К чему снится Император? Часть 2 (СИ) - Шведов Вадим

— Что?

— Корабли идут ко дну! У броненосцев слабая подводная часть! Мы потеряем все корабли!

— Дьявол! Мы ещё не подошли на расстояние выстрела. Продолжать движение!

— Но господин адмирал!

— Исполнять!

Дальнейшие события, кроме как, массовым самоубийством назвать было сложно. Британские корабли продолжали взрываться, — мин было очень много. Ураганный обстрел русской артиллерии дополнял страшную картину. Горели броненосцы, горели люди, горел даже воздух вокруг. Английского флота не стало…

* * *

Германо-франко-польские части вступили на территорию Российской империи. Общая численность войск достигала более 2 млн человек. Для содержания такой людской массы была подготовлена целая сеть материально-технических баз, растянувшаяся от границ Российской империи до Германии. Командующий союзными войсками фельдмаршал Эдвин Карл Рохус фон Мантейфель был нацелен на быстрое продвижение к Москве, а от неё к Петербургу. Однако уже перейдя границу, он натолкнулся на неожиданно сильный огонь русской артиллерии из странных укреплений Ковенской крепости, защищаемой 18-тысячным гарнизоном. Попытка взять их быстрым ударом закончилась катастрофически. Больше 40 тысяч солдат было потеряно при заходе штурмом в проломленные стены. Полученные сведения от турок оказались правдивыми, — с наскока такие крепости было не взять. Мантейфель решил оставить для осады 200 тысяч солдат и идти вглубь страны. Принимая это решение, он ещё не знал, что 300-тысячный конно-гужевой корпус Российской империи уже обошёл их с левого фланга, быстро преодолев слабый заслон.

Из дневника пулемётчика тачанки Ивана Петрова

Мы быстро прорвали границу неприятеля. Как такого сопротивления почти не было. Были немногочисленные заслоны, которые легко подавлялись. Обычно порядок действий был связан с выходом на расстояние огневого поражения. Мы снимали с тачанок пулемёты и готовили для боя. Пехота противника, шедшая плотным строем, накрывалась сразу. После этого вступали в работу наши солдаты. Идя в атаку рассыпным строем, защищённые бронежилетами и касками, они практически не несли никаких потерь. После боя солдаты усаживались в повозки, и колонна возобновляла своё движение. За день мы спокойно проходили до 200 км. Сегодня случился непростой бой. Хоть нас к этому и готовили, но всё равно было не по себе. Капитан крикнул: «Вражеская конная дивизия. Всем в построение номер 5!» За считаные минуты в направлении противника были развёрнуты тачанки с неснятыми пулемётами. Вдали появились столбы пыли.

— Ждать! Не открывать огонь без приказа! — прозвучали слова командира.

Все с напряжением всматривались в даль.

Внезапно стали чётко видны многочисленные всадники неприятеля.

— Огонь!

Раздалась оглушительная стрельба сотен пулемётов…

Произошла настоящая бойня. Падали кони, падали сражённые выстрелами, всадники…Лишь небольшая часть противника смогла спастись от нашего губительного огня.

Спустя два дня конно-гужевой корпус разделился. Отряд под командованием Сычева двинулся в тыл врага, осаждающего Ковенскую крепость. Второе подразделение отправилось громить тыловые части противника. Требовалось уничтожить провиант и боеприпасы врага…

На совещании у Мантейфеля

В большом, прекрасно обставленном шатре командующего стояли за столом с картой генералы французской армии Винуа, польской армии Мерославский, а также сам фельдмаршал Мантейфель, представляющий германскую сторону.

— Что-то у нас не складывается, господа генералы. После обхода Ковенской крепости, мы столкнулись теперь с ещё более мощной Брест-Литовской и застряли перед её фортификациями. А буквально час назад я получил донесение, что русские атаковали нас с фланга и теперь могут зайти в тыл нашей группировке, осаждающей Ковно.

— Как такое могло произойти? Откуда у них войска для встречной атаки, и почему они так быстро продвигаются? — встревоженно спросил Мерославский.

