Проект Бессмертие - Юрий Тарабанчук

-- Мысль, -- согласился дворник.

-- Далее. Веревку прочную нашел, чтобы к стремянке привязать и на ту сторону перебросить. Иначе как спускаться? Забиться в раз можно. Единственная загвоздка - это ихние камеры слежения. Как незаметно проскочить, еще не знаю.

-- Я знаю, -- подморгнул Иван Палыч, снова закуривая. -- Ружьишко у меня хитрое есть. Винтовка снайперская. Давно она у меня, лет с десять. Я ее за шкафом держу. Так в чем вопрос? Выберем ночь потемнее, чтобы огоньки зеленые на камерах получше видно было, и - полный вперед!

-- Так что, все-таки бежать будем? -- неуверенно задал вопрос фельдшер. -- Или может, подождем до понедельника? Профессор мне лично обещал, что все наладится!

Митрич подумал и неожиданно согласился:

-- Давай подождем. Если все опять наладится, так зачем нам на эту стену лезть? Паспорта, опять же, у них. Как ты, Иван Палыч?

-- Подождем, -- кивнул дворник. -- Тем более, что без супруги своей я никуда не побегу. А как ее через стену переместить - ума не приложу.

-- Думаете, я сильно уходить отсюда хочу? -- хмыкнул Митрич. -- Привык я тут. А стремянку эту я для подстраховки сделал, чтобы на душе спокойней было.

-- Ну и лады, -- облегченно выдохнул Панкратов и с ожиданием глянул на хозяина. Митрич засуетился, нырнул снова в погреб и выволок оттуда трехлитровый бутылек первака. Вскоре на столе появились и домашние консервации: помидоры, грибы и огурчики. В центре стола, рядом с бутыльком, хозяин водрузил ждавшее своего звездного часа жаркое из зайчатины.

-- Милости прошу, -- широким жестом указал на стол Митрич и ловко разлил по стаканам первую порцию своего продукта.

-- За настоящую человеческую дружбу! -- на правах гостя коротко сказал Иван Палыч и все выпили, после чего с жадностью набросились на угощение...

Час спустя хозяин предложил: -- А давайте-ка нашу, любимую, затянем!

Возражений не последовало. Митрич тщательно разгладил ладонью свою сивую бородку и завел дребезжащим тенорком:

Ой чий той кінь стоїтьЩо сива гривонькаСподобалась мені,сподобалась меніТая дівчинонька.

По-братски обнявшись, фельдшер с дворником подхватили:

Сподобалась мені,сподобалась меніТая дівчинонька...

-- Вечная песня, -- сказал Илья Ильич, допев и прослезившись.

-- Сердцем поется, -- добавил захмелевший Митрич.

-- Тая дівчинонька... -- с чувством повторил Иван Палыч.

Рыжий кот с хулиганской мордой независимо запрыгнул на стол и сноровисто утянул из тарелки дворника недоеденный кусок мяса. При этом он тихо урчал и мило стрелял по сторонам хитрыми глазками.

-- Бери, бери, рыжая твоя морда, -- ласково сказал Митрич и с любовью почесал кота за ухом. -- Не волнуйся, Мурчик, я тебя здесь не оставлю, родственное ты в чем-то всем нам, человекам, создание...

Глава 18

Пятница, 15 июля 2016 года.

Киев.

В девять часов утра в кабинет главного редактора "Фактов без купюр" энергично вторглась сияющая Анастасия Орлова. На ее горящем здоровым румянцем лице не было видно и следа бессонно проведенной ночи.

"Вот она - молодость! -- с грустью констатировал про себя Носик, стоя у открытого настежь окна, затянутого ажурной решеткой. -- Точно ведь знаю, что почти всю ночь не спала, из паутины мировой не вылезала, а по лицу ничего и не скажешь. А тут - и лег вовремя, и не употреблял ни грамма алкоголя, а в зеркало глянешь - за сердце схватишься: физиономия опухшая, мешки синюшные под глазами... Просто жуть несусветная!"

-- Федор Олегович, нашла! -- торжествующе выпалила Настена, со всего маху плюхаясь в широкое представительское кресло и тут же, что-то вспомнив, подхватилась. -- Ой, извините меня, доброе утро!!

Эмоции переполняли Орлову и она слегка пританцовывала, не в силах устоять на одном месте.

-- Доброе утро. Возьми себя в руки, коллега, -- Носик сел за свой рабочий стол и кивнул: -- Рассказывай, только коротко и главное. Да, и сядь ты, в конце концов! Не мельтеши.

Настя понемногу успокоилась и доложила:

-- Первое. В ящиках, спущенных в подземное бомбоубежище, находились камеры для глубокой заморозки людей. Ровно двести шестнадцать криокамер было продано в один день неизвестным оптовым покупателям. Ни одна из шести фирм, участвовавших в их приобретении, нигде официально не значится. То есть...

-- ...то есть фирмы-однодневки, -- заинтересовано подхватил мысль Носик. -- Явный почерк какой-то спецслужбы. Возможно, армейской.

