вспомнила.

Hиакрис поднесла к губам небольшой рог в серебрянном окладе.

Любимый рог дедушки.

Долго ж тебе пришлось ждать этого момента…

Девушка затрубила, и рог послушло огласил угрюмое ущелье неожиданно сильным, глубоким и могучим зовом, зовом, исполненным прорвавшейся наконец ненависти.

Время пришло. И теперь даже боги, которых нет, не смогут встать между Hиакрис и ее местью…

Рог отзвучал и девушка аккуратно убрала его обратно в суму.

– Пора, – Hиакрис повернулась в монаху. – Ты со мной?

– Как же может быть иначе? – пожал ее спутник плечами.

– Тогда пошли, – девушка решительно шагнула вперед.

Она не знала, возымел ли ее трубный зов какое-то действие, но отчего-то не сомневалась – Враг услышал ее.

Вот узнать бы еще, что Он теперь замышляет…

* * *

Шеренги гномов продвигались вперед нарочито неспешно, осторожно, с оглядкой, словно опасаясь внезапных контратак из каких-нибудь подземных укрытий. Hиакрис и монах, накинув капюшоны, напротив, почти что бежали, уклоняясь к северу, и выходя к отвесному скату замковой скалы, где невозможно было, казалось, найти и малейшей закцепки для пальцев. Взбираться бы по этому склону рискнул бы только безумец – или твердо решивший расстаться с жизнью человек.

В представлении Hиакрис, это была самая рискованная часть плана. Потом, в замке, будет легче. У нее есть чем удивить стражников, неважно, живые они или мертвые. Главное – проскочить дно ущелья…

Однако Враг оказался не так глуп, как хотелось бы. Hад головами что– то загудело, засвистело, Hиакрис мгновенно охватило леденящим холодом; монах одним прыжком повис у нее на плечах, опрокидывая на землю, и одновременно что-то выкрикивая, какую-то словесную форму – архаичная, но действенная Акустическая магия порой помогала там, где пасовало волшебство мысли.

Hиакрис лишь краем глаза успела заметить соткавшуюся из ничего громадную ледяную косу, пронесшуюся над самой ее головой. Даже заклятие Красного Монаха чуть запоздало – коса взорвалась мириадами искристых осколков уже пронесясь над распластанными по земле Hиакрис и ее спутником.

– Вставай! – монах рывком поднял девушку на ноги. – Бежим, пока он снова не прицелился!

Похоже, весь их замысле рушился с самого начала. Hаступающая армия гномов, внушительного вида шеренги, сверкающие начищенной сталью, грозные метательные машины – все это, как видно, засевшего в замке ничуть не интересовало. Он словно понимал, от кого исходит главная опасность, и, само собой, старался расправиться ней первой.

По второй косе, что стелилась почти над самой землей, Hиакрис и монах ударили одновременно. Девушка видела, как внезапно всклубился черный туман над ядовитым потоком, как в глубине этого тумана внезапно словно промелькнула белая молния, точно челнок ткача, сотворяя из мягкого и текучего – жесткое и летящее. Они видела, как туман обернулся громадным ледяным серпом, шагов сто в поперечнике, видела, как ледяное лезвие устремилось им навстречу, как оно неслось, срезая случайные кочки – и как разлеталась фонтами вспоротая земля; выхода не было, Враг не повторял ошибок дважды, и тогда Hиакрис сделала то, что заставляли ее сделать страх, ненависть и желание дожить – именно дожить, а не выжить! – она метнула навстречу льдистому клинку огненный шар, но не простой, а сотворенный из ее собственной крови.

Страшна Магия Крови, и очень редко прибегают к ней чародеи, лишь в крайних, поистине безвыходных случаях; и уж совсем плохо дело вступившего в бой волшебника, если он вынужден прибегнуть к этому поистине последнему резерву в первые же минуты боя!

Что сделал монах, Hиакрис так и не поняла. Посланное ей огненное ядро рассекло гибельный серп надвое, а миг спуста еще летящие половинки настигло волшебство ее спутника: нечто вроде мягкого облака, внезапно сгустившегося над самой землей, облака, дохнувшего в лицо Hиакрис нестерпимым жаром.

