Во мрак - Андрей Дьяков

Мальчик продолжал орудовать огнестрелом на манер дубины, пока не заныли руки. Тогда он присел отдышаться, посветив в сторону завала.

Червь перестал биться в агонии. Теперь он медленно полз вперед, с каждым метром растягиваясь, подобно эластичному жгуту. По туловищу гиганта прокатилась волна дрожи, и вдруг с противным чавкающим звуком покалеченная задняя лопасть оторвалась от туши. Оставляя на полу отчетливый след густой розоватой слизи, сочащейся из покалеченного обрубка, мутант двинулся к жертве. Инстинкт охотника оказался сильнее боли.

Глеб подскочил как ужаленный, неистово замолотив по петлям винтовкой. Уже понимая, что вряд ли успеет осуществить задуманное, он лупил по железу с остервенением и злостью: на хитрую чужачку, предавшую в самый трудный момент, на Тарана, скитавшегося не пойми где, на самого себя за то, что вляпался в чужие проблемы по самое не балуйся.

В определенный момент пришла четкая, пугающая своей простотой мысль: «Все… Поздно…» Мальчик обернулся. Рыло мутанта зависло в пугающей близости. Пасть, сплошь усеянная тысячью крошечных клыков-крючьев, неторопливо разверзлась, обдав жертву гнилостным дыханием. Глеб с сожалением бросил взгляд на винтовку в разом онемевших руках. И ведь, как назло, ни одного патрона! Где сейчас Таран с его отточенным годами искусством умерщвления враждебных форм жизни?

Если б мальчик знал, что матерый сталкер уже сталкивался с этой тварью и предпочел обойти гиганта стороной… Если б Таран, в свою очередь, предвидел, чем обернется его решение уклониться от схватки… Порой поступки одних предопределяют судьбы других, а импульсивные действия, совершаемые под влиянием эмоций, приносят более щедрые плоды, чем взвешенные решения. Не для того ли человек обделен даром ясновидения, чтобы впоследствии в полной мере ощутить ответственность за совершенные либо несовершенные деяния?

Со зловещим шелестом червь подобрался, изготовившись к решающему броску. И тогда Глеб совершил единственное, что пришло в голову, — размахнувшись, зашвырнул винтовку вглубь зала. Голова мутанта тотчас повернулась на шум брякнувшегося ствола, а мальчик затих, стараясь ничем не выдать своего присутствия. На лбу его выступила испарина, в глазах потемнело от колоссального нервного напряжения. Глеб даже перестал дышать, но сердце, неподвластное воле, билось заполошно и оглушительно.

Хищник прислушался, впитывая вибрации окружающего пространства. Кратковременный всплеск активности мгновенно исчез, зато совсем рядом, еле уловимый, но ритмичный и устойчивый, шел сигнал. Добыча…

Глеб заметил лишь огромную раззявленную пасть, которая приближалась со скоростью локомотива, а затем неведомая сила опрокинула его на спину. Лязгнула, захлопнувшись, дверь, громыхнул засов. В следующее мгновение ветхая конструкция содрогнулась от мощнейшего удара. Деформированный засов заклинило намертво, створки выгнулись, словно листы упаковочной фольги, но все же устояли.

Все еще не веря в неожиданное спасение, паренек поднял глаза. Аврора, зареванная и дрожащая, изо всех сил тянула его прочь от двери. Глеб кое-как поднялся. Непослушные ноги заплетались, пульсирующая боль раскаленным гвоздем ввинчивалась в мозг, но готовые сорваться с языка ругательства застряли в горле. Чужачка… плакала. Горько, навзрыд, вцепившись кулачками в рубаху мальчика. Сквозь всхлипывания лопотала что-то нечленораздельное и все таращилась на спутника полубезумным взглядом, словно увидела призрака. И у Глеба отчего-то появилась твердая уверенность, что двуличия и фальши можно больше не опасаться. Аврора сделала свой выбор, наплевав на все секреты и наставления, поставив одну-единственную жизнь выше благополучия и праздного существования целой колонии.

Выяснения отношений сразу показались лишними и неуместными. Когда девочка немного успокоилась, а Глеб отошел от пережитого стресса, они продолжили путь. Нужная кабельная шахта обнаружилась довольно быстро — зрительная память у Авроры оказалась отменной. Долгий изматывающий спуск прошел без осложнений, завершившись в крошечной электрощитовой, в какой-то сотне метров от блокпоста «Сенной». Здесь их и обнаружил бдительный патруль торгового города.

* * *

— Итак, вы хотите сказать, что у нас под носом все это время был неучтенный вход на станцию?

