Любовь не по канону, или идите к черту! - Евгения Светлакова

хочу и не буду. Пусть Фаине жалуется, она подтвердит, что я не подарок, и его золотой дочурке и даром не нужен.

— Ладно, не буду больше отвлекать. А по поводу того, что ты просил — к пятнице если что появится, свяжусь. А так, боюсь, что не раньше следующей недели.

— Не страшно.

Меня отвлек шум в приемной. Что они там творили? Устроили вечеринку посреди рабочего дня, черт возьми! Я нахмурился, терпеть не могу шумные компании в радиусе ста метров от себя.

— Андрей Олегович, извините, пожалуйста, если вы не возражаете, я позже вам перезвоню, и мы договорим. Тут события, требующие моего вмешательства, — ответил Махрову, вставая с места и направляясь к двери.

— Все нормально, Константин, — заверил собеседник, — у самого тут директора перед дверью топчутся. Будем на связи.

Вызов отключился, я кинул телефон в карман и распахнул дверь, чтоб застать драку во всей красе.

Пухленькая женщина лет тридцати порывалась напасть на секретаршу и расцарапать ей лицо. Сама же Дарья пряталась за спинами других и оттуда, что-то неразборчиво кричала.

А вот та, что собиралась набить ей наглое личико, мне определенно нравилась. И я честно не понимал, зачем было удерживать женщину, отпустили бы, и зрелище было бы еще то! Так и хотелось посмотреть на это. Только вот я вроде директор этих петушиных боев…

— Что за шум? — спросил я, и все моментально замерли.

И я смог лучше рассмотреть бойцов.

В красном углу у нас Дарья. С взлохмаченными волосами, поцарапанным личиком и, как ни прискорбно, разодранным платьем. А ведь оно и так ничего не закрывало, теперь же и подавно. А вот в синем углу была симпатичная маленькая женщина, с милым кругленьким личиком, пышными формами. Вид у нее тоже был растрепанный, но явно целее. Сразу видно, кого от кого защищали.

— Ну и что, барышни, вы не поделили? — строго спросил я, переводя взгляд с одной на другую.

Отвечать мне не собирались. Я посмотрел на группу поддержки. Только вот женских боев мне не хватало. У меня без того проблем, что ли, мало? Нет, еще будем бои без правил судить! Вот что за люди? Может, объявить, что все уволены и дело с концом?

Пересчитал присутствующих и пришел к выводу, что десять человек многовато. Фаина мне голову снесет. Да и последним условием от нее было, чтобы все увольнения с моей стороны — только через нее. То есть уволить всех мне нельзя, а так хотелось.

Проклятье.

— Хорошо, ты, — я указал на пухленькую, — ко мне в кабинет! Ты, — показал на Дарью, — руки в ноги, и домой. Такой секретарь мне тут не нужен, — хотелось добавить, что мне она совсем не нужна в роли секретаря, но что уж тут.

— А ты, — я выхватил из толпы девушку, что мне так любезно вчера дала закурить, — принеси чай, пожалуйста. Остальным: работать, представление окончено, услышу упоминание о нем — оштрафую. Всем ясно?

Взглянул на так и застывшую пышку и, вздохнув, втолкнул ее в кабинет. Вот точно приглашу в штат Артема, и пусть разбирается. Не знаю, как Фаина до такого довела, но меня уже порядком выбешивают инженеры-истерички, секретарши легкого поведения, петушиные бои и просто-напросто всеобщий балаган! Может, мне пора нацеплять клоунский нос и бегать с радостными криками?! Работать-то все равно не дают!

Подумал и правда позвонить мозгоправу. Заглянул в кабинет, где мне уже вовсю пытались устроить потоп. В этот момент вернулась девушка с чаем.

— Вот, — мне протянули чашку, я лишь покачал головой и жестом указал на страдалицу.

— Успокоить, в порядок привести, потом мне объяснительную с обеих. Вернусь через час, чтобы вас уже в моем кабинете не было.

Закрыл дверь за собой и направился в гости к отделу маркетинга. Ну, хотели же они меня вчера видеть. Будем считать, что они выиграли джек-пот.

Только вот до маркетингового отдела я не дошел. Меня перехватил кто-то из сметного с расчетами, которые я просил, но так и не дождался в положенный час. А там уже прибежал кто-то из юристов, пытаясь перетянуть мое внимание на свою сторону.

Я в очередной раз пришел к выводу, что не гожусь в директора. К концу первого часа у меня уже нервно подергивался глаз, а после двух, проведенных среди подчиненных, я готов был рвать и метать.

Хотелось позвонить отцу и заставить его самого разгребать этот кошмар. У него и опыт есть, и увольнять он всех так не рвется.

Когда я вернулся в кабинет, вырвавшись из этой суматохи, было далеко за полдень. Пухленькой драчуньи в кабинете не обнаружилось, а на столе лежали две объяснительные.

Надо же, какие мы обязательные! И даже грязной чашки за собой не оставили.

Все бы хорошо, но моего надзирателя также не наблюдалось. Достав телефон, я понял, что у меня до сих пор нет номера розового недоразумения.

— Черт.

Несколько секунд раздумья, и я набрал номер Артема. Не то, чтобы я скучал, но, как мы выяснили, я ответственен за этого хомяка точно так же, как и она за меня. И если Ирина прогуливает работу, я же обязан вмешаться.

* * *

Ирина

Спала я плохо.

Мне снился какой-то кошмар: сперва бежала за Женей, уходившим от меня. Каждый раз была в шаге от него, но все не могла поймать. А когда удалось, вместо него обнаружила куклу.

Следом появились Артем и Фаина. Они что-то мне объясняли, показывали, а мне лишь хотелось заткнуть уши и не слышать их. Потом появился дракон, огромный страшный, и я забилась в самый укромный угол и…

— Если будешь здесь сидеть, тебе не достанется торт, — проинформировал меня мальчик.

Я его почему-то знала. Эти серьезные глаза, темные волосы, светлая кожа. На лице — ни тени улыбки, слишком взрослый для своих лет. Он был не похож на других, и он меня пугал. Я не хотела с ним знакомиться, и поэтому забралась сюда в садик, где за скамейкой и цветов меня точно никто не найдет. Только у моего плана был серьезный изъян, торт ведь съедят без меня.

— Ты не хочешь торт? — с интересом поинтересовался мальчик.

Я молчала, ведь если буду молчать, он поверит, что меня тут нет. Но торт и правда хотелось. Большой, с фруктами. Мама специально заказывала такой, как я люблю. И его съедят без меня!

Мне захотелось плакать, но я была слишком гордая, чтобы признать свою ошибку.

— Ну, как хочешь, — проинформировал меня мальчик и ушел.

Еще минут пять я держалась, глотая слезы обиды,