Город костей - Кассандра Клэр

– В рамках Завета, – напомнил Джейс обманчиво мягким голосом.

Магнус склонил голову:

– Ну, разумеется.

– Значит, насилие над разумом не противоречит Завету? – с горечью в голосе спросила Клэри. Никто ей не ответил, и Клэри безвольно опустилась на край кровати. – Сколько же раз вы залезали ко мне в голову? Только один? Мама хотела, чтобы мне стерли какое-то конкретное воспоминание?

Магнус прошелся к окну:

– Первый раз я увидел тебя примерно в двухлетнем возрасте. Я стоял как раз возле этого окна и смотрел на улицу. – Он постучал по стеклу, и снаружи посыпались ошметки краски и грязи. – Молодая женщина торопливо шла по улице со свертком из одеяла в руках. И неожиданно остановилась у моей двери, на вид самый обыкновенный человек. – Лунный свет посеребрил ястребиный профиль Магнуса. – У меня в квартире она развернула одеяло, и я увидел тебя. Очутившись на полу, ты стала обследовать все вокруг, трогать мои вещи. Особенно досталось коту, которого ты таскала за хвост. Когда кот начал царапаться, ты разоралась не хуже банши, крик которой предвещает смерть. Я даже спросил, не течет ли в твоих венах кровь банши… – Магнус замолчал. Клэри, Джейс и даже Алек пристально смотрели на него. – Женщина призналась, что она Сумеречный охотник. Врать не имело смысла – знаки Завета все равно не скроешь, даже если они немного побледнели от времени и выглядят как едва заметные белые шрамы. – Магнус поскреб блестящую черную краску вокруг глаз. – Джослин очень надеялась, что у тебя слепое внутреннее око – ведь некоторых Охотников приходится обучать, чтобы они наконец увидели Скрытый мир. Однако ты родилась с даром видения: в тот день Джослин заметила, что ты играешь с пикси, застрявшей в живой изгороди. Тогда Джослин поинтересовалась, можно ли избавить тебя от этого дара. – Клэри болезненно выдохнула, но Магнус безжалостно продолжал: – Я предупредил ее о возможных последствиях такого шага: ты могла бы стать инвалидом или сойти с ума. Однако Джослин не расплакалась – она была не из плаксивых, – а спросила: есть ли другой выход? И я ответил: можно сделать так, что ты будешь сразу забывать все, увиденное в Сумеречном мире. У такого варианта существовал только один минус: необходимость приводить тебя ко мне каждые два года, чтобы заклятие не ослабевало.

– Мама так и делала?

Магнус кивнул:

– Каждые два года. Я видел, как ты растешь. Ты – первый ребенок, которого я наблюдал в течение длительного времени. Благодаря роду моих занятий раньше я не общался с человеческими детьми.

– Значит, вы тут же узнали Клэри? – поинтересовался Джейс. – Наверняка узнали!

– Естественно! – раздраженно проговорил Магнус. – Я испытал настоящий шок. А как бы вы поступили на моем месте? Она же не знает, кто я такой. По крайней мере, так задумывалось. Сам факт, что она пришла сюда, означал, что заклятие начало слабеть. На самом деле время очередного визита прошло месяц назад. Я даже приехал к вам домой в тот день; Джослин сказала, что вы поругались и ты сбежала. Она пообещала позвонить, как только ты вернешься, но… – он изящно пожал плечами, – я так и не дождался звонка.

Клэри похолодела. Ей вспомнилось, как они стояли с Саймоном на первом этаже около квартиры Доротеи и она что-то краем глаза заметила… «Наверное, из квартиры выбежал кот. А может, просто свет мелькнул». Вот что ей пришлось тогда сказать Саймону. Но у Доротеи не было кота.

– Я видела вас в тот день, – проговорила Клэри. – Вы выходили из квартиры Доротеи. Я помню ваши глаза.

Магнус выглядел так, словно вот-вот замурлычет от удовольствия.

– У меня запоминающаяся внешность, это точно, – горделиво заявил он. – Но как ты умудрилась меня разглядеть? Ведь я метнул мощнейшее заклятие. Даже налетев на меня, ты бы ничего не почувствовала.

– Если вы снимите с меня заклятие, то я вспомню все подавленные воспоминания? Точнее, украденные вами?

– Я не могу снять заклятие, – смущенно проговорил Магнус.

– Что?! – В возгласе Джейса прозвучала ярость. – Почему? Конклав требует, чтобы вы…

Магнус окатил его ледяным взглядом:

– Я не люблю, когда мне приказывают, юный Охотник.

Клэри заметила, как бесит Джейса слово «юный». Однако не успел Джейс и рта раскрыть, как неожиданно заговорил Алек:

– А можно как-нибудь повернуть его вспять?

Магнус вздохнул:

– Снятие чар – дело еще более тонкое, чем их создание. А тут вообще сложнейший случай: стоило допустить в заклятии малейшую оплошность, как сознание Клэри было бы изуродовано навсегда. Между прочим, чары уже начали слабеть и со временем исчезнут насовсем.

