Кремль 2222. Строгино - Олег Бондарев

«Неужто скоро свидимся, Бо?..»

Вдруг послышался странный рокот, и давление на грудную клетку резко уменьшилось.

Не понимая, почему все еще жив, нейромант осторожно приоткрыл один глаз. Крысособака пропала. Осмелев, бородач открыл второй глаз и приподнял голову. Монстр лежал чуть в стороне. Мускулистый бок неровно подрагивал, но конец, судя по темной от крови шерсти, был близок. Пара-тройка секунд – и тварь замерла.

Сдохла.

В сердцах нейромант лягнул покойного мута ногой и сел.

– Один должок я тебе, кажется, вернул? – донесся до ушей знакомый голос дружинника.

– Считай, что так, – нехотя отозвался Громобой.

Опершись на руку, он поднялся. Ребра его болели: тварь, напавшая на него, оказалась куда мощней, чем обычная крысособака. Он скосил глаза на грудь и ужаснулся: слюна крысособаки прожгла ткань и оставила на коже красные пятна.

– Эта, похоже, тоже в Красном Поле побывала, – заметил нейромант, когда дружинник подошел к нему. – Ну, как та, подвальная.

Они в две пары глаз уставились на труп мутанта. Размерами дохлая псина не уступала годовалому туру. И зубы-когти у нее были соответствующие.

– А с чего они вообще туда повадились, в это Красное Поле? – озадаченно пробормотал разведчик.

– Не знаю. Наверное, подстраиваются под окружающий мир. Как био. Они ведь тоже не сразу аркебузами и арбалетами обросли. Поначалу у них пулеметы были типа «корд» и другие орудия, еще более крупного калибра. Но потом боеприпасы стали подходить к концу. Пришлось искать альтернативу. Со стрелами-то попроще – ими по несколько раз можно выстреливать. Лишь бы пристяжь была, которая будет их из жертвы вырезать и нести обратно.

Игорь кивнул и спросил:

– Ну ты как вообще? Цел?

– Более-менее. Рубаху ее слюнями проело, – проворчал бородач, проводя рукой по груди. – Ожог на коже, похоже, ноет. И ребро-другое наверняка сломано. Но, главное, живой.

– Ладно, в путь. А то мне совсем не хочется связываться с той махиной, что сюда идет.

– Согласен, – не стал спорить Громобой. – Хватит с меня впечатлений на сегодня.

Перешагнув через труп прожженной крысособаки, они устремились во двор, где, по заверению Вадима, находилась Мертвая Зона.

А гул меж тем продолжал нарастать, с каждой секундой становясь все громче и громче. Таинственное существо медленно, но верно приближалось к месту, где нашла свою погибель стая крысособак под предводительством пса-гиганта, едва не прикончившего Громобоя.

Преданный «Рекс» стоял на самом краю заброшенного поля, о котором рассказывал маркитант. Робот едва ли не приваливался боком к полуразрушенной многоэтажке, давно растерявшей все оконные стекла. Двери и рамы из дерева шли на растопку костров, у которых ночевали самые разные путники – от местных нео и разведчиков Кремля до пришлых, пожаловавших сюда из-за МКАДа.

Не успели они добраться до био, а Вадим уже заорал:

– Где вы застряли, уважаемые? Я уже решил, что вас сожрали!

– Помалкивай, мразь, – огрызнулся Громобой, но как-то непривычно вяло, без огонька.

Игорь покосился в сторону нейроманта. Состояние его явно стремительно ухудшалось: лицо стало бледное, глаза красные, идет, пошатывается. Вот бородач подошел к био вплотную и, привалившись к нему плечом, сказал:

– Не до тебя…

«Пришла беда, откуда не ждали, – думал Игорь, глядя на спутника. – Интересно, насколько все плохо? Громобой, конечно, тертый калач, и в Москве явно не первый день, но мало ли? Имея в соратниках такого могучего робота, как «Рекс», наверное, быстро отвыкаешь от постоянных стычек… Да и со сломанными ребрами и ожогами явно приятного мало бродить…»

– Ты как? – спросил дружинник вслух.

– Я? Я… нормально. – Бородач с явным трудом выдавил из себя улыбку, которая не продержалась в линии губ и секунды. – Давай, наверное, дальше пойдем…

Он попытался отклеиться от металлического корпуса Щелкуна, но, пошатнувшись, без сил вернулся на исходную.

– Чего-то… тяжко, если честно, – признался нейромант.

Задрав голову, он отыскал взглядом привязанного к био маркитанта и спросил:

– Сколько тут идти осталось?

– Да вот сейчас через Мертвую Зону пройдем, потом полквартала и, считай, на месте.

– Ага… То есть уже рукой подать… – констатировал нейромант. – Ну, стало быть, дотянем как-нибудь…

– Постой-ка, – вмешался Игорь.

