Рождение Люцифера - Чингиз Абдуллаев

– Неплохая работа, господин эксперт, – одобрительно произнес Бежоев. – Слушаю вас и получаю эстетическое удовольствие – как здорово и красиво я все продумал!.. Будете рассказывать дальше?

– Обязательно. Охмановича вы подставили, подкупив молодого сотрудника общего отдела Хузина. Это было нетрудно, Хузин получил очень большие для него деньги и согласился поменять цифры в докладе. Конечно, уволили обоих, и Охмановича, и Хузина, а руководителю общего отдела объявили выговор. Но с Хузиным у вас что-то не получилось. Скорее всего, вы испугались, что он может не только рассказать, но и описать в подробностях, кто именно ему заплатил. А ведь Охманович был сотрудником министерства, и в подобном случае этим делом могли заинтересоваться даже сотрудники ФСБ. Поэтому вы приняли решение убрать Хузина, что и сделали, отправившись к нему домой. Я думаю, что следствие легко докажет вашу причастность к этому убийству.

– Каким образом? – издевательским тоном поинтересовался полковник.

– Ваше оружие, которое сейчас лежит в коридоре. Вы застрелили Хузина из своего пистолета?

– Не будьте кретином, – поморщился Бежоев, – я все-таки полковник милиции, а не дилетант. Конечно, я стрелял совсем из другого, не зарегистрированного за мной оружия. И здесь как раз вы ничего не сможете доказать.

– Сможем, – возразил Дронго. – Дело в том, что вас видели и запомнили двое подростков, которые стояли на лестнице в тот момент, когда вы поднимались в квартиру Хузина, и потом, когда вы оттуда уходили.

– Откуда вы знаете?

– Через несколько минут после убийства Хузина и вашего ухода там появились и мы. Я лично разговаривал с обоими подростками, и они вас хорошо запомнили.

– Красивая комбинация, – согласился Бежоев. – Что дальше?

– В Москве вы организовали аварию против сына Фазиля Мухамеджанова, хотя эксперты считают, что авария могла быть и в результате нарушений с обеих сторон. Но я убежден, что «Жигули» Игоря Максарева столкнули с моста именно вы или кто-то из ваших подельников.

– Просто не человек, а исчадие ада, – развел руками Бежоев.

– Вы успели наследить и в Санкт-Петербурге, – продолжал Дронго. – Здесь вы нашли сестру водителя Бориса Райхмана и потом уже в Северной столице вышли на него. Он дал вам, очевидно за хорошие деньги, номер телефона Романа Керышева, любовника его хозяйки, о существовании которого знали почти все, в том числе и ее муж – Борис Райхман. Вы достаточно быстро поняли, что никаких денег не хватит, чтобы устроить финансовые потрясения такому банкиру, как Райхман, и решили найти его наиболее уязвимое место. Заплатив деньги Роману, вы сумели убедить его, что, если Жанна Владимировна уйдет к нему и они подадут иск на развод, то женщине полагается половина имущества банкира, которое она наверняка разделит со своим молодым возлюбленным. Он вам поверил, и в результате они постепенно проели все деньги, которые вы ему дали, и теперь не знают, как им жить дальше.

– Это их дело, – рассмеялся Бежоев. – Еще не хватает, чтобы я думал об этом. Они хотят получить все удовольствия мира сразу, но так не бывает.

– Именно вы наняли сотрудников Вахтанга Георгиевича, чтобы они следили за нами. Здесь вы допустили одну небольшую ошибку. Он ведь грузин и сразу обратил внимание на ваш характерный северокавказский акцент, сообщив нам, что фамилия Моисеев наверняка вымышленная.

– Мне он об этом ничего не говорил.

– А мне сказал, – парировал Дронго. – Итак, вы сделали все, что могли, и должны были быть довольны своими подлостями. Но я понимаю, что не вы были генератором идей, и не вы «платили за удовольствие». У вас просто не могло быть столько лишних сотен тысяч долларов, чтобы провернуть такую многоходовую комбинацию. Тогда получается, что у вас есть спонсор. Собственно, мы пришли только ради этого. Очень хочется узнать, кто в данном случае «заказывает музыку» и кому мы обязаны всеми этими пакостями и гадостями, которые вы с таким вдохновением творили.

– И вы считаете, что я вам все расскажу? – покачал головой Бежоев. – Значит, я напрасно вас так высоко ценил. Вы просто наивные дилетанты. Неужели вы думаете, что я могу сдать такого богатого и надежного «спонсора», который никогда в жизни от меня не отступится?