Клэри сердито посмотрела на Магнуса:

– И тогда ко мне вернутся все воспоминания? Все, что вы вырвали из моей головы?

– Не знаю. Они вернутся или все сразу, или постепенно. Или ты так и не сумеешь восстановить память. Твой случай уникален, другого подобного в моей практике не было. Я понятия не имею, что случится дальше.

– Но я не могу ждать! – Клэри с такой силой сцепила руки, что кончики пальцев побелели. – Всю жизнь я чувствовала странную неполноценность, словно я инвалид. Теперь я знаю…

– Я не сделал из тебя инвалида! – перебил Магнус. Он злобно оскалился острыми белыми зубами. – Все подростки на свете чувствуют себя точно так же: подавляемыми или непонятыми – в общем, другими: прямо королевские отпрыски, по ошибке рожденные в крестьянских семьях! В твоем случае эти ощущения вполне оправданны. Ты действительно другая. Возможно, не лучше, а просто другая. А быть другой совсем не весело. Хочешь знать, каково это – родиться со знаком дьявола в добропорядочной семье, регулярно посещающей церковь? – Он указал на свои глаза. – Когда твой отец каждый раз вздрагивает при виде тебя, а мать от отчаяния вешается в сарае, не в силах больше лицезреть результат своей ошибки!.. Когда мне стукнуло десять, отец попытался утопить меня в ручье. Я бросился на него со всей мощью, на которую был тогда способен: просто спалил его на месте. В итоге я нашел приют в церкви у святых отцов. Они сказали, что жалость – горькое чувство, но она лучше, чем ненависть. Когда я понял, что лишь наполовину человек, я возненавидел себя. Казалось, что хуже этого не может быть ничего.

Магнус замолк, и в комнате повисла тишина. Неожиданно ее нарушил Алек:

– Вы не виноваты. Мы не выбираем то, какими рождаемся.

Магнус стоял с непроницаемым выражением лица.

– Мои мучения давно позади. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Другой вовсе не значит лучше. Кларисса, мать всего лишь пыталась защитить тебя. Не стоит обвинять ее в преступлении.

Сцепленные руки Клэри немного расслабились.

– Плевать, что я не такая, как остальные, – заявила она. – Я просто хочу быть самой собой.

Магнус выругался на неизвестном языке.

– Ладно. Снять заклятие я не в силах, но я могу дать кое-что другое – частицу того, что принадлежало бы тебе, если бы ты росла как настоящий нефилим.

Он шагнул к книжному шкафу и вытащил оттуда тяжелый фолиант в истлевшем бархатном переплете зеленого цвета. При перелистывании страниц из книги вылетали облака пыли и куски темной ткани. Листы были тонкие, почти прозрачные, как пергамент. На каждой виднелась черная руна.

Брови Джейса поползли вверх.

– Это копия Серой книги?

Магнус молчал, лихорадочно перелистывая страницы.

– У Ходжа есть такая же, – заметил Алек. – Он мне ее как-то раз показывал.

– Почему серой? Она же зеленая! – недоумевала Клэри.

– Если существовал бы такой диагноз «буквализм в последней стадии», ты погибла бы в детстве. – Джейс смахнул пыль с подоконника, прикидывая, достаточно ли там чисто, чтобы усесться. – У нее есть и другое название – Книга тайных знаний. Это книга о магии. В ней собраны все руны, которые ангел Разиэль начертал в Книге Завета. Копий Книги Завета крайне мало, потому что изготовлять их очень непросто. Некоторые руны обладают такой силой, что прожигают обычную бумагу.

– Я и не знал… – потрясенно сказал Алек.

Джейс запрыгнул на подоконник:

– Не все из нас спали на уроках истории.

– Я не…

– Еще как спал! Слюнями всю парту уделал.

– Умолкли оба! – беззлобно скомандовал Магнус. Он заложил палец между страницами фолианта и бережно поднес его к Клэри. – Я сейчас открою книгу, а ты должна внимательно посмотреть на страницу. Смотри на нее, пока не почувствуешь изменения в сознании.

– Будет больно? – нервно спросила Клэри.

– Любое знание приносит боль. – Магнус раскрыл книгу на ее коленях.

На станице была нарисована одна-единственная руна, похожая на крылатую спираль. Клэри наклонила голову, и руна стала напоминать ей посох, увитый плющом. По краям рисунок как будто слегка рябил. Казалось, Клэри вот-вот вспомнит его: в голове возникло странное щекочущее чувство, словно по коже проводили пером. Вскоре в сознании сверкнула какая-то вспышка. Клэри вздрогнула, захотелось зажмуриться, но она упрямо таращила глаза, пока их не стало щипать. Девушка уже собиралась моргнуть, когда почувствовала щелчок в голове, будто в замке повернулся ключ.