Тертый сверлил детей пристальным взглядом, нервно перекатывая самокрутку из одного уголка рта в другой. Неожиданное и эффектное появление горе-путешественников из ниоткуда, внутри охраняемого периметра, наделало много шума. По счастливой случайности одного из визитеров начальник Сенной знал слишком хорошо, чтобы подозревать в детях вражеских лазутчиков.

— Входом это вряд ли можно назвать… Скорее — лаз. Но смысл от этого, наверное, не меняется. — Глеб потупился, чувствуя себя неловко. Затем, спохватившись, полез в карман. — Дядя Витя, это вам. Презент, так сказать…

На стол легла миниатюрная пластмассовая коробка с монохромным электронным дисплеем и рядом кнопок. Глаза начальника Сенной тотчас загорелись.

— А мои-то как раз сдохли! Вот, спасибо!

Терентьев подхватил механизм и завертел в руках, внимательно изучая. Мальчик не успел порадоваться собственной находчивости — лицо Тертого вдруг перекосилось, а коробка с громким стуком вернулась на стол.

— Где вы это взяли? — в голосе взрослого прорезались стальные нотки. — Вы хоть понимаете, что на станцию приволокли?!

— Часы… настольные… — пролепетал Глеб сипло. — Там целая мастерская с кучей всякого барахла…

Повисло тягостное молчание. Тертый устало потер занемевшую шею, закурил наконец уже изрядно потрепанную самокрутку, задумчиво выпустил струйку сизого дыма и разом помрачнел.

— Это таймер. Двухканальный, мультирежимный, программируемый, мать его, таймер! Идеальная хреновина для отсроченной детонации бомбы! Ты понимаешь, что это значит, пацан?!

Тот лишь отрицательно помотал головой, бледнея на глазах. Начальник Сенной вскочил с места, отчаянно жестикулируя.

— А то, что на торговый узел лягут подозрения в подрыве острова! Мы запаримся доказывать обратное! Сможете показать, где эта мастерская?

Испуганная донельзя Аврора молча подхватила со стола карандаш, лист пожелтевшей от времени бумаги и принялась старательно набрасывать схему маршрута до подземелий «Апрашки». Терентьев навис рядом, заглядывая через плечо девочки, и Глеб на время оказался предоставлен самому себе.

Только теперь слова взрослого громом отозвались в голове. Испугавшись собственных мыслей, Глеб постарался успокоиться, но предчувствие неотвратимой беды надвигалось подобно лавине.

— Вы про Мощный? — вскинулся он. — Там что-то произошло?

— А ты разве не знаешь? — Начальник Сенной оторвался от изучения чертежа. — Нет больше Мощного.

В звенящей тишине стук крови в висках звучал колокольным набатом. Ощущение безысходности тяжким грузом легло на плечи, но в глазах все еще теплилась робкая надежда.

— А соседний остров? — подал голос мальчик, еле ворочая непослушным языком.

— Ты вообще о чем, Глеб? Знаешь, что такое ядерный взрыв? Остров Малый попал в зону заражения. Для жизни более не пригоден.

День потрясений, казалось, не закончится никогда. Тертый сыпал скверными новостями, словно решил выговориться раз и навсегда. Теракт, ультиматум моряков с платформы, грызня колоний в попытках снять с себя подозрения… Что еще должно было произойти, чтобы прекратились, наконец, дрязги и бессмысленные жертвы? Или горстка уцелевших будет истреблять друг друга до последнего человека? Кому помешали свободолюбивые и бесстрашные островитяне?

Вопросы, вопросы, вопросы… С каждым новым днем ему все сложнее становилось понимать взрослых и находить оправдание их поступкам. Нелепая, беспочвенная, не имеющая оправданий агрессия не вызывала более ничего, кроме разочарования.

Моряки с Вавилона поступили ничуть не лучше жителей Питера. У мести не всегда благородное лицо. Если они и впрямь собрались отвечать ударом на удар, то ничем не отличаются от обитателей метро. С другой стороны, стоит ли ожидать от них снисхождения и благородства? Несчастные разом лишились всего — пищи, крова, семей…

В полной мере осознав масштаб произошедшей трагедии, Глеб вдруг понял, что устал от человеческой жестокости и не желает больше для этого самого человечества лучшего будущего. А с гибелью острова о каком-либо будущем, хорошем или не очень, вообще можно забыть. Нет его больше. Осталось только настоящее, страшное и предсказуемое. Агония вымирающего вида…

Опустошенный и подавленный, мальчик вяло отреагировал на весть о новой работе Тарана. То, что расследование поручили опытному наемнику, казалось вполне логичным. Как, впрочем, и его намерение посетить Веган. Другое дело, почему сталкер до сих пор не озаботился поисками собственного сына?