Холмы Рима - Андрей Стоев

я.

— Ты, кажется, глава семьи, — с намёком сказал князь.

— Как ты очень правильно заметил, княже, не всё подчиняется простой логике, — возразил я, а князь на это усмехнулся. — Хотя формально она мне подчиняется, я предпочёл бы не проверять, до каких границ простирается её подчинение. Не говоря уже о том, что я вообще не собираюсь отдавать ей какие-то приказы. Язык приказов — это не тот язык, который я считаю подходящим для общения со своей матерью.

— И как в таком случае ты предлагаешь решить этот вопрос?

— Я вижу единственный путь, — ответил я, — а именно убеждение.

— То есть ты хочешь получить какие-то выгоды? — уточнил князь.

— Она спросит меня, почему она должна ехать, и что я ей отвечу? Прости меня за откровенность, княже, но на том поле она была в своём праве. Она не сделала никакой ошибки, которую ей надо было бы исправлять, так что ссылаться на это бесполезно.

— Папа её, разумеется, наградит.

— Это само собой разумеется, что лечение бесплатным не будет. Но мне кажется, что неопределённого обещания папы будет недостаточно для того, чтобы она бросила свою любимую лечебницу и поехала куда-то за тридевять земель.

— И чего ты хочешь? — хмуро глянул на меня князь.

— Я ничего не хочу, княже. Я пытаюсь понять, чего захочет она.

— И чего она захочет?

— Я могу лишь предполагать. Единственное, что может её заинтересовать, так это что-то для её лечебницы. Например, твоё разрешение переманить у тебя двух целительниц.

— Ты что, считаешь, что целительниц в княжестве некуда девать? — недовольно сказал князь. — Двух лишних у меня нет. Можно поговорить об одной, и это не обсуждается.

— Но по выбору Милославы, — уточнил я.

Князь поморщился и неохотно кивнул.

— Вот ещё что, Кеннер, — добавил князь, — папа настаивает, чтобы ты ехал вместе с ней.

— Я? Зачем? — я настолько поразился, что похоже, открыл от удивления рот.

— Сам ничего не понимаю, — пожал плечами князь. — Его посланник несёт какую-то чушь насчёт того, что папа очень хочет с тобой познакомиться. У меня вообще сложилось впечатление, что он и сам в недоумении.

Глава 12

Ехали мы всей семьёй, потому что Ленка категорически отказалась расставаться со мной. Я её решение полностью поддержал — для меня самого мысль о расставании была невыносимой. Сборы, однако, затянулись надолго и вымотали мне все нервы. Не думал я, что моя первая заграничная поездка будет происходить с таким пафосом. Собственно, я и в старом мире особо по заграницам не ездил — побывал разок в Турцию, но там всё было гораздо проще. Три звезды, всё включено, минимум сборов — и можно на две недели останавливать мозговую активность. Здесь же я всерьёз задумался насчёт того, не придётся ли прицеплять к составу ещё один багажный вагон.

Немаленькую гардеробную мои женщины умудрились забить до отказа. Моим там был небольшой уголок, но Ленка проследила, чтобы он тоже не пустовал. Я принял это как неизбежное — когда девочки перестают наряжать кукол, они начинают наряжать мужей. Поскольку детей у нас пока что не было, я был единственным объектом заботы, и имел её полной ложкой.

Наконец все сборы и хлопоты подошли к концу, и нас встретил уже ставший привычным Смоленский вокзал, откуда и начинался наш путь в Рим. С нами также отправлялись два десятка охраны, для которой к нашему составу прицепили дополнительный вагон. Я посчитал, что этого будет достаточно — от серьёзного нападения нам не отбиться с любыми силами, а для того, чтобы охранять состав и при случае пугнуть мелких шакалов, двух десятков вполне хватит. От княжеской охраны я категорически отказался — я не хотел даже в такой мелочи оказаться обязанным князю, к тому же при сколько-нибудь серьёзном нападении толку от княжеской охраны всё равно никакого бы не было.

Двенадцатый перрон для литерных поездов находился в стороне от основных перронов и имел отдельные ворота, чтобы Очень Важные Персоны могли прибывать на лимузинах прямо к своему салон-вагону. Вот и мы прибыли. Я посадил женщин в вагон и отправился к старшему диспетчеру, чтобы подтвердить маршрут.

— Здравствуйте, господин Кеннер, — приветствовал меня старший диспетчер. — С вашим маршрутом есть сложности.

— Вот как? — удивился я. — Какие именно?

— В вашей заявке указан маршрут Менск[23] — Вратиславия[24] — Прага — Медиолан[25] и далее. Я бы очень советовал вам заменить эту часть маршрута на Киев — Львов — Вена — Медиолан.

— Поясните, пожалуйста.

— Дело в том, господин Кеннер, — диспетчер заколебался, пытаясь сформулировать свою мысль, — что ваш маршрут, возможно, является не вполне безопасным. Были случаи пропажи нескольких литерных поездов во время прохода через Польшу.

— Как такое возможно? — не поверил я. — Насколько я знаю, там существует регулярное железнодорожное сообщение, и ни о каких проблемах не сообщалось.

— С регулярными поездами действительно нет никаких проблем, — подтвердил старший диспетчер. — Но с литерными поездами иногда случались неприятности — они просто исчезали. Должен заметить, что пропаж было немного, и происходили они достаточно редко. Но тем не менее такие случаи были, и моей обязанностью является предупредить вас о возможном риске.

— А что при этом говорили королевские власти?

— Они неизменно заявляли, что вина лежит на наших вольных отрядах, отрабатывающих контракты в Польше, и пытались возложить вину на нас. Вообще добиться от них сотрудничества обычно невозможно.

Я глубоко задумался. Мне совсем не хотелось связываться с польской шляхтой, для которой и свой-то король не был авторитетом. Гарантии же пригласившего нас папы для них и вовсе ничего не значили. Фактически каждый магнат творил на своих землях что хотел, и учитывая, что воинские формирования магнатов частенько превосходили армию короля, воздействовать на них было практически невозможно. Нельзя, впрочем, было сказать, что в Польше царила полная анархия — скорее некое бурление, однако иностранец, не имеющий за своей спиной влиятельного заступника из местных, из этого бурления мог и не выплыть.

С другой стороны, мне ещё меньше хотелось посещать Вену. Если один я, в принципе, мог бы проехать Вену без остановки, вместе с матерью это было совершенно невозможно. От человека её положения и влияния это было бы воспринято как оскорбление императора — да нам, скорее всего, и не дали бы этого сделать, настоятельно порекомендовав дождаться аудиенции. Император при этом сразу бы аудиенцию не дал — дворцовый этикет требует как минимум неделю, и это ещё считается мгновенным. В самом лучшем случае нам пришлось провести бы в Вене не меньше пары