Каратель. Том 3: Обитель мира (СИ) - Глебов Виктор

— Я покажу вам кое-что, — он подошёл к шкатулке-сейфу и быстро набрал код.

Замок щёлкнул, и крышка поднялась. На синем бархате лежал «Габриэль», сверкая многочисленными гранями. Бриллиант был столь великолепен, что Фрэнк Мока не смог отказать себе в удовольствии пару секунд полюбоваться на него. Он до сих пор не продал камень и не собирался этого делать теперь — сколько бы ни предложил за него мистер Хартман. «Габриэль» воплощал его представления о совершенстве. Если бы всё в мире было хоть немного похоже на бриллианты! Фрэнк Мока аккуратно взял камень двумя пальцами и вынул из бархатной колыбели. В тот же миг за спиной раздался хлопок, затылок обожгло чем-то нестерпимо горячим, и глаза застлала красная пелена.

Фрэнк Мока рухнул на пол, ударившись лбом о край комода, и распростёрся на ковре лицом вниз. По темени и шее быстро текли струйки крови. «Габриэль», подпрыгивая, покатился в сторону, но женщина остановила его носком туфли. Присев, она подобрала камень, некоторое время рассматривала его на свет, а потом опустила в сумочку. Обтерев носовым платком двуствольный пулевой пистолет размером с ладонь, она положила оружие рядом с трупом, обвела комнату взглядом и вышла из номера.

* * *

Макс сидел в кают-компании крейсера, носившего название «Святополк», и изучал пакет с инструкциями по ведению переговоров, которые он, Рей Фолнер и отец Эбнер получили от Виктора Седова и в которых предписывалось высадиться на Европу, установить контакт с ксенами и вступить с ними в переговоры по ряду вопросов.

После операции на Гималии флот адмирала Григорьева атаковал Ио, где после двухчасовых боёв войска Федерации капитулировали. На спутнике оставили несколько патрульных катеров и два крейсера (после обстрела из космоса охранять там было особенно нечего), а второй флот выступил к Европе, поджидая подхода частей третьего флота адмирала Лапревича. Туда же направлялся и «Святополк». Макс, Рей Фолнер и отец Эбнер должны были встретиться на орбите спутника со Стасом Пшежиковским и вместе с ним отправиться на Европу.

Рей Фолнер расположился на диване слева от Макса. Он был одет в чёрную форму с серебряными нашивками: двуглавый орёл на правой стороне груди и уроборос на левой.

— Для меня этот полёт… многое значит, — проговорил Рей Фолнер, доставая сигарету и принимаясь неторопливо разминать её пальцами. — Вроде последнего шанса оправдать высокое доверие.

— Из-за провала на Антиземле? — спросил Макс.

Коротышка кивнул.

— Я же был ответственным тогда. В смысле руководил-то всем Эбнер, а я должен был обеспечить… Словом, следить, чтобы всё прошло надлежащим образом.

— Ты не виноват, — сказал Макс. — Отец Эбнер знал, что я не совсем подхожу для активации артефакта.

Рей Фолнер кивнул.

— Я тоже знал. И всё же… — он неопределённо помахал сигаретой. — Вот и с нападением федералов тоже неожиданно вышло. Это уж моя вина. По моей части.

«Да и Мария-Анетта со всей этой ложью о Чрезвычайном Отделе, небось, по твоей, — подумал Макс, глядя на коротышку. Сочувствия он не испытывал. — Спросить бы тебя, да ведь не признаешься».

— Раньше-то как было, — проговорил Рей Фолнер, беря сигарету в рот и шаря по карманам в поисках зажигалки. Вид у него был кислый. — Седов во главе, а рядом мы. И впереди, и за спиной, и в арьергарде, и в тылу. На самом верху стояли. Мы — это Ангелы, да ещё несколько священников, — пояснил он. — Отец Эбнер в том числе, — Фолнер помолчал, потом заговорил снова. — И всё, что знал Седов, знали мы. А теперь не так стало. Нороков и его… команда вокруг Седова вьются, преданностью своею в глаза ему тычут. Мол, мы ради вас, Великий Мастер, на всё готовы. И ведь действительно готовы. Потому что знают: кто за жизнь вождя отвечает, тот и в чести. Оно ведь палка о двух концах: кто защищает, тот и убить может, — Фолнер, наконец, нашёл зажигалку и, прикурив, выпустил подряд несколько колечек. Руки его слегка дрожали. — И хотя мы теперь тоже не совсем на заднем плане, а всё-таки чувствуется, что за спиной словно маячит кто-то, — коротышка помахал рукой, показывая, как именно маячит. — И только и ждёт, когда ему на тебя покажут и скомандуют «Взять!». Понимаешь? Нет у нас больше неприкосновенности. Теперь она у Норокова, — Рей Фолнер сокрушённо покачал головой. — Вот и на Европу меня с тобой Седов отправил не от большого доверия, что бы он там ни говорил, а потому что показать хочет: пожертвовать тобой могу, если захочу. Нет тебе такой веры, как раньше, не оправдал моих надежд. Что ж, если всё получится, то, может, опять поднимусь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А отец Эбнер? Он тоже в опале? — спросил Макс.