-- Именно так, -- сосредоточенно кивнула журналистка. -- Второе. Двести шестнадцать человек проживают в биозаповеднике "Зеленая Лужайка". Но ведь вся чернобыльская зона контролируется военными. Какой вывод напрашивается? Биозаповедник тире криокамеры. Логично?

-- Логично, -- главный редактор принялся задумчиво массажировать подбородок и вдруг его озарило: -- Правильно! Поезд-то был военным! Твой информатор тебе это подтвердил! Что же у нас получается?

-- А то и получается, что более подходящего места, чем бомбоубежище с полностью автономным циклом и безукоризненно работающими коммуникациями, найти невозможно. Если и хранить тела замороженных людей, то только в нем. Безупречное, с точки здравого смысла, решение. Только для чего? Кому это нужно? -- Орлова вопросительно глянула на Носика.

Федор Олегович нахмурился:

-- Хотел бы я знать. У военных должна была появиться очень серьезная мотивация, если они вдруг решили все население биозаповедника нейтрализовать подобным, мягко выражаясь, странным образом! -- Он помолчал и твердо сказал: -- Я хочу абсолютно точно знать, что же такое сверхъестественное произошло за последние несколько дней в "Зеленой Лужайке", и хочу узнать это как можно скорее. Если ты, Настена, боишься, я передам это дело кому-то другому.

Орлова ошеломленно покачала головой:

-- С каких это пор у меня появилось право выбора? Ничего себе! Я эту тему подняла, веществом серым как следует поработала, а лавры - другим? Уберечь меня хотите?

-- Сдаюсь! -- главный редактор шутливо поднял вверх обе руки.

-- Прощаю, -- милостиво заявила Настя. -- Но это еще не все. Мне нужен выход на капитана милиции Дудю Степана Гавриловича, работающего в биозаповеднике участковым. Кстати, он единственное, кроме военных, лицо, имеющее доступ на территорию объекта. Адрес и телефон у меня имеются, хотелось бы узнать, что он за человек, с какой стороны подойти к нему можно.

-- Молодчина, -- одобрительно произнес Носик. -- И это раскопала!

-- Так что? -- нетерпеливо зашевелилась в кресле Настя. -- Протяните руку помощи своей талантливой сотруднице?

-- А ты в этом сомневалась? -- слегка обиженно хмыкнул Федор Олегович. -- Есть у меня один человек, работает в МВД, в отделе по связям с общественностью. Попробую сейчас вызвонить. А ты, Настена, иди, кофейку попей с девочками, языком о чем-то женском потрещи, пока я все узнаю. Как ты говоришь, его зовут?

-- Дудя Степан Гаврилович, капитан, участковый "Зеленой Лужайки", -- продиктовала Орлова и вышла из кабинета.

...-- Вот его полные данные, -- спустя четверть часа сказал Носик, протягивая журналистке распечатанный на принтере лист бумаги. -- Особо обрати внимание на фотографию, когда поедешь знакомится. В отпуске он внеочередном со вчерашнего числа: путевку ему дали в Трускавец горящую. Теоретически - участковый уже на отдыхе, а практически - бери мою машину, я сейчас предупрежу водителя, и дуй к нему домой, может, застанешь.

Настя снисходительно улыбнулась:

-- У меня же его телефон домашний есть! Зачем зря кататься?

Главный редактор негромко произнес:

-- А ты хорошо подумай в свете последних событий, прежде, чем звонить. Неужели ты думаешь, его не просушивают?

Орлова покраснела: -- Я все поняла, Федор Олегович. Спасибо! -- и исчезла за дверью.

-- Ни пуха, -- сказал Носик, оставшись в одиночестве. -- Усы у капитана рыжие и ухоженные - верный знак того, что диалог получится...

Улица Тополей находилась в новом микрорайоне столицы. На подъезде к ней Настя еще раз просмотрела информацию по Дуде. Кроме фотографии в пол листа, на которой был изображен молодцеватый, коротко стриженный капитан с шикарными рыжими усами, а также сухих анкетных данных, рукой Носика было дописано: коммуникабельный и в меру шустрый. Стопроцентный блюститель порядка в добрых старых традициях... Я надеюсь, Орлова, тебе понятен сей пассаж?!

Настена улыбнулась одними губами.

-- Улица Тополей, дом сто два? -- переспросил дядя Миша, водитель.

-- Да-да, именно, -- подтвердила журналистка.

Машина свернула с главной магистрали куда-то влево, запетляла между многоэтажками и наконец остановилась. Орлова открыла дверцу, выпрыгнула из машины и в буквальном смысле этого слова остолбенела: в двадцати метрах от нее на специальной асфальтированной площадке, предназначенной для мойки машин, мужчина с фотографии неторопливо поливал из шланга джип, покрытый хлопьями пены. Он был в светлых шортах и яркой футболке с надписью "Затока". Мальчик лет восьми, такой же рыжий и усыпанный веснушками, активно помогал ему в этом и представлял собою уменьшенную копию мужчины, правда, пока без усов.