Власть и Крах (ЛП) - Эванс Дж. Д.

ГЛАВА 12

— Неужели вы никогда не думаете, прежде чем действовать? Прежде чем заговорить? — потребовала Наиме, отбросив всякую видимость самообладания или спокойствия.

Он посмотрел на свою пустую руку, на бумаги, которыми она размахивала перед ним, и повернулся к ней, нахмурив брови.

— Или вы явились только для того, чтобы разрушить любой шанс на альянс?

Она чуть не смяла страницы, которые держала в кулаке. Тарек стоял возле скамейки, доедая фалафель и методично пережевывая, переводя взгляд с неё на Агасси.

— Оставь нас, — сказала ему Наиме, и как только он повиновался, она снова посмотрела на Агасси.

Он вздрогнул, когда двери с глухим стуком закрылись.

— Для вас это игра, или вы дурак. Вы поставили под угрозу жизнь и благополучие каждого человека в Тхамаре и Саркуме в игре своего эго.

Он покачал головой, поднял руку, как будто хотел провести ею по волосам, но затем опустил её.

— Это не…

— Эдиз Рахаль знал дворец вдоль и поперёк, Агасси. Он жил здесь ещё до войны. Семья Рахаль служила Великим Визирем султаната Сабри в течение нескольких поколений до войны. А вы здесь всего несколько дней. Вы не можете повторить то, что он сделал с сотнями мужчин, имея всего семерых.

— Вы понятия не имеете, на что я способен. Вы могли бы довериться мне, вместо нападок на всё, что я делаю в каждом конкретном случае, — он говорил очень спокойным голосом, и Наиме возмущало его спокойствие, когда она не чувствовала ничего, кроме разочарования.

— Довериться вам? — усмехнулась она. — Я потратила последний полный цикл на планирование этого союза, а вы только что проиграли его из-за прихоти и едва ли продуманной идеи!

Ветер зашевелил её волосы, отбросив несколько выбившихся прядей на лицо. Она убрала свою силу, свирепо глядя на него.

— Я этого не сделал, — он протянул руку к дверям, повернувшись к ней лицом, решительно, но не агрессивно. — Вы знаете так же хорошо, как и я, что ваш Великий Визирь остановил их. Ничто не двигалось вперёд. Вы бы предпочли, чтобы я ничего не сделал и позволил им отказаться даже от мысли о союзе? Я могу это сделать.

Он постучал себя по груди и снова опустил руку.

Он не ошибся. Она чувствовала, что Совет ускользает из её рук. Его дерзость раздражала её, но надежда спасти шанс на переговоры с помощью разума и рассуждений была мала, особенно с Кадиром, блокирующим её на каждом шагу. Если бы Агасси не выступил вперёд и не привлёк их интерес своим безумным предложением, он был бы уже на пути обратно в Саркум без всякой надежды, а она стояла бы перед обручальным кругом. Она была обязана ему благодарностью, а она не хотела благодарить его или быть ему чем-то обязанной.

— Планы идут наперекосяк. Иногда вы берёте то, что вы хотите. Иногда, — он повёл плечом, — приходится жульничать.

Наиме прижала пальцы между бровями, где начинала пульсировать головная боль. Макрам перенёс вес с ноги на ногу, поднял руки, но затем опустил их по бокам.

— Если вы выиграете спарринг-матч, атакуя противника в спину, выиграли ли вы? — спросила она.

Намеревался ли он дотянуться до неё? Они стояли так близко, что её отчаянного раздражения было недостаточно, чтобы стереть осознание этого из её мыслей.

— Конечно, нет. Но это не игра-сражение, это судьба всех магов Колеса.

Он рука перенёс руку на бедро. Потянулся за мечом, которого там не было. Привычка.

— А в реальном бою вы бы доверились тому, кто добился своего положения обманом? Вы бы последовали за ним?

— Я бы последовал за вами, — сказал он.

Подозрение расцвело при этом откровенном, пылком заявлении. Он пытался выслужиться? Загладить вину за то, что назвал её бесхребетной во время их спора в конюшне?

Она отвергла его, покачав головой.

— Нет, вы бы этого не сделали.

— Нет? — спросил он с преувеличенным удивлением. — Вы же знаете меня лучше, чем я знаю себя. Тогда почему я не сделал бы этого?