Громобой вопросительно уставился на компаньона. Взгляд у него стал совсем мутный, словно он пировал неделю, а потом оказался разбужен среди ночи грубым ударом под дых. Пожалуй, штурмовать склад с нейромантом в его нынешнем состоянии было не слишком хорошей идеей. Казалось, он даже один пистоль не сможет поднять, не говоря уже о двух. О том же, чтобы из них стрелять, речи и вовсе не шло.

– Чего такое… паренек? – промямлил бородач.

– Не спеши, – наставительно изрек дружинник и, повернувшись к маркитанту, попросил:

– А когда там вообще твои покупатели за грузом прибудут, напомни-ка, мразь?

Вадим скривился, но все же сказал:

– Завтра, ближе к полудню.

– Значит, завтра… – задумчиво произнес дружинник.

Игорь в который уж раз с тех пор, как остался один, стоял перед непростым выбором: либо идти на склад прямо сейчас, выжимая из нейроманта последние соки, либо устроить привал, дабы Громобой немного отдохнул, и заодно помочь ему обработать раны. Конечно, с побратимом их связывали долгие годы дружбы и, фактически, родство, пусть и не по крови. Но Громобой дважды спасал Игоря от верной смерти, и дружинник пока что даже один из двух долгов толком не вернул: что толку в спасении от зубов крысособаки, если последствия встречи с прожженной псиной уложат нейроманта в могилу? Нет, безусловно, если бы покупатели прибывали с минуты на минуту, разведчик, скрепя сердце, потащил бы бородача на склад. Но у них было в запасе часов пятнадцать, не меньше: еще толком смеркаться не начало, до утра времени – уйма, а там можно дойти, не спеша, раз Вадим утверждает, что склад находится совсем рядом. Так стоит ли ставить под угрозу жизнь Громобоя, если можно спокойно переночевать в развалинах и с новыми силами отправиться в путь?

Ну и, кроме прочего, он все еще беспокоился о «Рексе». Кто знает, как поведет себя металлический ящер, если его хозяина начнет трепать лихорадка? Очень может быть, что все они тогда сгинут у него в пасти – включая и самого Громобоя.

– Давай остановимся на привал, – сказал Игорь.

Это могло показаться вопросом, но по взгляду дружинника было ясно: отказа он не примет. Но Громобой, всегда отличавшийся завидной упертостью, сделал вид, что не понял намека.

– Но там ведь… твой брат, – вяло запротестовал он. – Какие тут привалы?

– Ты слишком слаб, – покачал головой разведчик, – чтобы идти туда. Давай обработаем твои ожоги, забинтуем ребра, пластырь наложим… все, что надо, сделаем, ты поспишь, и утром пойдем.

– А если мы опоздаем? – спросил Громобой, беззастенчиво посмотрев компаньону прямо в глаза. – Я не хочу, чтоб ты… из-за меня…

– Мы успеем, – перебил его Игорь. – Обязательно успеем. Да и потом… Эй, мразь! А без тебя сделку могут провести?

– Нет, – не задумываясь, ответил Вадим. – Я обязательно должен присутствовать. Сказал же, еще утром, меня там ждут!

– Видишь? – сказал дружинник, кладя руку на грязное плечо нейроманта. – Значит, мы ничем не рискуем.

– Ну ладно, паренек… – выдавил Громобой с трудом. – Раз ты так думаешь…

Разведчик хотел убрать руку, когда бородач вдруг схватился за нее и сжал, как будто из последних сил.

– Спасибо, – прошептал он тихо.

Не найдя подходящих слов, Игорь лишь кивнул в ответ.

Гул с проспекта был уже практически невыносим.

* * *

Это оказался «Аконкагуа 5А», самый громадный робот Последней Войны. Вращая из стороны в сторону круглой головной башней, он, к счастью, прошел не по Неманскому, а кварталом дальше. Однако даже с такого расстояния соратники смогли насладиться прекрасным и одновременно ужасающим зрелищем – гигант полз по улице, попросту не замечая домов, стоящих по обеим сторонам от дороги, и нередко цеплял их боками. Фасады при столкновении с титановым корпусом рушились, вздымая пыль, и складывалось впечатление, что робот ползет через серый ноябрьский туман.

«Возможно ли, что это просто морок? Галлюцинация?» – думал Игорь, с открытым ртом наблюдая за дефилирующим великаном.

И сам себе отвечал, что нет. Мороки, генерируемые Полями Смерти, обычно принимали вид каких-то безобидных существ; чаще всего морок обращался человеком, ведь кто еще мог без риска для жизни подойти к людям, не вызвав града стрел или пуль? А вот есть ли смысл становиться гигантским био? Вряд ли. Подобного здоровяка любой, даже самый смелый или сумасбродный путешественник, станет обходить за километр, потому как данная модель, пусть не самая убийственная, имела такой запас прочности, что ее целой армии было не пробить. Поэтому Игорь и Громобой только смотрели, затаив дыхание, и мысленно умоляли Всевышнего, чтобы избавил их от встречи с великаном-био: ее бы они точно не пережили.