— А то! Ты думаешь, послали бы его иначе управлять трансактором на боевом корабле и рисковать задницей?! — Рей Фолнер усмехнулся. — Списали его со счетов, хоть он и из высшего жречества! А вот Пшежиковского нет. Он-то на подхвате был, когда мы делом занимались, так что, вроде как, и ни при чём. Его и на Европу с нами отправляют, чтобы он следил, а потом доложил обо всём. Конечно, если это «потом» наступит.

— А Всадники?

Рей Фолнер снова усмехнулся.

— Вейгор стал своим. Роботов делает. Скоро уже попрут на федералов, должно быть. А Покровский и Митчелл — мусор, их держат только потому, что с трансакторами управляться умеют. Теперь, когда ограничений для трансакции нет, любого можно обучить артефакт запустить, да только опыт он и есть опыт. А Седов — человек крайне осторожный.

— Я думал, он скорее авантюрист, — заметил Макс.

Рей Фолнер кивнул.

— Само собой, но только не из тех, что бросаются в прорубь, очертя голову. Он сначала всё просчитывает, а уж потом действует. И у него есть большая смелость, этого я не отрицаю. Там, где другие опустили бы руки, он видит перспективы.

— А ты веришь в существование ещё одного артефакта?

Фолнер пожал плечами.

— Почему нет?

— А в то, что мы сможем его запустить? — этот вопрос очень волновал Макса.

— Почему нет? Однажды нам это почти удалось. Получится, я думаю. Конечно, если ксены скажут нам, где он. Только я в это не верю, — неожиданно добавил коротышка, глубоко затянулся и выбросил окурок в утилизатор. — Поляжем мы все на этой проклятой Европе, помяни моё слово!

Рей Фолнер нажал на кнопку бара и налил себе виски. Бросив в стакан несколько кусочков льда, он яростно взболтал всё металлической ложечкой.

— Когда мы нашли тебя на обломке тюремного капера, ты не удивился, встретив меня?

Макс кивнул.

— Ещё как!

— Меня отправили с инспекцией по фронтам как какого-нибудь посыльного, — Рей Фолнер раздражённо бросил ложечку на стол и сделал большой глоток виски. — И мне пришлось мотаться под носом у федеральных патрулей!

— А зачем вы напали на «Тантал»?

Коротышка презрительно махнул рукой.

— Это была дебильная фантазия капитана! Он решил, что капер может оказаться прикрытием — уж не знаю, для чего. Придурок!

— Но ведь благодаря этому вы нашли меня, — возразил Макс с лёгкой улыбкой.

Фолнер фыркнул.

— Не велик улов, если честно! Без обид.

Макс усмехнулся.Откровенность коротышки начинала ему нравиться. Она могла оказаться полезной.

Вошёл отец Эбнер с книгой в руках. Кивнув Максу и Фолнеру, он уселся в кресло и открыл книгу — по виду очень старую. На обложке было написано «Истолкование иероглифов Гораполлона». На вопрос Макса, что это такое, священник ответил, что это послание какого-то Нострадамуса, который жил во времена, которые и представить невозможно.

— Чего вы ждёте от предстоящей миссии, отец Эбнер? — обратился к жрецу Рей Фолнер.

Священник ответил, не поднимая глаз:

— Не многого. По правде сказать, хотелось бы просто уцелеть.

Глава 44

Как только «Святополк» добрался до орбиты Ио, на него был переправлен Стас Пшежиковский. Рей Фолнер передал ему пакет с инструкциями, подготовленный для Ангела президентом, и началась подготовка к высадке на Европу. На это ушло около пяти часов, после чего «Святополк» двинулся к спутнику Юпитера и через двадцать минут вышел на его орбиту и лёг в дрейф.