Дурная кровь - Дженнифер Барнс

терпеливыми.

— Если предположить, что на семью Кайлов напал человек не младше

шестнадцати лет, — сказала Слоан, — мы ищем Н.О. чуть младше пятидесяти — а может

и намного старше.

Я подумала о пожилых горожанах в закусочной и старике, который приглашал нас в

Аптекарский музей.

— Нам нужно узнать, что полиция не внесла в официальные документы, —

произнёс Дин. — Сплетни. Теории.

— Вам повезло, — возвращаясь в комнату, произнесла Лия, — что сплетни — одна

из моих специальностей. — Она облачилась в длинную черную юбку и многослойную

кофточку, обнажавшую её плечи. Её глаза были густо подведены черной подводкой, а на

запястьях красовались широкие медные браслеты. — По десятибалльной шкале, насколько

я похожа на медиума?

— На шесть целых четыре десятых бала, — без запинки ответила Слоан.

— Медиума? — переспросила я. Я была почти уверенна, что не хочу знать, к чему

всё идёт.

— Мы с Лией обсудили наш небольшой разговор с Ри в Не-закусочной, — вслед за

Лией в комнату зашел Майкл. Судя по выражению его лица, они не только разговаривали.

— И мы оба вспомнили, что Ри упомянула что-то о вдове, которая много болтает и любит

медиумов.

Лия взглянула на меня и изогнула бровь. Я знала это выражение лица. Оно не

судило ничего хорошего.

— Ну уж нет, — произнесла я. — Большую часть моего детства я помогала своей

маме обманывать людей, которые считали её медиумом. Я не стану помогать тебе в том

же.

Слоан взглянула на меня, потом перевела взгляд на Лию и снова посмотрела на

меня.

— Высока вероятность того, — прошептала она, — что сейчас Лия скажет тебе,

что ты лжешь.

ГЛАВА 33

Могло быть и хуже, — сказала себе я, прикалывая брошку со встроенной камерой

к своей одежде. Лия подалась вперед и позвонила в дверь дома городской сплетницы. —

Лия могла сделать и что-то похуже, чтобы отвлечься от своих проблем.

— Я могу вам помочь? — дверь открыла женщина чуть старше сорока. Ярко-

рыжий цвет её волос не выглядели бы натуральным, даже будь она младше на пару

десятков лет. Она явно очень любила обтягивающую и блестящую одежду.

Вы красите губы ярко-розовой помадой, даже когда вы дома. Дом выглядит

классическим, сдержанным — ваша полная противоположность.

— Если вы — Марцела Уэйт, думаю, это мы можем помочь вам, — прошептала

Лия.

Даже способностей Естественной лгуньи было недостаточно. И хоть я ненавидела

эту идею, мне пришлось заговорить.

— Меня зовут Кэсси Хоббс. Вы знали мою мать, Лорелею. Она помогала вам

связываться с дорогими вам людьми на другой стороне.

В глазах Марцелы мелькнуло узнавание.

— Сорок четыре процента медиумов верят в НЛО, — выпалила Слоан. — Но в два

раза больше верят в пришельцев.

— Мир духов говорит со Слоан числами, — таинственно произнесла Лия.

— В вашем дворе похоронено четыре собаки, — Слоан покачнулась на пятках. —

В прошлом году вы заменили четыреста семьдесят девять пластинок гонта на крыше.

Рука Марцелы взлетела к груди. Ей явно не пришло — и не могло прийти — в

голову, что Слоан была попросту хороша в математике и очень наблюдательна.

— У вас есть для меня послание? — с горящими глазами спросила Марцела.

— Несколько лет назад умерла моя мать, — сказала я, придерживаясь истории,

которую мы рассказали Ри. — Я приехала в Гейтер, чтобы развеять её прах, но сначала…

— Да? — затаив дыхание, произнесла Марцела.

— Её дух попросил меня прийти сюда и погадать вам.

Я — ужасный человек.

Когда Марцела Уэйт подала нам чай в своей гостиной и села напротив меня, я

оттолкнула чувство вины и заставила себя сосредоточиться на её П.Л.О.. Поведение.

Личность. Окружение.

Этот дом принадлежал вашему мужу. Он родился в богатой семье. Вы — нет. Он

никогда не заставлял вас меняться, вот вы и не изменились — но всё же вы не стали

менять интерьер дома. Я чувствовала, что она любила его.

— Вы — очень духовный человек, — я давно не чувствовала себя так сильно

похожей на свою мать. — Я ощущаю, что у вас есть малая толика Дара.

Большинству людей нравилось считать себя экстрасенсами, а девяносто процентов

этой работы заключалось в том, чтобы сказать клиенту то, что он хотел услышать.

— Вы видели сны, — продолжила я. — Расскажите мне о них.

Пока хозяйка дома описывала сон, приснившийся ей прошлой ночью, я гадала о

том, как моей матери удавалось заниматься этим столько лет.

Ты делала то, что должна была, — подумала я. — Ты делала это ради меня. Но в

глубине души мне пришлось признать: Тебе нравилось играть в эту игру. Тебе нравилась

власть.

Я не сразу осознала, что Марцела замолчала.

— В вашем сне есть две стороны, — машинально произнесла я. — Они

символизируют два пути — выбор, который вам предстоит сделать.

Одной из хитростей профессии моей матери было оставаться абстрактной, пока

клиент не даст тебе подсказку.

— Новое или старое, — продолжила я. — Прощать или не прощать. Извиниться

или прикусить язык, — реакции не последовало, так что я перешла к более личным

фактам. — Вы думаете о том, чего бы хотел ваш муж.

Эти слова заставили Марцелу заговорить.

— Его сестра так ужасно ко мне относится! Она смотрит на меня свысока, хоть

сама замужем в четвертый раз!

Сестра вашего мужа всегда считала, что вы недостаточно хороши для него — и

она всегда давала вам это понять.

Слоан прочистила горло.

— Существует пятьдесят шесть анаграмм имени Марцела, включая «карамель»,

«терпение» и «кружевной рукав».

Марцела потрясенно выдохнула.

— Карамель была любимой сладостью Гарольда, — она нахмурилась. — Гарольд

хочет, чтобы я была терпеливее? Терпеливее с его сестрой?

Лия посчитала это сигналом.

— Я чувствую запах карамели, — произнесла она, глядя вдаль. — Гарольд здесь.

Он с нами, — она схватила меня за руку и тяжело взглянула на Марцелу Уэйт. — Он хочет,

чтобы вы знали, что он знает, какой бывает его сестра.

— При жизни он не всегда это замечал, — добавила я, чтобы слова Лии лучше

совпадали с моим профилем Марцелы. — Но теперь он всё видит. Он знает, что вам

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});