Другой день, другая ночь - Сара Райнер

– А вы просили Трейси помочь?

– Нет.

– Почему?

– Если учесть, что он так долго болел, наверное, это было бы чересчур. В конце концов, за все эти годы я могла бы уже и смириться. В прошлый раз и мама, и моя подруга Анна – она особенно, – и другая подруга, Лу, все помогали.

– А в последнем случае было иначе?

– Да… – Карен задумывается. – И дело не в том, что я не умею попросить о помощи… Просто их жизнь тоже поменялась. Мама потеряла папу, и мне кажется, это я должна была ей помогать, а не наоборот. Потом Лу… Она носила ребенка, и было бы неправильно сваливать это на нее.

Лу и без того непросто, думает Карен, она заслуживает счастья.

– А ваша вторая подруга, Анна?

– Она молодец. Это по ее совету я сюда обратилась. Хотя…

Карен вспоминает о новом партнере Анны, Роде. Как все поменялось. Раньше они с Саймоном переживали, что Анна живет с алкоголиком; теперь с личной жизнью у нее все замечательно…

И тут до Карен доходит: вот оно что, я завидую! Значит, и гордость помешала мне довериться друзьям. Я не хотела, чтобы они стали жалеть меня.

Она молчит. Через некоторое время Джонни произносит:

– По-вашему, к депрессии могло подтолкнуть отсутствие поддержки? А может, есть связь между тем, что вы заботитесь о людях – и не обращаете внимания на себя? Порой мы начинаем опекать других для того, чтобы отвлечься от собственных проблем.

Он так точно попал в цель, что Карен хочется аплодировать.

Наверное, поэтому он выбрал профессию психотерапевта. Джонни тоже не идеален. Вдохновленная этими мыслями, она решает озвучить свои опасения.

– Сегодня утром мне показалось, что вы слегка перегнули палку, хотя я этого не сказала.

– Было бы замечательно, если бы вы мне возразили. Так вы установили бы границу – как раз об этом мы и говорили.

– Вместо меня разозлилась Эбби.

– Порой в психотерапии самую бурную реакцию вызывает нечто, что совсем не помешало бы нам, взгляни мы на вещи более пристально. И тут мы снова возвращаемся к эмоциям.

Джонни улыбается – значит, не обиделся. Наверное, мне и вправду не стоит сдерживаться, думает Карен.

– Получается, тема границ задела нас обеих, меня и Эбби. Как интересно…

– Вы стремитесь защитить других людей, но важно помнить, что вы такой же человек, как ваши друзья – члены семьи, если уж на то пошло, – и вам тоже нужна забота.

– Понимаю, – кивает Карен.

Но она боится, что это не в ее характере. Рядом с Саймоном все было по-другому, потому что тогда о ней заботился он. Научиться думать о себе будет трудно.

30

– Черт, мне бы выпить, – говорит Элейн, падая на диван. – Обалдеть, ну и денек!

Эбби ее прекрасно понимает. Словесная перепалка на утреннем сеансе, разговор с Лилли: ей тоже сегодня хорошо досталось. Ужинают в Мореленде рано, и с несколькими другими пациентами она сейчас сидит в холле. Впереди долгий вечер.

Колин отрывает взгляд от книги.

– А что случилось?

– Четвертый этап, – говорит Лански, передернув плечами.

Карл кивает.

– Всегда самый трудный.

Эбби озадачена. Лечение зависимости делится на двенадцать этапов, и, как она поняла, каждый последующий из них труднее предыдущего.

– А в чем трудность?

– Мне нужно было провести «поиск и решительную моральную инвентаризацию». – Элейн жестом показывает в воздухе кавычки. – Проще говоря, составить список всех своих грехов.

– Фу, – говорит Колин, глядя на свой живот. – Хорошо, что нам не приходится этого делать.

– Представь, что все это к тому же надо записывать, – сообщает Элейн.

Она расстегивает сапоги и сбрасывает их на пол.

– Плохим труднее, чем помешанным, это точно, – говорит Карл.

– Целую неделю без спиртного, – зевает Элейн. – У меня лет с четырнадцати таких перерывов не было.

– Как раз в это время я иду к холодильнику за пивом, – вздыхает Лански, взглянув на часы.

– Прекрати! – Карл трясет ирокезом. – Мне сейчас захочется дунуть пыли.

– А мне знаете, чего захочется?.. – с вызовом спрашивает Колин.

– Покурить? – Элейн быстро выпрямляется. – Да! Иди на балкон, я сейчас приду.

– Нет, наверное, поцеловаться с Бет, – перебивает Лилли и подмигивает Колину.

Колин хватает с дивана подушку и бросает в нее.

Лилли пригибается.

– Ха! Не попал!

Не успевает Эбби и глазом моргнуть, как Лански и Колин принимаются бегать по холлу за Лилли, кидаясь подушками. Карл перепрыгивает через журнальный столик – ирокез почти достает до лампочки, – и вскоре все трое загоняют Лилли в угол, мутузят, а она хохочет и падает на ближайший диван.

