Судья Шерман - Алекс Орлов

«И не будет», – решил Лефлер.

Он догадался, что препятствие из мешков соорудили на всякий случай. А если бы знали наверняка, что он поедет по туннелю, то уж ни за что бы не пропустили.

Скоро впереди забрезжил свет, и Рино понял, что они приехали.

Остановив «Темпер» за полсотни метров до выхода, он с трудом выбрался из машины, чувствуя боль во всем теле.

Тем временем Гук вытер руль носовым платком и тут же наставил свои отпечатки пальцев. Это было необходимо для поддержания легенды Рино об угоне автомобиля.

Сзади подошла Халия. Догадываясь о самочувствии Лефлера, она осторожно дотронулась до его локтя.

– Ну что, пошли?

– Пойдем, – кивнул Рино и, достав пистолет, направился к выходу.

Гук последовал за ним, мастерски пряча дробовик в рукаве куртки, а Халия шла последней со своим скрипичным футляром.

В подземный гараж они проникли безо всяких проблем. Работы здесь не велись давно, и посторонних глаз не было.

– Вот что, Лефлер, давай мы здесь и расстанемся, – предложила Халия. И, повернувшись к Гуку, добавила: – Отдай ему ключи, должен же он объяснить, как добрался в Гринстоун.

– Держи, коп. Тебе – от нас, – сказал Гук и протянул Рино серебристые ключики. – Карлмаркс– штрассе, двадцать восемь, бокс девятнадцать.

– Спасибо. А что это?

– Автомобиль, чудак, – улыбнулась Халия, и Рино отметил, что улыбка ей шла все же больше, чем черный пулемет.

Затем она приблизилась к Рино, заглянула ему в глаза и сказала:

– Быть может, когда-нибудь потом, Лефлер… Потом…

– Когда мы победим, – вырвалось у Рино.

– Да, когда мы победим, – согласилась Халия, резко повернулась и пошла прочь, красиво переставляя свои безупречные ноги.

За ней пошел Гук. Они поднялись по ступенькам и исчезли за дверью.

А Лефлер все стоял возле куч строительного мусора, не в силах покинуть это странное место.

Наконец он собрался с силами и направился в другую сторону; неторопливо поднялся по запыленным ступеням и вышел на противоположную сторону улицы.

Здесь было спокойно, и никаких подозрительных субъектов Лефлер не заметил. Впрочем, если бы к нему подошли агенты ЕСО, он стал бы стрелять – теперь Рино в этом не сомневался. Он уже определился, кто его враг, а большего ему не требовалось.

Свернув в один из проходных дворов, Лефлер подбросил в руке серебряные ключики и ускорил шаг, не обращая внимания на ноющие мышцы и легкое пощелкивание суставов. Карлмарксштрассе находилась совсем близко, и Рино даже помнил, что дом двадцать восемь – это дилинговый центр по продаже мороженой свинины. Здание было очень большим, и в его подвальной части находились гаражи.

На перекрестке улиц произошла авария. Двое водителей осыпали друг друга упреками, а полицейский отвлеченно составлял протокол. Его напарник глазел на черноволосую девушку, ожидавшую кого-то возле памятника Лео Пиночету, и нервно сплевывал себе под ноги. Зеваки скапливались на тротуаре, а он беззлобно поругивал их, призывая сохранять спокойствие.

Все было как обычно, и Рино много раз видел подобные сцены, однако сейчас ему казалось, что полицейский исподтишка за ним наблюдает.

«Стоп, – сказал себе Рино, – это нервы».

Вот уже Карлмарксштрассе и дом двадцать восемь. На небольшой парковочной площадке возле парадного подъезда грелись на солнце два длинных лимузина. И это было нормально – торговцы свининой могли позволить себе такую роскошь.

У входа в подземный гараж стоял охранник. На нем была дурацкая фуражка, а лицо выражало крайнюю степень равнодушия. Рино прошел мимо, и охранник даже ухом не повел, глядя на раскачивающиеся верхушки вечнозеленого дерева. Присмотр за гаражом приносил ему только жалованье, а созерцание природы – истинное удовольствие.

Спустившись в подвальный этаж, Рино прошел по провонявшему старой краской переходу и оказался перед нужным ему боксом.

Один из ключиков легко вошел в замочную скважину, и пыльные створки с коротким вздохом подались на Рино. Он отошел в сторону, давая им простор, и в полумраке бокса увидел синий «Гоксейер», мечту любого гонщика – слегка устаревшую модель парогенераторного первенца.

Пыль, паутина и дефицит света не помешали Рино оценить подарок. Сто тысяч или даже триста – считать он не стал. Это было что-то вроде табельного оружия, и оно не принадлежало Рино полностью.