— Я красива, что заставляет мужчин ошибочно принимать меня за завоевание.

Наиме наблюдала за его реакцией. Его чёрные брови поднялись, а затем опустились, его тёмный взгляд метался от её глаз к её рту и обратно. Его губы приоткрылись, чтобы заговорить, выражение отрицания сказало ей столько же, сколько и его слова. Затем он стиснул челюсти.

— Потом они ошибочно принимают меня за противника, потому что я умна. Когда я поднимаюсь, они злятся, потому что считают, что я ухитрилась столкнуть их вниз. Мужчины не следуют за женщинами, независимо от того, во что их пыл может заставить их поверить на данный момент.

Она не считала, что именно его пылкость доставит ей особенно много хлопот. Накануне он был равнодушен к её откровенному пристальному взгляду, а она всё ещё была смущена и взволнована этим.

— Мне кажется, вы вообще не очень хорошо знаете мужчин, — сказал он, и его глаза вспыхнули гневом. — Великий Визирь сказал мне, что вы похожи на свою мать.

В качестве ответа Наиме одарила его молчанием.

— Ваш отец так с ней обращался?

— Нет. Он боготворил её.

Любил её, обожал её, считал равной себе.

— Я думаю, что это тот пример, по которому вы должны судить о мужчинах. Великий Визирь и его приспешники — не лучший пример разумных людей, хуже чем придворные сплетницы и интриганки-женщины.

Тон его голоса застал её врасплох, прозвучавшая в нём обида заставила её более тщательно обдумать его слова.

Наиме подняла на него глаза, ища в выражении его лица правду, и когда нашла её, почувствовала себя сбитой с толку. Конечно, он был прав. Башир Айан был благородным человеком, и он последовал за ней не потому, что хотел её или хотел превзойти её. А потому, что он был предан. В Совете были хорошие люди. Иногда она забывала, потому что было так трудно заглянуть за Кадира и его манипуляции.

— Простите меня, — сказала она. — Нам больше не нужно говорить об этих вещах. Они не имеют никакого отношения к нашей текущей проблеме.

— Это не проблема. У меня есть план, — весело сказал он.

За исключением тех случаев, когда она злила его, оскорбляя, он, казалось, постоянно пребывал в игривом настроении. Это было обезоруживающе, и она задалась вопросом, был ли в этом весь смысл представления.

— Каков ваш план? — спросила она, её гнев немного остыл.

Он ничего не сказал, только медленно покачал головой, и на его губах появилась лёгкая улыбка.

— Вы издеваетесь надо мной?

Он вздохнул, проводя ладонью по волосам.

— Я не могу рассказать вам о своём плане, Султана, потому что он не сработает, если кто-то ещё узнает, — он опустил руки по швам. — Вы можете доверять мне. Я хочу этого альянса так же сильно, как и вы.

Прямо сейчас она нуждалась в нём и его таинственном плане, и она презирала это. Она не хотела ни в ком нуждаться. Добавление элементов, которые она не могла контролировать, ставило её в очень невыгодное положение.

— Я едва знаю вас. Большинство наших взаимодействий не внушали доверия, и всё же вы хотите, чтобы я доверила вам одному что-то жизненно-важное для моего народа. Какие у меня есть доказательства того, что вы достойны этого?

Прежде чем он успел ответить, по её коже пробежал шепот магии, как будто она только что переступила через неожиданную паутину. Её нити развевались в воздухе, как струйки ветерка. Заклинание прослушивания. Она подняла руку, затем приложила палец к губам. Он нахмурил брови.

— Госпожа Бану, — сказала Наиме, снова выходя из себя, — скажите своему хозяину, что, если он хочет знать, что мы обсуждаем с Агасси, он может присоединиться к нам. Уберите это заклинание, или я отправлю вас в Утёсы за шпионаж.

Наиме вцепилась в переднюю часть своего кафтана, пока чары заклинания не рассеялись.

— Неуклюжая блудница, — прорычала она себе под нос.

Агасси фыркнул от смеха, уставившись на неё широко раскрытыми глазами.

Кадир нанял несколько способных магов, чью преданность можно было купить монетами и угрозами, но двое, которые оказались проклятием Наиме, были Махир, его сенешаль и маг земли, и Бану, Деваль Первого Дома с исключительным талантом к подслушиванию.