Дальние берега времени - Фредерик Пол

— Похоже, он готовится выступать! Мне надо идти! Поговорим позже. Если все получится.

Мне бы, конечно, хотелось большей определенности, но все равно сердце уже начало набирать ход. Пиррахис смотрела на меня с любопытством. Она все слышала, но если и хотела как-то прокомментировать наш разговор, то не успела, потому что пение внезапно прекратилось по сигналу, которого я не заметил. Все замолчали. Замерли даже роботы. Великая Мать заговорила.

Поприветствовав «почетного гостя» — я заметил, что мы с Пиррахис в эту категорию не попали, — она сказала:

— Я пообещала показать ему кое-что и сдержу свое обещание. Только вот не знаю, — старуха кокетливо посмотрела на Берта, — помучить ли его еще немного, или предъявить сюрприз сейчас.

В аудитории зашептались: одни говорили «сейчас», другие — «пусть подождет».

Великая Мать вытянула шею и посмотрела куда-то вниз — к ней подплыл Кофиштетч, — а потом рассмеялась.

— Мой меньший внук просит показать сюрприз сейчас. Джабертаприч? Вы согласны?

Берт в отличие от многих оставался серьезным, но это не помешало ему уловить общее настроение.

— Меня устроит любое решение Великой Матери, — дипломатично ответил он.

— Конечно. Хорошо. Та, которую вы сейчас увидите, Джабертаприч, оказалась очень большой дурой. Она явилась сюда после начала боя, и мы не дали ей уйти. — Великая Мать сделала драматическую паузу и отдала приказ: — Введите пленную!

Глава 34

Головы всех присутствующих повернулись к выходу в зал, те хорши, которые висели поблизости от него, подались в стороны, освобождая место для появившейся из коридора процессии.

Первой в зал вплыла боевая машина, державшая на прицеле тех, кто следовал за ней. Их было двое — «рождественская елка» и прикованное к ней цепью существо с длинными веретенообразными руками и ногами и головой, напоминающей те жутковатые тыквы-фонари, которые всегда выставляют у домов в Хэллоуин. Шествие замыкала еще одна боевая машина, похоже, готовая в любой момент открыть огонь по пленнице.

Я узнал ее сразу.

Одна из Других. Одна из тех, кого Чудик называл Возлюбленными Руководителями. Тех, кто в этот момент решал, стоит ли им уничтожить всех, кого я знал и любил, или достаточно превратить их в послушных рабов.

Только когда Пиррахис положила руку мне на плечо, я понял, что меня трясет. Я кивнул ей, показывая, что все в порядке, но дрожь не унялась.

Появление пленницы произвело схожее действие и на других. Конечно, большинство хоршей уже видели ее, но не Берт. Рот у него открылся, шея вытянулась, руки застыли в неестественном жесте.

Великая Мать захлебнулась смехом.

— Ну, Джабертаприч, — сказала она, довольная устроенным спектаклем. — Как вы себя чувствуете? Хотите поговорить с ней? Задайте ей несколько вопросов. Каково быть пленницей?

Берт немного оправился от шока и медленно покачал головой. А вот Другая оказалась не такой сдержанной. Повернув страшную голову к моему другу, она прошипела злобным, словно пропитанным ядом голосом:

— Пусть твоя Великая Мать сожрет мое дерьмо. Вы все будете визжать от боли, когда придет Эсхатон, и мы подчиним вас и ваших прислужников.

Пленница говорила на прекрасном языке хоршей гораздо лучше, чем, например, Берт, и я сразу понял почему: на ее голове-тыкве, в том месте, где начиналась тонкая шея, виднелась такая же, как у меня, шишка. Когда же она подалась вперед, я заметил, что и цепь, соединявшая ее с роботом, впаяна прямо в плоть. Что ж, хорши не церемонились с врагом.

Великая Мать угрожающе вытянула шею, и я подумал, что сейчас между двумя женщинами начнется словесная перепалка, но тут слово взял Берт.

— Пленница, — сказал он. — Великая Мать назвала тебя дурой, но ты даже еще большая дура. Вы не победите. Мы, хорши, сильнее, храбрее и умнее вас. Даже низшие существа, которые встанут против вас, и те умнее. — Он повернулся к Великой Матери: — Я могу выступить?

Она величественно нагнула шею, и Берт заговорил. Я замер в напряженном ожидании. Что он скажет?

— Почтенная Великая Мать и все вы, хорши, с вами говорит Джабертаприч, ваш соотечественник с планеты Две Восьмых…

Признаюсь, я ожидал другого. Берт взял слово не для того, чтобы поболтать. Он произносил речь! Я бы даже не удивился, узнав, что последние часы этот сукин сын заучивал ее наизусть. Меня его ораторские способности не привлекали, а потому я полуприкрыл глаза, ожидая, когда же этот хитрец перейдет к делу. Что касается хоршей, то они затихли, слушая своего соотечественника с открытыми ртами.

Берт, похоже, вознамерился изложить всю историю родного Гнезда.

— Когда Другие пришли на нашу планету, он жестоко убили многих из хоршей и…

Что ж, все это я уже слышал. Как оставшихся в живых выселили на превращенную в тюрьму планету и что там с ними случилось. Однако присутствующие глотали его откровения, как щука наживку. Они шипели и стонали, когда он говорил о тех опытах, которые проводили Другие над хоршами его Гнезда, а заключительная часть, посвященная спасению колонистов, была встречена восторженными криками.

Я и сам едва удержался от проявления радости, потому что Берт перешел к тому, что мне хотелось услышать.

— Наше маленькое Гнездо получило наконец свободу. Как и те существа, которые находились в плену вместе с нами. О них, Великая Мать, я и хочу рассказать.

Вот теперь я уже слушал со всем вниманием.

— Некоторые из вас видели Влажного, которому мы помогли вернуться на его планету, чтобы сражаться с Другими, поработившими ее. Ему повезло, немного повезло, потому что его планета все еще существует. Но не все так удачливы.

Вы все знаете этих больших существ с шестью руками. — Он повернулся в сторону Пиррахис. — Некоторые из них были здесь, когда вы доблестно захватили эту станцию. Их судьба самая незавидная. Долгое время им пришлось быть слугами Других, а их планета давно перестала существовать.

Планета вот этого двурукого, чье имя Дэн, пока еще свободна, но, возможно, ее ждет та же участь. Другие уже начали проникать туда. Дэн хочет вернуться домой и помочь отразить их нашествие.

Он помолчал, взглянул на меня с выражением, которого я не понял, и продолжил:

— Это не очень развитые существа, Великая Мать. У них грубые и примитивные машины. Им недостает мудрости. Они не отличаются миролюбием. Они единственные из всех, кого я знаю, кто делит себя на нации, имеющие свои законы и обычаи и даже воюющие между собой. — Хорши, явно шокированные такой дикостью, зашумели, но Берт только повысил голос: — Тем не менее они не заслуживают того, чтобы стать рабами Других. Не их вина, что у них такие негибкие руки, а мозг заключен в костяную коробку. Они не звери. В некоторых отношениях их мозг работает не хуже нашего. Поэтому, почтенная Великая Мать, я прошу вас помочь ему и… — он заколебался, но ненадолго, — я прошу кое о чем еще. Я хочу отправиться с ним и сделать все возможное, чтобы не допустить несчастья с его планетой. Великая Мать, вы позволите мне это?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});