Найденным комком ветоши Лефлер прошелся по полированной поверхности автомобиля, и машина одарила нового хозяина затаенными бликами, словно драгоценная шкатулка.

– Так я и знал, долбать меня по трафику!.. – неожиданно услышал Рино незнакомый голос.

Обернувшись, он узнал охранника, который, позабыв про свое равнодушие, с безумной улыбкой на лице созерцал великолепие автомобиля.

– Так я и знал, долбать меня по трафику! Я знал, мистер, что здесь стоит знатная тачка! Долбать меня по трафику!.. Ваша?..

– Не совсем, – признался Рино. – Тетя завещала.

– Во, долбать меня по трафику, а моя тетка померла два года назад и только сотню в пенсионном фонде оставила!.. Я ее пропил, долбать меня по суточному трафику!..

– Примите мои соболезнования… И отойдите в сторону – машина опасна на старте. Это не новая машина, заметьте.

– Вас понял, сэр, – сразу согласился охранник, поправив дурацкую фуражку.

Лефлер забрался в кабину, повернул заветный серебряный ключик, и «Гоксейер» заиграл огоньками панели. Всеми стрелками на датчиках он указал на полную исправность и готовность к немедленной работе.

«Ну и отлично», – подумал Рино, временно позабыв про свои болячки.

Сдвоенная турбина грозно рыкнула, заставив охранника отскочить в сторону.

– Я больше сюда не вернусь! – крикнул в окно Рино, нисколько не заботясь, чтобы его услышали.

«Гоксейер» легко, словно ребенка, вынес его из гаража и понес по улице, короткими прыжками обгоняя любые автомобили. Услышав грозный рык, водители пузатых авто испуганно поворачивали головы и спешили к обочине, чтобы пропустить дорожного хищника.

«Куда теперь?» – промелькнуло в голове у Рино. Конечно, ему хотелось прокатиться на таком уникальном аппарате, но здравый смысл диктовал другое. Требовалось как можно скорее показаться перед глазами своего начальника и немного побыть среди сослуживцев.

– Да!.. – вслух и с сожалением произнес Рино.

Он убрал ногу с газа и прикинул самый короткий маршрут до полицейского участка.

54

Порывы ветра терзали кровлю, и она дребезжала, вторя его протяжным и тоскливым завываниям.

Лейле не спалось. Ей не спалось вот уже третью ночь, и она, сама не зная почему, испытывала беспокойство. И хотя ее жизнь возвращалась в привычную колею – уход за скотом, кухня, штопка носков Майбо, – чего-то уже было не вернуть. Наверное, покоя.

Об избиении в полицейском управлении вспоминать не хотелось, тем более что все синяки прошли и шрамы почти затянулись, а доктор Фэндлер, навещавший Лейлу, пообещал, что, если потребуется, весной уберет все следы.

Ветер все усиливался, Майбо продолжал храпеть, но Лейле не давала спать странная вибрация, которая проходила по стенам дома и касалась супружеской кровати.

«Какой странный звук, как будто что-то выворачивает тебя наизнанку», – подумала женщина. Повинуясь внутреннему позыву, она спустила ноги на пол и попала прямо в вязаные тапочки.

Поднявшись, Лейла прислушалась. Тонкая вибрация, похожая на звук скрипки, снова пробежала по полу, тронула одну из стен дома и затерялась где-то в углу.

– Да что же это? – испуганно прошептала женщина.

Она вышла в гостиную, прошла к входной двери и остановилась, ожидая, как проявит себя непонятная сила.

Звук появился снова, и Лейла тотчас определила его источник – подвал. И сразу же пришла пугающая догадка.

Лейла приоткрыла дверь, выскользнула в коридор и стала спускаться по скрипучей деревянной лестнице. Оказавшись внизу, она на ощупь включила свет, и в этот момент маршрутизатор снова дал о себе знать.

Здесь, рядом с этим непонятным прибором, звук не казался вибрацией. Скорее он напоминал трель сверчка.

Женщина остановилась возле расставленных рядами банок с соленьями, выбрала нужную и приподняла ее. Маршрутизатор снова застрекотал. При этом он светился оранжевым светом и изливал свои призывы куда-то вверх.

Лейла невольно подняла глаза к подвальному потолку, удерживая в руках тяжелую банку с маринованными патиссонами.

Где-то там, за бетонными плитами половых перекрытий, за балками потолка, обшитыми толстыми досками, за утеплительными матами и кровельным железом, несся в недосягаемой дали летательный аппарат. Он прорывался через законы физики, истязая плоть своего пилота, он обманывал сторожевые станции, проносясь мимо них на немыслимой скорости, – он шел по сигналу, посылаемому ему с Туссено одним из немногих уцелевших маршрутизаторов.