Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

И из перерезанного горла толстяка хлынула кровь…

Разжав руки, победитель выронил кинжал и, шатаясь, сделал несколько шагов назад.

— Держи, — сказал, похлопав его по плечу, незаметно подошедший сзади немец, протягивая чашку с ханжином. — Выпей это, сейчас не помешает. Я в тебе не ошибся, парень!

— Господин! — прижав окровавленную руку к сердцу, опустился на колени победитель. — Я буду служить вам вечно!

— И не пожалеешь об этом… я отпишу господину У о том, что в твоём лице он имеет преданного слугу. Пусть мне подадут бумагу и чернила!

Стоявшие у стены телохранители тоже опустились на колени, а один из них, надо полагать — самый сообразительный, постоянно кланяясь, поднес Веллеру принадлежности для письма. Тот, присев у стола, чиркнул на листе бумаги несколько строк.

— Отправишь это, — протянул он бумагу новому главарю.

Тот, пробежав глазами написанное, низко поклонился и поцеловал руку подполковнику.

— Всё, Вэнь И, теперь это твоё хозяйство — управляй им разумно! И помни! Всё помни! — Немец подхватил с пола пулемёт. — Проводите меня.

Увидев вышедшего на крыльцо подполковника, сопровождаемого новым главарём и толпой телохранителей, куривший у машины майор Огано уважительно поцокал языком. Бросив папиросу, он шагнул к открытой переводчиком двери и сделал приглашающий жест Веллеру. Тот, отдав солдату пулемёт, сел рядом с майором. На переднем сиденье расположился лейтенант. Не поместившийся в машину толмач забрался в сопровождавший офицеров автомобиль. Благо что там теперь имелись свободные места — двое солдат уже отправились выполнять приказание майора. Обдавая окружающих облаками дыма, машины выбрались по разбитой колее из поселка. Тут дело пошло веселее, за поселком дорога стала посуше и несколько получше. Машины пошли резвее.

— Приношу дань уважения вашим талантам, господин подполковник! — произнёс Огано. — Не могу не выразить своего восхищения тем, как ловко вы управляетесь со всем этим сбродом!

— Что делать, господин майор? Я в этих краях уже давно… Других, более пригодных для наших целей помощников тут нет. Остатки же русских казаков совершенно неуправляемы. Тем более что о каком-либо сотрудничестве с нами они и слышать не хотят. Приходится работать с этими… — Веллер кивнул в сторону поселка. — Это уже не первый главарь банды, которого мне пришлось заменить.

— Понимаю… — почтительно наклонил голову майор. — А это обязательно надо было делать таким… э-э-э… жестоким образом?

— Разбойники понимают только силу. Нечеловечески жестокую и безжалостную. По уму, так надо было бы ещё кого-нибудь убить. Причём — собственноручно и желательно — максимально эффектно. Дабы укрепить в их головах свою репутацию. Зря я этого не сделал! Старею, наверное…

— По вам и не скажешь, господин подполковник! Воин — всегда воин, в любом возрасте.

— Благодарю вас, господин майор, за столь лестную оценку моих скромных возможностей! — серьёзно сказал немец.

— Не сочтите за назойливость, господин подполковник, но как так могло выйти, что мы узнали о вас только сегодня? Наши службы сотрудничают уже достаточно долго, наши страны являются союзниками, но никто и никогда до сегодняшнего дня о вас не слышал! Что же до господина У, то я просто теряюсь в догадках — каким образом вы подошли к нему настолько близко? Этот подозрительный китаец уже лет пять ни с кем не общается, запершись в своем доме. Окружил себя охранниками и даже с полковником Сато согласился встретиться далеко не сразу. И это учитывая громадную разницу в их положении! Кто он — и кто полковник?

— Всё очень просто, дорогой майор. Как давно вы ищете к нему подход?

— Четыре года.

— А я его нашел четырнадцать лет назад. Когда теперешний всесильный человек был всего лишь главарём мелкой шайки разбойников. Мы дали этому атаману денег и помогли выстроить его бандитское княжество. Он обязан нам буквально всем! И хорошо об этом помнит! Поэтому-то я и могу выступать от его имени. У хорошо знает, в чьих банках лежат его деньги.

— Надо же… — Огано покачал головой. — Всё так просто…

— Четырнадцать лет, майор! Не забывайте об этом!

— Вы уже так долго здесь работаете?

— Гораздо дольше, господин майор, смею вас уверить! А что до моей скрытности… на то есть свои соображения там, — ткнул рукою в потолок подполковник. — С начальством не спорят…

Совершенно автоматически майор поднял голову вверх, следя за кистью руки немца.

И пропустил сокрушительный удар локтем в горло!

