Стена - Кобо Абэ

Аргон-кун встал, покачиваясь. Рана на груди затянулась. Однако что-то еще более сильное, чем сама смерть, влечет, понуждает его. Стена. Его зовет стена. Тело человека, который в течение четырех недель ел лишь то, что было нарисовано на стене, возвращается на нее фрагментом картины. Сопротивление невозможно. Аргон-кун, пошатываясь, направился к стене. И она поглотила его, словно уложив на Еву.

Когда сбежались жильцы дома, услышавшие выстрел и грохот разбиваемой двери, Аргон-кун уже полностью был поглощен стеной и превратился в картину. Кроме стула и поваренной книги люди увидели лишь разрисованную стену. Глядя на Аргона-кун, лежащего на Еве, кто-то сказал:

— Наверное, наш художник здорово изголодался по женщине.

Другой заметил:

— Аргон-кун нарисован прямо как живой, правда?

— Разве можно так себя вести?! Дверь расколотил. Да еще и стену разрисовал. Даром ему это не пройдет. Куда он, интересно, скрылся, этот никчемный марака? — заявила кипящая негодованием управляющая домом, но никто ее не поддержал.

Когда все ушли, из стены послышался шепот:

— С помощью мелка изменить Мир невозможно.

На стене выступила капля влаги. Как раз в том месте, где на картине были глаза Аргона-кун.

Дело

Великий Плиний[31] говорил: «Случайность — вот наш Бог». Я тоже верю в этого бога. Именно дело и есть доказательство веры. Благодаря духу дела человек способен соединить в одно целое разбитую богом на случайные осколки судьбу, которой можно гордиться, превратить в радость повседневные горести. Деловой человек — патер, совершающий жертвоприношение. Деловой человек, покровительствуемый Богом, достиг положения господина Мира.

Я и раньше претендовал на то, чтобы быть выдающимся патером. Рассматривать успех дела как доказательство преданности богу есть самая верная позиция, которую должен занять благочестивый патер. Как вы знаете, мое дело — обработка мясных продуктов. Сырьем служат крысы, а выпускать огромное количество продукции я смог, скорее всего, потому, что был в этом деле первым. Разве мой эксперимент нельзя считать выдающимся, достойным гордости, особенно когда речь идет о нашей нищей стране? С точки зрения биохимии крысиный белок представляет собой продукт, значительно более подходящий для питания человека, чем белок, содержащийся в говядине или свинине, не говоря уже о рыбе. Мало того, скорость размножения крыс и легкость выращивания их поразительны, из чего следует, что улучшение породы не представляет никакого труда. Вы, хочу надеяться, помните наделавшие недавно много шума сообщения в газетах о появлении в городе Т. огромной крысы, — так вот, речь шла о созданной в лаборатории нашего завода свинокрысе вида №82, которая убежала из клетки, — вот и все, что произошло, не более того. Длина ее составляла сорок четыре сантиметра. В настоящее время гиперкрысы и свинокрысы вида №110 благодаря проводящемуся синтезу цетила и ферменту сукцинатоксидазы, служащему для наращивания мышечных тканей, будут достигать в длину шестидесяти сантиметров.

Что вы говорите? Грязные?.. Ничего подобного. Разве могут остаться бактерии в сосисках, которые с помощью современного оборудования подвергнуты в процессе производства воздействию высоких температур и большого давления? Такое можно утверждать только по невежеству. Остается лишь вопрос предвзятости. Но предвзятость... Что значит предвзятость? Она может объясняться одним — беспокойством, проистекающим от незнания. Если людям ничего не рассказывать, они ничего и не заметят. Таким образом, если содержимое сосисок из крысиного мяса заключить в облатку секретности и молчания, они будут совершенно безвредны. То же можно сказать не только о сосисках из крысиного мяса, но и о многом другом. Подобные секретность и молчание должны стать долгом, законом для любого делового человека. Разве не достаточно, говоря о сосисках, ограничиться тем, что они являются продуктом питания? Все, что сверх того, — ненужные для широких масс сведения, которые могут привести к напрасному их расстройству. Надевать личину морали и есть мораль — это слова нашего бога. Сейчас наш завод в день выбрасывает на рынок две тысячи килограммов крысиного мяса, и с каждым днем количество его возрастает. Я сам ем его три раза в день и ни разу не заболел — разве это не является лучшим свидетельством?

