Кремль 2222. Строгино - Олег Бондарев

«Правда, теперь с нами «Рекс», – подумал Игорь, покосившись в сторону Щелкуна. – Супротив такого собаки не попрут точно!..»

Безусловно, способности нейроманта очень выручали Громобоя. Иметь телохранителя в лице био, пожалуй, желал бы любой из людей, вынужденных путешествовать по Москве.

Хотя, конечно, был в этом симбиозе один немаловажный момент, который дружинника беспокоил с самого их знакомства: что, если Громобой вдруг потеряет сознание во время очередной стычки или, того хуже, умрет? Что тогда будет делать ящер? Сожрет Игоря и погибшего хозяина? Скорей всего, да. Дружинник не верил, что стальной «тираннозавр» помогает Громобою по собственной воле. Очевидно, робота сдерживали только нейромантские способности бородача и ничто иное.

Впрочем, сам Громобой наверняка взглядов дружинника не разделял и очень разозлился бы, если б Игорь озвучил ему свои опасения. Бородач явно был слегка сумасброден и, кажется, давно прикипел к «Рексу» душой, раз именовал его не иначе, как Щелкуном. Разведчик никогда прежде не встречал нейромантов и не знал, что творится у них в голове, но теперь ему казалось, что все они рано или поздно проникались симпатией к подчиненному био. В прежние времена, говорят, такая же связь была между людьми и крысособаками… пока не участились случаи бешенства среди питомцев. С тех пор на одомашнивание эти мутов в Кремле запрет.

Собственно, этим же, вероятно, заканчиваются все без исключения попытки приручить любую тварь из московской Зоны – рано или поздно она все равно ополчается против своего хозяина.

«Посмотрим, как выйдет с нашим Щелкуном…»

Внезапно Громобой замер.

– Что случилось? – тут же спросил Игорь.

Нейромант ответил не сразу. Сначала он пристальным взглядом прошелся по окружающим развалинам туда-сюда и лишь потом тихо произнес:

– Мне какой-то шорох почудился. Ничего не слышал?

– Кажется, нет, – ответил дружинник.

– Ладно, – сказал Громобой, продолжая озираться. – Идем дальше. Но ухо держим востро…

Игорь кивнул и потянулся за мечом… к собственному удивлению, ведь доставать клинок не собирался.

«Рука движется против воли!» – ошеломленно подумал разведчик.

Он попытался остановиться, но тщетно: клинок медленно выскользнул из ножен.

– Зачем тебе сейчас меч? – прошипел Громобой. – Не дребезжи!.. Там, в развалинах, как будто и впрямь кто-то есть…

Но Игорь не мог остановиться, как ни старался. Тело отказывалось его слушать, да и в мозгу стали появляться мысли одна страшней другой:

«Бей…»

«Руби…»

«Режь…»

«Но кого? Рядом ведь только Громобой! Не его же рубить-резать…»

«Хотя почему бы и нет?»

Отвратительная какофония голосов сводила с ума. А тело тем временем, будто воспользовавшись неразберихой, уже встало в боевую стойку, и рука с мечом взлетела вверх…

– Ты это чего, паренек?

Опешив от увиденного, Громобой спешно отпрянул, и это спасло ему жизнь. Впрочем, немаловажную роль тут сыграло и то, что Игорь, практически утративший контроль над своим телом, все же отчаянно сопротивлялся происходящему. Оттого и движения его были куда медленней, чем обычно.

– Тебя кто-то дурманит? – выкрикнул Громобой, обеспокоенно глядя на спутника.

Вопрос в никуда. Одурманенный на него уж точно ответить не мог. За разведчика говорили его действия – Игорь бросился на нейроманта, рыча и угрожающе размахивая мечом. Выучка Кремля неожиданно куда-то запропастилась; тот, кто овладел телом дружинника, явно распоряжался им абы как, не особо заботясь об эффективности. Игорь неловко наступал, Громобой неловко пятился, а Щелкун стоял в стороне, будто не зная, что предпринять.

«Похоже, он не торопится бросать на меня «Рекса», – отметил дружинник. – Значит, понимает, что я не сам на него пру?»

Это принесло некоторое облегчение, однако Игорь прекрасно понимал: если он в кратчайшие сроки не найдет способ отвоевать у таинственной силы свое многострадальное тело, Громобой вынужден будет призвать Щелкуна на помощь – просто потому, что справиться с дружинником иным способом не выйдет. По-хорошему, Игоря бы связать, но пока у него в руках находится трофейный меч Вадима, сделать это будет довольно проблематично. Все, что мог нейромант – это отступать, всеми правдами и неправдами избегая ударов.

«Кто же это у меня в мозгу?..»