— Тут всё просто, хоть и крайне рискованно. В отношении наших наступающих войск была сделана явно ставка на крепости. Мы это видим и по отсутствию жителей в приграничных регионах. Местность заранее эвакуирована, — не только люди, но и предприятия. Присутствуют проблемы с водой, — водоснабжение населённых пунктов не функционирует и даже большинство колодцев отравлены. Сейчас нам надо сделать выбор: продолжать движение войск в условиях возможного нарушения снабжения либо отступать. В пользу последнего говорит наступление русских частей уже за границами Российской империи.

— Предлагаю идти дальше! Чёрт с этими крепостями! У нас хватит войск заблокировать их немногочисленные гарнизоны. Ковыряться месяцами, вскрывая их защиту может быть просто опасно. Кроме того, для прикрытия наших границ на западе, как мне известно, оставлена конная дивизия, — бодро предложил Винуа.

— Насчёт действий нашей дивизии, — информация пока не получена. Сейчас передать какие-то сведения стало крайне проблематично. Творится настоящий хаос повсюду: осада Ковно, действия русских войск на нашем фланге и в тылу, а тут ещё и эти диверсанты, — пояснил Мантейфель.

— Диверсанты?

— Да, диверсанты. Так, оказывается, называют себя русские вооружённые отряды, действующие на всём протяжении дороги нашего наступления.

— Господин фельдмаршал, так это они отстреливают офицеров и устанавливают бомбы-ловушки? — уточнил польский генерал.

— Именно, господин Мерославский. Поймать их достаточно сложно, — особенно снайперов. Сделают несколько выстрелов и сразу отходят. На месте лёжки часто оказывается бомба, что подрывает наших подошедших солдат. Это уже становится проблемой, — без офицеров солдаты начинают вести себя как стадо баранов. Так что дальнейшее продвижение без взятия Брест-Литовска может быть опасным. Крепость почти в 3 раза крупнее Ковно и будет оттягивать ещё большие силы.

— Надо тогда отступать!

— Подождите, Мерославский. Если мы сейчас отойдем, то война будет однозначно проиграна, — твёрдо сказал Винуа.

— Но Польша, господа! Русский корпус наверняка разрушает наши города.

— Если вражеские войска двигаются так быстро, то у них явно нет артиллерии. Нет причин для паники. К тому же как я понял, господин фельдмаршал, никаких приказов нам не поступало.

— Верно, генерал Винуа. Канцлер в этом плане, человек весьма разумный. Господин Бисмарк понимает, что решать на поле сражения должен командующий. Он попросил лишь учитывать общую военную ситуацию. Было отмечено, что русский корпус внезапно перешёл границу и занял быстрым маршем несколько населённых пунктов. Сейчас к месту прорыва подтягиваются наши резервы. Больше данных не поступало.

— Так если прямого приказа на отступление не было, то и отступать нельзя. Что будет после Брест-Литовска? Это же, по сути, вторая линия обороны. Если её обойти, то мы напрямую выйдем к русским городам и противник не сможет от нас бегать.

— Всё точно, генерал Винуа. Проблема только в том, что на осаду надо оставить не меньше 700 тысяч человек. Мы выйдем на возможное поле боя с малыми силами.

— Господин фельдмаршал, но если останемся на месте, то также будем слабеть. Это тем более опасно, что русские стали действовать на фланге. В случае же если мы сумеем навязать противнику прямое столкновение, то он будет вынужден отозвать войска для защиты Москвы и Петербурга.

— Хм…Я тогда тоже склоняюсь к принятию предложения генерала Винуа. Если мы сейчас на самом деле отступим, то тогда компания закончится безрезультатно, и, более того, наши тылы будут разорены, — сказал Мерославский.

— Кажется, мы пришли к общему пониманию, господа генералы. Оставим под Брест-Литовском 700 тысяч и двинемся дальше. У нас будет чуть больше 1 млн солдат, а у противника с учётом его движения на фланге не может быть больше 250–300 тысяч. На голом поле он не сможет оказать действенного сопротивления.