Правда, здесь возникла одна проблема. Однажды случилось вот что. На сотрудника, занимавшегося выращиванием крыс, напали свинокрысы и сожрали его. Возможно, из-за изменившегося расположения пятен на солнце крысы стали удивительно агрессивными, они сломали клетки и атаковали даже мой дом. К счастью, с божьей помощью, я остался невредим, но жена, дети и несколько человек прислуги испытали на себе крысиные клыки. Результат вам известен из недавних сообщений в газетах. Как и следовало ожидать, происшедшее меня очень взволновало, и я глубоко задумался. Некоторые утверждали, что случившееся — небесная кара, но это не более чем злобные инсинуации противников, попытавшихся воспользоваться обрушившимся на меня несчастьем. Что такое небесная кара? Наоборот, я радовался шансу, позволившему мне выявить тех, кто по сути своей был шпионом, и тут же поувольнял их. У патера внезапно рождаются высокие, всеобъемлющие и, к тому же, мерзостные идеи. Отбросив колебания, я погрузился на несколько дней в глубокое раздумье. Людям известно, что приносят такого рода глубокие раздумья. Я пришел к заключению, что постигшая меня небесная кара — перст божий.

Я вернул себе бодрость и снова стал тем, кем был изначально, — деловым человеком. Я начал с того, что приказал преданному мне сотруднику превратить в сосиски уже лежавших в гробах шестерых человек, и прежде всего — жену. Как я и предполагал, дегустация, на которую были приглашены представители всех заинтересованных кругов, прошла с огромным успехом. Пять крупнейших торговых компаний обратились ко мне с просьбой заключить с ними специальное соглашение на поставку. Даже столь выдающийся гастроном из числа приглашенных, как, например, супруга министра имярек, заявила, что обязательно хотела бы сделать такой подарок своему мужу. (Она, разумеется, ничего не знала о сырье. И не она одна — никто из присутствующих не догадывался. Но это не явилось помехой. Повторюсь: надевать личину морали и есть мораль.)

Я думаю, вы достаточно прозорливы, чтобы сообразить, каким стало мое новое дело. Все произошло как вы, видимо, догадываетесь: в получении белка я перешел от крысиного мяса к более богатому им, значительно легче добываемому и, к тому же, более вкусному человечьему. Именно это обстоятельство заставило меня теперь самому назначить себя избранным богом великим епископом. Существует ли на свете другое дело, которое было бы более масштабным (завод — весь земной шар) и рациональным (мир страдает сейчас от перенаселения)?!

Не теряя времени, я обратился с ходатайством к министру, в чьей юрисдикции находится этот вопрос, дать указание, чтобы всех умерших в нашей стране до крематория пропускали через мой завод, на что он дал согласие, оговорив материальные условия. При этом произошел неприятный инцидент. Он высказал личное требование, чтобы выпускаемая нами продукция на самом видном месте имела заводскую марку. Его план был весьма прозрачен: чтобы даже по ошибке никто не взял в рот наших сосисок из человечины. Но я сдержал гнев. Любой министр не более чем слуга делового человека. Жалкая личность, я решил не обращать на него внимания.

Возможно, вы считаете это новое дело аморальным? Я убежден, что, скорее всего, это не так, но для верности хочу сказать вам, что, кроме морали, толковавшейся случайным богом, может существовать и другая мораль. Человек, находясь под этим богом, всегда был слабым существом, у которого следовало отнимать всё. Поэтому отнимать у человека — значит следовать воле бога, стоять на стороне бога, и это совсем не означает, что ты предаешь своих братьев-людей. Дело в том, что человек, у которого отнимают, не претерпевает никаких изменений, — наоборот, он застывает в своем исконном существовании. К тому же, отнять — в нашем случае не более чем пустая фантазия, касающаяся суверенитета души, и в довершение всего мертвое тело, являющееся материей, по существу, следуя воле бога, должно отниматься бесплатно, в то время как мы оплачиваем это, а значит, именно то дело, которым я занимаюсь, не только не противоречит морали, но, наоборот, его можно назвать делом социально значимым. Далее, благодаря организованному мной параллельно движению, узаконенная свобода абортов мало того что просто увеличила удовольствие, получаемое мужчиной и женщиной, но еще и принесла революционные перемены в мораль секса, сделав возможным получать также и материальные выгоды. Нужно сказать еще и о серьезных успехах в возможности снабжать гурманов такими изысканными деликатесами, как продукты из зародышей.