След исполина - Питер Нейл

Их окружали деревья, но что это были за деревья — иссохшие, мертвые, поросшие мхом — мч, полный ядовитых запахов и загадочных звуков: то и дело слышалось карканье воронья, плеск прыгающих лягушек и водяных ящериц, треск и хруст, издаваемый каким-то крупным зверем, ломящимся через кустарник. Иногда сами воины вскрикивали от страха, замечая странную рябь, мелькание чьих-то глаз и зубов, щелкающих где-то рядом в темных топях.

Болота были погружены в вечные сумерки, воздух казался густым и темным, а свет — ненадежным, нереальным.

К полудню — а когда именно он наступил, ни Орин, ни Конан не могли сказать точно, потому что солнечный свет не проникал сквозь толщу мха и ползущих растений, которыми были увиты деревья — по крайней мере десять человек сошли с тропы и утонули в трясине, или погибли, укушенные гадюками и крупными ядовитыми пауками и змеями.

Ближе к вечеру Орин вдруг заметил впереди какие-то темные очертания, на поверхности заводи со стоячей водой.

— Что это? — спросил он Конана, когда они подошли ближе.

Варвар долго всматривался, пытаясь понять, что же там такое, затем понял.

— Трупы.

Это были тела воинов — наемников. Сотни трупов — распухших, изувеченных, серых — усеивали берег; Орин по некоторым деталям одежды узнал людей, которые ушли из отряда после битвы в Сафаде!

— Почему они оказались здесь? — спрашивал он вслух. — Это просто безумие какое-то. Что они могли…

Он резко замолк, услышав за спиной кашель Дестана Боларда. Затем взглянул на Конана и также прочел в его глазах недоумение; однако ни один из них не знал ответа на этот вопрос.

Глава шестая

Смерть

А люди продолжали погибать — одни сворачивали с тропы и вместе с лошадьми тонули в трясине, другие спешивались там, где не надо, думая, что пешком им будет легче пройти, и погибали от укусов змей и болотных пауков, третьи умирали от внезапных приступов лихорадки — человека бил сильный озноб, он чувствовал головокружение, а через какое-то время замертво падал с седла.

И всюду на болотах виднелись обезображенные, полусгнившие, вздувшиеся трупы наемников.

Неужели они оказались настолько глупы, что пытались добраться домой через эти болотистые места? А может, Усхор как-то повлиял на их разум и заставил прийти сюда, на верную погибель — за то, что они помогали Орину? Или они надеялись уничтожить Усхора сами, очевидно, решив, что крепость мага набита сокровищами?

Эти вопросы вертелись в голове у Орина, когда он смотрел на мертвецов, лежавших повсюду на болотистых берегах и на мелководье.

А его люди уже начали переоценивать ситуацию, и с каждой новой находкой и чьей-нибудь смертью все больше подумывали о бунте — хотя пока никто не высказывался об этом вслух. К тому же было слишком поздно; те, кому этот переход через трясины и топи — а их окаймляли густые, мрачные леса, и только Митра знал, какие ужасы там таятся — казался бесконечным, сознавали, что даже если они повернут назад, легкого пути им не будет.

Они слишком далеко углубились в болота, и теперь словно какая-то завеса отрезал их от внешнего мира. Здесь они не могли ни повернуть назад, ни поднять бунт. Многие теперь испытывали не просто уныние и отчаяние, а настоящий ужас; они не выпускали из рук оружия, стискивая его до боли в пальцах, и лишь так чувствовали себя в относительной безопасности.

Иллес испытывал все большее беспокойство. Он держался впереди — ехал рядом с Варганом и Тайс; след в след ступая за Дестаном Болардом. И все чаще и чаще поглядывал на Варгана, как будто поведение этого сурового воина служило ему эталоном для оценки собственных эмоций и сомнений. Бородач и вида не подавал, что думает о каких-то опасностях — реальных или вымышленных.

Он держался в седле уверенно и гордо, одной рукой правя лошадью, другой придерживая рукоять меча. Однажды Варган заметил крупную змею, со злобным шипением свисавшую с дерева с явным намерением напасть — и лишь хмыкнул, пробормотал проклятие и велел твари убираться — иначе той придется отведать доброй стали! В другой раз, когда его лошадь нечаянно оступился и угодила в трясину, воин мягко заговорил с ней и похлопал по шее — напомнил о прошедших днях, когда они с честью выбирались и не из таких переделок, не то что какое-то там болото… и сумел-таки вывести ее на безопасную тропу.

Заметив, что Иллес наблюдает за ним, Варган наклонился к юноше и заговорщицким тоном — так, словно делился секретом, который могли разболтать боги, если бы подслушали, — принялся рассказывать веселые и не очень приличные истории из своей жизни, о пережитых опасностях, когда ему приходилось в тысячу раз хуже, чем сейчас…

Подобные разговоры закаляли сердце Иллеса. Он никогда прежде не принимал участия в войне, никогда не сталкивался с колдовством и никогда не убивал. Ему нужно было взаймы немножко смелости Варгана — и уверенности в том, что Орин точно знает, что делает и куда их ведет. Бородач рад был помочь ему, насколько возможно. Он еще помнил, как и сам был таким же перепуганным юнцом — но видел, что Иллесу не занимать мужества, и если он сумеет пережить все это, то рано или поздно из него получится отличный воин!

Варган говорил ему:

— Все те люди умерли лишь потому, что не управляли своими мыслями. У тебя в голове все должно быть в порядке. А то — что обычно бывает, когда один человек должен сразиться с троими? Большинство пугаются: "Их трое, а я один!" А я обычно говорю себе — их всего лишь трое, значит, я могу с ними драться.

Иллес улыбался. Слушая хвастливее истории Варгана, ему всегда хотелось смеяться.

— То же и с трясиной, — продолжал бородач. — Те бедняги, которые погибли там — они увидели болото и тут же потеряли голову. Они относятся к тому сорту дураков, которые в мирное время жаждут войны. Эти люди думают, что им нравится сражаться. Поэтому они лезут в бой, а затем ударяются в панику и хотят выйти из игры. В драке обычно такие погибают первыми. Они не управляют собой, вот и все… И здесь, в этих болотах — можно, конечно, с самого начала перетрусить, впасть в отчаяние. А ты остановись и подумай — болота же не бесконечные, верно? Взгляни на карту — оставшуюся часть мира занимают вовсе не болота. Чтобы пересечь эти гиблые места, нужен всего день, ну, от силы полтора. А это не так уж плохо. Не паникуй, думай над тем, что делаешь, и с тобой ничего не случится. Точно так же, как если бы тебе пришлось драться с тремя ублюдками.

Иллес задумывался словами приятеля, которые пробуждали в его сердце надежду, — ведь Варган был прав. Но когда он смотрел на Тайс, то настроение снова портилось. Тайс изменилась; эта была уже не та девочка, которую прежде знал Иллес. Он редко разговаривала со своим возлюбленным с тех пор, как они оставили Сафад. Она носила кинжал, который подарил ей Болард, и это почему-то тревожило Иллеса. Почему Тайс приняла подарок от коринфийца? А может, между ними что-нибудь было?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});