Путь - Антоний Амурский

Ангелы впорхнули в пространство зала. Они заприметили Пархомия над тем самым местом, где Святослав сидел в прошлый раз. Радость их встречи не имела предела.

— Здравствуйте, Братья!

— Здравствуй, Брат!

Ангелы троекратно расцеловали друг друга в щеки. Пархомий потрепал за гриву Илея. Илей вскочил и уперся Пархомию лапами в грудь и стал облизывать лицо ангела.

Ангелы засмеялись.

— Илеша, Илеша! — трепал его за гриву Пархомий.

— Как же наш человек, Брат?

— Он задумался. Он ведет себя лучше, меньше предается греху. Но пока он все же не видит причин становиться красивым духовно. Надеюсь, она нам поможет. Как хорошо, что мы смогли устроить их встречу!

Ангелы всё поняли без слов. Они смотрели на весь зал сверху, и им казалось, что во всем зале сейчас находятся только два этих человека — их подопечный Святослав и девушка, которая сейчас находилась на сцене. Во мраке зала только они вдвоем светились белым светом.

Илей тянул ангелов к сцене, ему хотелось быть поближе к Феникс. Она очень понравилась ему.

— Это очень хорошо, что мы смогли свести их. Это было достаточно непросто. Все-таки наш человек не верит… Мы делали ему знаки, он их не воспринимал абсолютно никак.

— Они встретились. Теперь все должно получиться! — Пархомий с любовью смотрел на сцену — как вы смогли разыскать её?

— О, Брат, это было замечательное приключение! Мы узнали много нового о современном мире! — молвил Мудрейший Ангел.

— Да, люди такие интересные на самом деле! Представляешь, Брат, они даже едят трезубцами! — восторженно сказал Артемий.

— Они создали много вещей, чтоб разозлить самих себя. Это прискорбно. Нам даже пришлось надевать на Илея специальное приспособление — Антоний показал Пархомию картинку намордника, — дабы некоторые люди перестали бояться нашего пса.

— Как же все было?

— Мы спустились на землю и приняли образ странников, путешествующих по миру — Антоний в воздухе показал образы двух мужчин и собаки. Мужчины были похожи на художников с их беретами и своеобразно одетыми шарфами. Илей был в своем привычном образе сенбернара.

— Мы начали поиски с того места, где наша девушка оставила ленту. Но Илей ничего не чувствовал. Мы днями и ночами блуждали по городу, заходя в магазины, трапезные и театры, — Антоний дополнял свой рассказ картинками, которые показывал в воздухе.

— У них очень странный хлеб. Круглой формы, и сыпят они на него в виде приправ помидоры, грибы, куски мяса. Называется это у них «пицца» — добавлял Артемий.

— Мы видели очень много зла в этом городе. Очень много злых людей. Но видели мы и добро. Совсем мало людей совершали добро, и тогда мы благословляли их. Несколько раз у нас спрашивали какие-то документы стражи города. Мы не понимали их, а они принимали нас за иностранцев и спросив, что мы тут делаем, оставляли нас в радости.

Мы встречали других братьев. Их было мало и они ничем не могли нам помочь. Они не встречали нашу девушку. И они спешили, так как их люди были уподоблены греху.

Однажды мы вели поиски в районе, расположенном к северу от центра города. Илей что-то почувствовал. Он указывал нам на большое здание. Эти хоромы были размером с поле.

— Это был Университет. Люди там получают свои профессии и осваивают ремесло — добавил Артемий.

— Мы пошли и хотели зайти в этот храм науки, но Илей как будто потерял след. Мы совсем не знали, за что нам зацепиться. Мы всем показывали ее изображение, но никто ее не знал. Мы просили, чтобы ленточка указала нам, где ее хозяйка, но ленточка никак себя не проявляла.

— Братья, не потеряли ли вы надежду?

— Мы никогда ее не теряем. В тот день мы вернулись в центр города. И заметили много чудесных людей. Они смотрели на нас, а мы на них. У них были большие деревянные прямоугольники — Ангел Антоний по-прежнему дублировал свой рассказ образами в воздухе, — они на них крепили листы и рисовали на них картины города и зданий! Они не походили на других людей. Другие люди для этого использовали специальную технику, которую доставали из кармана. Они просто делали нажатие, и у них в руках появлялась картинка.

— И мы спросили у этих людей, не видели ли они нашу девушку.

— Это было как Благословение Господне! Они назвали ее «Феникс» и указали, где ее искать.

— А еще они назвали нас «итальянцами».