«Убей… Убей… Еда… Кровь… Смерть…»

Меч взлетел и опустился вновь. Громобой держался молодцом, но надолго ли хватит его терпения? А даже если и надолго, то что толку? Надо решать проблему, убивать треклятого кукловода, подчинившего волю Игоря, но тот, увы, не спешит показываться на глаза.

– Ох, паренек… – пробормотал нейромант, с трудом отпрыгнув назад после очередного выпада дружинника. – Вымотал же ты меня…

Лоб Громобоя блестел от пота, дыхание было сбивчивым и частым. Игорь понимал, что конец не за горами, но ничего не мог с собой поделать – новый обладатель его тела упрямо гнул свою линию.

И вдруг раздался душераздирающий крик Вадима.

– Змея! Змея!

Громобой резко повернул голову на звук, и это сыграло с ним злую шутку: меч Игоря, по широкой дуге опустившись вниз, разрезал ткань плаща и оцарапал плечо. Нейромант вскрикнул и отшатнулся, со смесью негодования и удивления посмотрев на разведчика.

«Прости. Ей-богу, прости… Не виноват я!» – не имея возможности говорить об этом вслух, в отчаянии думал Игорь.

А Вадим меж тем продолжал орать:

– Змея там! Змея!

«Где змея? Откуда змея? Как жаль, что даже посмотреть не могу, о чем он – проклятый изверг, скрутил меня и теперь вертит, как куклой…»

Но слух по-прежнему оставался при Игоре: уже в следующий миг дружинник услышал знакомый металлический скрежет, значащий, что Щелкун пришел в движение – впервые с начала этой нелепой потасовки между разведчиком и нейромантом.

«Куда ты его направил, Громобой? – озадаченно подумал Игорь. – Не ко мне ли? Не отчаялся ли привести меня в чувство?»

В душе его зародился подлинный страх. Он в красках представлял, как металлический ящер подходит к нему, как раскрывает мощные челюсти и перекусывает пополам надоедливую блоху, размахивающую нелепой зубочисткой… а тело дружинника продолжало жить своей жизнью, совершенно не сдерживаемое отчаянным импульсом из мозга.

– Змея! Вон она! – надрывался Вадим.

Казалось бы – с чего он так переживает за двух «налетчиков», фактически похоронивших его бизнес? Но маркитант был неглуп и тоже прекрасно понимал: если бородач и кремлевский погибнут, био сожрет его на месте.

Потому-то маркитант, как мог, поддерживал «меньшее из зол».

Громобой собрался с силами и, ловко уйдя от меча одурманенного разведчика, оказался за его широкой спиной.

– Давай же, Щелкун… – услышал Игорь его шепот.

«Давай, Щелкун!» – мысленно вторил ему разведчик.

После неудачного выпада дружинника развернуло, и он наконец увидел, чем занят био. Металлический ящер, подбежав к развалинам, вцепился зубами во что-то грязно-серое, извивающееся и отчаянно пытающееся вырваться. Судя по всему, это была какая-то змея размером с хорошего тура. Приглядевшись, Игорь увидел, что из пасти вынырнула одна уродливая голова, потом другая… но через миг все они канули в пасти, попутно заляпав морду «Рекса» желто-зеленой слюной. Невидимая сила повернула Игоря вокруг собственной оси, меч взлетел, замер в высшей точке и начал падать на зазевавшегося нейроманта…

…пока разведчик отчаянным усилием воли не остановил клинок.

В считаных сантиметрах от того самого плеча, которое уже порезал минутой ранее.

Первые несколько мгновений компаньоны стояли, тяжело дыша и ошарашенно глядя на клинок в руках дружинника. Пот заливал Игорю глаза, но дружинник не шевелился, словно боясь опять утратить контроль.

– Может, уберешь свой меч? – осторожно предложил Громобой.

Слова бородача, будто чудесное заклятье, в момент сняли оцепенение, овладевшее разведчиком. Мотнув головой, Игорь резко отдернул меч в сторону, а затем от греха подальше загнал его в ножны и спешно повернулся к дребезжащему «Рексу». Щелкун с охоткой пережевывал многоголовую тварь, которая наконец перестала трепыхаться: по крайней мере, серый чешуйчатый хвост свисал из уголка рта безжизненной плетью.

– Вот тебе и подавление воли, паренек.

Игорь, хмуро наблюдавший за окончанием трапезы, вздрогнул и вновь оглянулся на бородача. Прекрасно понимая, что дружинник атаковал его не по своей воле, нейромант тем не менее смотрел на компаньона с долей укора.

– Прости, Громобой, – буркнул Игорь, стыдливо уставившись себе под ноги. – Я не сам… это тварь проклятая меня одурманила…

– Вот ты… интересный! – нервно усмехнулся Громобой. – Ясно, что тварь. И прощенья просить не за что. Зона есть Зона. Не сама убьет, так друг на друга натравит, мороками всякими да дурманом… Я просто в себя не пришел еще, не обращай внимания. Фух…