На противоходе кулак подполковника проломил висок водителя. Вскинувшийся было лейтенант получил в шею нож, блеснувший в левой руке немца, и обмяк. Перегнувшись через спинку сиденья, Веллер осторожно довернул руль в сторону, не давая машине съехать с дороги. Выбив правой рукой передачу, он протолкнулся ещё вперед и выдернул рукоятку ручного тормоза. Чуть вильнув, автомашина остановилась. Поправив одежду, немец осмотрелся. И открыл дверь, выходя на дорогу. Перед этим он вытащил из кобуры лейтенанта «Намбу» и, передернув затвор, засунул пистолет в карман. В другом уже притаился браунинг майора.

Остановившись около автомобиля, он с недовольной миной на лице ожидал, пока подъедет следовавший в некотором отдалении грузовик.

Скрипнув тормозами, тот остановился в десяти метрах от легковушки офицеров, и через борт немедленно перескочили двое солдат. Разбежавшись по сторонам, они взяли винтовки на изготовку, внимательно оглядывая окрестные кусты.

«Так двое на посту, водитель за рулем. Ещё один торчит в кузове, охраняя пленного. Стало быть, остается только переводчик, водитель из машины не выйдет. А надо, чтобы вышел». — Веллер повелительно взмахнул рукой, подзывая к себе переводчика.

— Водитель майора плохо себя почувствовал! А нам надо ехать! Давайте сюда вашего, этим займетесь после нашего отъезда!

Подбегавший переводчик кивнул в знак понимания. Обернувшись к грузовику, жестом подозвал водителя. Он, поставив машину на тормоз, выскочил на дорогу. Подполковник посторонился, освобождая солдатам дорогу к машине. В результате этого ему стал виден часовой в кузове. Приподнявшись над бортом грузовика, тот сжимал в руках винтовку.

«Правильно японцы своих солдат учат! Контроль задней полусферы — вещь важнейшая. И по бокам охранение — четко по уставу. А вот вперёд они не смотрят, там и без них народу полно. Ну и ладно…»

Чуть слышно хлопнул браунинг Огано (несерьёзная хлопушка — 6,35-мм), и у переводчика на лбу появился не предусмотренный природой третий глаз. Ещё два выстрела — и подогнулись ноги у водителя. Бросив ненужную более хлопушку на землю, Веллер перехватил двумя руками «Намбу».

Бах!

Восьмимиллиметровая пуля опрокинула навзничь солдата в кузове. Брякнула о доски винтовка.

Бах!

Бах!

Схватился за живот ближайший к подполковнику солдат. Выронив оружие, он просеменил на согнутых ногах несколько метров и ткнулся лицом в песок.

Бух!

Взвизгнула над головою винтовочная пуля. Привстав на одно колено, уцелевший часовой передернул затвор, загоняя в ствол очередной патрон.

Веллер резко метнулся вперед, перекатываясь через голову. Выйдя из кувырка, вскинул пистолет, не дожидаясь, пока встанет на ноги.

Бах!

Солдат дернулся и попытался отпрыгнуть в сторону. Ствол винтовки при этом уставился куда-то в кусты.

Бах!

Подполковник уже твердо стоял на ногах, и его оружие неумолимо отслеживало мечущегося по дороге солдата.

Сообразив, что пулю всё равно не обогнать, солдат остановился и попытался вскинуть винтовку.

Бах!

«Один патрон, однако, остался, — покачал головою Веллер. Подойдя к переводчику, вытащил у него из кобуры такой же пистолет и извлек из кармашка запасной магазин. — Надо будет лейтенанта потрясти, у него в кобуре ещё один магазин есть».

Перезарядив оружие, он снял с переводчика ремень и привесил на него обе кобуры с пистолетами. Запрыгнул в кузов.

Упираясь спиною в кабину, на полу полулежал Кожин. Судя по изорванной форме, ему изрядно досталось. Подполковник выдернул у него изо рта тряпку.

— Иваныч… ты как здесь…

— Мимо проходил, — ответил мнимый Веллер. — Цел?

— Так себе…

Шведов покачал головою и вытащил из ножен лежащего солдата плоский штык. Осторожно разрезал Михаилу верёвки на руках.

— Руки целы?

— Шевелятся.

— Пулемёт удержишь? Вон он, я специально для тебя прихватил, — кивнул Иваныч на стоящий у борта «Льюис».

— Так его ж японцы принесли? — удивился лейтенант.

— Ну! Сам я, что ли, такую тяжесть буду таскать? Посиди тут пока, покарауль… — И собеседник лейтенанта спрыгнул на дорогу.

По очереди взвалив в кузов трупы майора и лейтенанта, Шведов закинул туда же их вещи — портфель Огано и полевую сумку его сопровождающего.