— Мы пошли по главной улице, замечая этих людей. Илей уже почувствовал ее и рвался вперед. Когда мы уже увидели ее, Илей рванулся к ней. Она сидела в конце этой улицы с двумя своими подругами на раскладных стульях. И она пела. У нее чудесный голос! Она как щебечущий соловей! Вообще, она поет почти всегда.

Илей подбежал к ним и начал прыгать вокруг них от радости. Ее подруги испугались, а она только смеялась. Она позвала его «Собака!» и погладила! Она совсем не боялась его. Он хотел облизать ей лицо, но она только смеялась. Мы как раз подошли. Она как будто была рада видеть нас. Мы разговаривали с ними. Они рисовали прекрасный храм, и из-под кистей их выходили такие картины, которые никак не получились бы у других людей с помощью их аппаратов.

— Они называли себя «художниками». Сказали, что у них началась «практика». Теперь они часто будут рисовать. Они много нас спрашивали. Спрашивали, почему разговариваем без акцента, хотя так похожи на иностранцев.

— И тогда я сказал им: «Наверное, потому что мы Ангелы» — дополнил Артемий.

— Они славно посмеялись. А наша девушка быстро нарисовала портрет Илея — Антоний извлек из складок рясы клочок бумаги с нарисованным на нем карандашом изображением пса, — Илей сидел и позировал отлично. Они нас спрашивали про какие-то инструменты, но мы не понимали, что это такое. Они потом подумали, что там, откуда мы прилетели, это называется по-другому.

Потом Артемий попросил попробовать нарисовать что-нибудь. Они дали ему альбом и карандаш. Но Артемий взял кисточку и окуная ее только в воду, нарисовал Жар-птицу сзади, а вблизи изобразил совершенный портрет нашей девушки. Они были поражены.

— Ну я же не знал, что надо еще в краску кисть окунать! — развел руками Артемий.

— Мы подарили картинку ей. Она позвала нас на концерт и дала вот эту картинку — Антоний показал листовку, на которой по центру была изображена Феникс, а на фоне — модели в костюмах, летающие акробаты. — Но от этой картинки веяло холодом. Мы подумали, что нарисованное место — плохое.

— Вот тогда-то и началась сложная работа! — устало выдохнул Артемий.

— Они хотели провести этот концерт в темном месте. Оно нам сразу не понравилось. Мы догадывались, что Святослав туда не пойдет. Тем более, тут не понятно вообще, кто изображен — Антоний приблизил листовку к лицу Пархомия. Фотография была Феникса, но лица не было видно совсем. — Птица как птица. Но мы все же попытались.

И Антоний явил образы, где Артемий в образе дворника настойчиво подметает к ногам Свята листовку с изображением концерта. Затем он показал, как настойчиво сам пытался вручить ему эту листовку.

— Но наш человек не верит в знаки, посылаемые ему.

— И тогда началась череда долгих встреч с организаторами, уговорами их перенести представление в другое место. Мы знали, что другим местом станет этот театр. Так же мы невидимыми способами наставляли их, надоумливая, что это место лучше. Но они как бы соглашались, не отказываясь. Но продолжали готовиться к концерту в том проклятом месте — Артемий вздохнул.

— Так как они не внемли нашим доводам, нам пришлось устроить там пожар — нахмурившись, молвил Антоний.

Илей раскатисто гавкнул.

— Братья, вы что? Зачем было…

— Никто не пострадал. Мы только попалили вход, там, где они обычно любят пускать дым. Все то место осталось целым. И их костюмы тоже остались целыми. Им просто срочно пришлось менять место, кто же пойдет туда, где уже снаружи видны обугленные головешки.

— Им пришлось сделать некоторые изменения в программе и за три дня срочно перевезти все сюда. Но наш человек желал увидеть ее. Можно сказать, «получил то, что заказывал» — улыбнулся Антоний.

Пархомий все еще пораженный работой своих братьев переводил взгляд с них на сцену.

— Братья, у нее просто талант к песнопениям! Голос ее восхитителен, а грация подобна небесам! Давайте послушаем ее пение вместе!

Феникс набирала высоту, беря ноты все выше и выше.

Марио как будто пронзило током. Только не болезненным, а приятным. Как будто ее голос был способен издавать неслышимые для человеческого уха частоты, которые непосредственно влияли на нервную систему. Как будто мелкие импульсы эйфории пробегали от ног до головы и обратно, вызывая орды бегущих мурашек по коже.

Свят сидел, глядя на нее широко открытыми глазами. Он глянул на Ди, тот сидел, как ни в чем ни бывало. «Это ж наша старая знакомая, Ди!» — сказал он.

И вот, наконец, Феникс запела.