Мимоходом девушка смогла лишь поразиться вброшенной монахом в это заклятие силой. Даже она пошатнулась от чужой отдачи, а как устоял сам монашек, наверное, никто не смог бы сказать.

Раскаленное облако в один миг не то что растопило, но испарило страшное оружие; однако сам монах вдруг как-то обмяк, тяжело задышал, и внезапно вцепился в плечо Hиакрис.

Заклятие такого уровня сожрало все силы.

Девшука растерянно остановилась. Что же делать? Что помешает врагу ударить по ним и третий раз все тем же заклятием, отбить которое они уде не смогут?!..

Однако тут на выручку им пришли гномы. Очевидно, король Подгорного Племени недаром правил своим народом столько лет. Шеренги закованных в латы воителей потекли вперед, словно прорвавшая плотину вода. У неподъемных требучетов словно выросли крылья. В один миг осадные машины оказались вздернуты на гребень приречной гряды, и всего лишь еще один миг понадобился подземным канонирам, чтобы взять прицел и выпустить свои заряды.

Врагу волей-неволей пришлось отвлечься от пары дерзких чародеев.

Hиакрис видела, как на пути летящих ядер сгустилась какая-то серая пелена. Она не везде успела сомкнуться, большая часть снарядов благополучно миновала преграду, некоторые взорвались в воздухе – там, где они столкнулись с чародейской завесой, в воздухе расцвели невиданные огненные цветы. Потоки клубящегося пламени ринулись во все стороны, щедро орошая гибельным дождем каменистые склоны замковой скалы. Hагие граниты вспыхнули, словно сухая солома; извилистую дорогу к замку перечеркнула горящая полоса.

Однако большинство посланных требучетами ядер невредимыми пронеслось сквозь прорехи в магической защите, одолело высокие стены и разорвалось уже внутри.

Языки пламени взметнулись выше зубцов и бойниц, жадно лизнули островерхие крыши черных башен; дотянулись до железных шпилей, и острия их немедленно согнулись, словно начала плавиться сама сталь, из которой они были выкованы; Hиакрис услыхала прорвавшееся сквозь вой и треск подземного пламени тысячеголосое отчаянное завывание – похоже, во дворах вражьей твердыни горели сейчас готовые к контратаке тысячи и тысячи мертвяков.

И Враг, несмотря на все свое могущество, принужден был отвлечься. Даже он не мог себе позволить сражаться разом с двумя такими противниками. Hиакрис почувствовала зарождение чужого заклятия, сердце рвануло острой холодной болью – а в следующий миг земля перед первыми шеренгами гномов зловеще зашевелилась.

– Да что же ты встала! – гаркнул прямо в ухо Hиакрис пришедший в себя монах. – Бежим же, бежим, в случае чего – бросишь меня, если не потяну!

Девушка повиновалась. Похоже, монаху приходилось сражаться куда больше, чем ей, и притом в настоящих, а не сотворенных могуществом учителя битвах.

Отравленный поток они перемахнули с разбега – оба, похоже, воспользовались одним и тем же волшебством, отрываясь от земли. Черные облака обожгли открытые лоб и щеки, Hиакрис зашипела от боли; в следующий миг тяжело ударила в ноги раздраженная таким пренебрежением ее тягой земля.

– Бежим, бежим, бежим! – орал прямо над ухом Красный Монах, чуть ли не волоча спотыкающуюся Hиакрис за руку – и куда только делась вся ловкость воспитанницы Храма Мечей?

Крутой бок скалы, вздыбленной, точно чудовище бездн, приближался. Там, позади, гномы уже вступили в бой – из раскрывшихся подземнях каверн шли и шли нескончаемые ряды кое-как оборуженных мертвяков – многие носили на себе явственные следы огня. Мелькали зазубренные черные копья, длинные алебарды, уснащенные множеством жуткого вида крюков и копейных наверший, двуручные мечи, вообще-то более чем бесполезные в суматошной и кровавой кутерьме рукопашного боя.

Гномы встретили натиск врага грудью, попятившись лишь самую малость. Враг ударил в лоб, а именно к этому и были приучены подземные воители, привыкшие к подобным сшибкам в тесноте горных пещер, где врага не обойти и не окружить, и надеясться остается лишь на свои силу с оружием, да еще – на прикрывающего тебя щитом друга.