– Хватит! Хватит! – кричит она, однако Карл закидывает подушку вверх и еще энергичнее молотит ею.

– Нет, не надо! – кричит Лилли.

Она смеется, но Эбби явственно слышит, что ее смех на грани истерики.

Наверное, это не очень хорошая идея, понимает она, вспомнив рассказанную Лилли историю. Лилли уже кашляет и невнятно что-то лопочет: восторженно или испуганно, трудно сказать.

– Эй, ребята, а ну-ка отстаньте, – говорит Эбби и хватает Лански за футболку, пытаясь его остановить.

Из-под футболки видно бледную кожу и разноцветные татуировки.

Колин, похоже, осознал происходящее – он осекается. Зато Лански с Карлом вошли в раж. Наверное, адреналин, думает Эбби.

Как раз в это мгновение Майкл, который до сих пор молча сидел в кресле и смотрел телевизор, поднимается.

– А ну, успокойтесь!

Голос у него серьезный.

Лански и Карл тотчас отступают. Лилли перестает кашлять и смеяться, откидывает назад волосы и спрыгивает с дивана.

Наверное, я погорячилась, думает Эбби, пока Лилли поправляет одежду, а Майкл возвращается к креслу перед телевизором. Затем Лилли перехватывает ее взгляд, и Эбби понимает – она благодарна. Конечно, Лилли хорошо удается себя контролировать, думает Эбби. Я ни разу не смотрела «Стрит-данс» и забыла, что она профессионал, который умеет справляться с трудностями прямого эфира.

Затем Лилли всплескивает руками и улыбается всем – хочет показать, что не обижена.

– Не обращайте внимания, – говорит она, раскладывая подушки, берет пульт от телевизора и переключает канал.

– Эй! – возмущается Майкл.

– Хватит вам, Майкл, вы прекрасно проживете без этих новостей. Они такие унылые. А ты, – она хватает Колина за плечо, когда тот тянется за сигаретами, – сегодня обойдешься без сигарет. Вспомни о безопасном поведении.

Колин надувает губы.

– Но мне нужны механизмы адаптации!

– Да неужели? Серьезно? У меня есть идея получше. Сейчас вернусь.

Она убегает. Точно так же, как в тот раз за наклейками для Каллума, думает Эбби. Иногда энергия Лилли просто поражает.

Вскоре она возвращается, в руках – айпод и пара миниатюрных колонок.

– Вот.

Лилли подключает колонки и что-то ищет на экране айпода.

– Будем танцевать.

– Ой, только не это, у меня нет сил на ваши танцы. Лень – один из моих грехов. Вы не знали? – Элейн зевает и опять откидывается на спинку дивана.

– Необязательно повторять за мной. Можете танцевать как угодно, – говорит Лилли. – Ну же, поднимайтесь! Устроим дискотеку!

Она забирается на спинку дивана, чтобы опустить жалюзи. Вскоре комнату наполняет ритмичная музыка «Earth, Wind & Fire».

– Нет сил танцевать? Тогда займись светом, – командует Лилли и бежит к выключателю показать Элейн, что делать.

С усталым видом Элейн встает и делает, что сказано.

– Надо погромче! – Колин тянется к айподу и добавляет звук, мурлыча вместе с вокалистами.

Эбби улыбается, глядя, как под музыку его хвостик раскачивается из стороны в сторону. Ну, если даже Колин готов поучаствовать, то я тоже, решает она. После стольких месяцев, проведенных здесь, он стопроцентно потерял форму. Она сбрасывает с ног балетки. Секунду спустя они с Колином стукаются друг с другом бедрами в стиле семидесятых.

Колин подпрыгивает, поворачивается лицом к Эбби и подпевает. В песне говорится о том, как клево она выглядит. Он машет пальцем и посылает ей поцелуй, и Эбби едва сдерживает смех. В это мгновение она любит Колина за его неиссякаемый энтузиазм. Пусть он толстый и лет на десять ее моложе, но почему-то сейчас она чувствует себя привлекательной.

Обожаю танцевать, думает она. В Манчестере я постоянно ходила по клубам, когда мне было столько лет, сколько Колину. И с Гленном мы познакомились на танцах… На секунду сердце сжимается от воспоминаний, но вскоре ее вновь подхватывает музыка.

Парней обычно труднее вытянуть на танцпол, думает Эбби, а ирокез Карла и татуировки Лански явно говорят о том, что поп-музыка семидесятых – не их выбор. Однако стоит Лилли поманить их пальцем, как оба поднимаются и встают по обеим сторонам от нее.

Далее следует Донна Саммер.

– Это моя личная подборка. – Лилли говорит громко, чтобы перекричать стремительный поток звуков синтезатора. – Супер, правда?

В композиции «Я чувствую любовь» слов немного, поэтому подпевают все. Эбби кружится, ощущает голыми ступнями мягкость ковра, ветерок из окна шевелит волосы, и она не может сдержать улыбки. Лилли удивительная, какие ловкие у нее движения, замечает она. Танцует лучше, чем любой из нас, ну и что с того? Я и забыла, как это здорово. Все тревоги будто испарились.