– Не думаю, – ответил Дронго, – я просто уверен, что у вас нет другого выхода. Иначе вам придется отвечать и за организацию банды, и за все эти убийства. И не как исполнителю, а, скорее, как организатору этих преступлений. А эти статьи уже тянут на пожизненное. Или вы так не считаете?

– Если на суде дадут вам слово, вы меня с удовольствием утопите, – согласился Бежоев. – Только я помню, что вы не сотрудник прокуратуры и вам не дадут разрешения выступать в качестве моего обвинителя.

– Ничего, я не гордый. Мы можем выступить свидетелями обвинения, – сказал Дронго.

– До суда еще нужно дожить, – загадочно заметил Бежоев.

– Вы правы. Но мы будем очень просить отвести вам отдельную камеру. Да и не посадят полковника МВД с обычными урками. Это просто невозможно и запрещено законом.

– Вы меня успокоили, – снова поправил очки полковник и потянулся. – Как вас интересно слушать, господин Дронго, вы, оказывается, не эксперт по вопросам преступности, а настоящий фантаст.

– Нет, я суровый реалист. И попытаюсь вам это доказать, – в тон ему ответил Дронго.

– Немного самонадеянно, – заметил Бежоев, – вы не находите?

– Хватит, полковник. Я читал вашу героическую биографию. Действительно героическую. И про ваше тяжелое ранение, и про ваши награды. И про ваши «оброки», которые вы собирали с ваших подшефных. Вы словно состоите из двух разных начал – белого и черного. Но сейчас черное явно победило в вас белое. И служите вы теперь очень неправому делу. При этом вам совсем не стыдно за чудовищные мерзости и убийства, совершенные вами.

– Голословные обвинения, которые вам никогда не удастся доказать, – возразил полковник. – И еще учтите, что вам придется отвечать за незаконное вторжение в мою квартиру и нанесение мне легких телесных повреждений. А может, и не легких. Не забывайте, что я упал, когда на мою дверь налетел такой мощный человек, как вы, господин эксперт.

– Мы ждем, полковник, – напомнил Дронго, – нам нужно только имя человека, на которого вы работали и который заплатил вам столько денег на проведение всей этой ужасной работы. Кто это был и почему он так ненавидит всех этих людей? Почему преследует их с таким маниакальным упорством?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал полковник. Дронго внимательно следил за ним. – Можно я тоже задам вам один вопрос? – неожиданно спросил он. – Мне ужасно интересно, как вы смогли так быстро меня вычислить. Я нигде и никогда не говорил, что я – полковник Бежоев, в этом я уверен. А вы смогли так быстро появиться у меня дома. Можно уточнить, где именно я допустил прокол? Все-таки вы – профессионал и должны сказать мне, где я ошибся.

– Вы не ошиблись, – успокоил его Дронго, – просто у вас был еще один небольшой прокол. Когда вы не смогли дозвониться до брата вахтерши Зинаиды Трофимовны, который работал водителем у Райхмана, вы появились у нее на работе во второй раз.

– Ну, и что?

– Во второй раз вам самому не следовало там появляться. Рядом с ней оказался ее сын, который продает газеты и журналы в районе, где вы раньше работали. И он узнал в неизвестном Моисееве бывшего полковника милиции Ису Бежоева.

– А вы смогли на нее выйти, – понял полковник. – Гениально! – Он зааплодировал. – Просто гениальная комбинация!

– Тогда ответьте и вы на один мой вопрос, как профессионал. Где находится Михай Бонтя?

– Кто это такой? – издевательски спросил Бежоев.

– А вы не знаете?

– Понятия не имею. Хотя что-то знакомое…

– Это водитель грузовика, который врезался в машину сына Фазиля Мухамеджанова.

– Ах, этот. Ну, тогда понятно, он сбежал, или его убили. Я сейчас точно не помню.

– Неужели не помните? – не поверил Дронго. – Такого опасного свидетеля вы бы не оставили в живых.

– Тогда найдите его тело, – снова начал улыбаться полковник, – а пока не нашли, не смейте меня в этом обвинять. – Он засунул руки под себя. Ему было не совсем удобно сидеть, но он предпочитал именно такую позу. Почему, задал себе вопрос Дронго. – И вообще, перестаньте меня допрашивать, – посоветовал Бежоев. – Вы – не следователь, и не прокурор, и даже не дознаватель, поэтому не имеете никакого права меня допрашивать. Вызывайте сюда сотрудников Следственного комитета, и пусть они меня допрашивают сколько хотят.

– У нас мало времени, – взглянул на часы Дронго. – Или вы нам все рассказываете, или получаете укол «сыворотки правды», и тогда мы все равно узнаем обо всем. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что мы ни перед чем не остановимся, чтобы, наконец, выяснить правду.