Скандал столетия - Габриэль Гарсия Маркес

Пусть немедленно перезвонит сеньору Каррильо в офис Пан Американ».

Перед отъездом он сам позвонил Каррильо и сказал, чтобы тот по возможности не занимал главную линию после 22:15, поскольку будет звонить сеньор Реверон. Но в это время Реверон чувствовал, что мир вокруг рушится. Мальчик после первой дозы сыворотки не хотел есть. В этот вечер в нем не было обычной живости. Когда его укладывали спать, у него была небольшая температура. Иногда антирабическая сыворотка дает определенные побочные эффекты. Доктор Брисеньо Росси из Института гигиены не решался изготовить сыворотку, не будучи абсолютно уверенным, что человеку, получившему ее, ничего не угрожает. Производство обычной вакцины не представляет сложности: для животных это живой вирус в курином эмбрионе, который при однократном применении дает иммунитет на три года. Для людей вакцина делается из мозга ягненка. Производство сыворотки сложнее. Реверон знал это. Когда он понял, что у его ребенка жар, он решил, что надежда потеряна. Но врач успокоил его, сказав, что это может быть нормальной реакцией.

Не теряя надежды, Реверон в 22:25 позвонил домой Льоренте. Он не сделал бы этого, если бы знал, что из Майами все еще не было получено никакого ответа. В 20:30 из больницы Джексон Мемориал доктору Мангельсу сообщили, что в соседнем городе получено 5000 единиц сыворотки. Доктор Мангельс сам забрал ампулы и как можно скорее поехал с ними на аэродром, где DC-6-B готовился отправиться в ночной полет. На следующий день самолета в Каракас не было. Если доктор Мангельс не прибудет вовремя, придется ждать до вечера понедельника. Тогда будет слишком поздно. Капитан Джиллис, ветеран Корейской войны и отец двоих детей, лично получил ампулы и инструкции, написанные от руки доктором Мангельсом. Они пожали друг другу руки. Самолет взлетел в 21:30, как раз, когда у малыша Реверона в Каракасе поднялась температура. Доктор Мангельс видел через обледенелое окно галереи идеальный взлет самолета. Затем через две ступеньки взбежал по лестнице в диспетчерский пункт и продиктовал сообщение для передачи в Каракас по специальному каналу. На проспекте Урданета, в пустом кабинете, где пульсировали цветные отражения неоновых огней с улицы, Каррильо посмотрел на часы – 22:20. Он не успел ни о чем подумать. Почти тут же телетайп спазматически задергался, и Каррильо прочитал буква за буквой, мысленно расшифровывая внутренний код компании, телеграмму доктора Мангельса: «Отправляем капитаном Джиллисом рейсом 339 пять ампул сыворотки регистрационный номер: 26–16–596787 тчк получена больнице Джексон Мемориал тчк если необходимо больше сыворотки надо срочно запросить лаборатории Ледерле в Атланте, штат Джорджия». Каррильо выхватил телеграмму, подбежал к телефону и набрал номер 718750, домашний номер Льоренте, но телефон был занят. Кармело Реверон говорил с матерью Льоренте. Каррильо повесил трубку. Минуту спустя Реверон набирал номер авиакомпании из магазина в Ла Флорида. Соединение было моментальным.

– Алло! – ответил Карильо.

С тем спокойствием, какое бывает на грани нервного истощения, Реверон задал вопрос, который он не помнит дословно. Каррильо прочитал телеграмму слово за словом. Самолет приземлится в четыре пятьдесят утра. Метеоусловия прекрасные. Никакой задержки не будет. Последовало короткое молчание. «У меня нет слов, чтобы поблагодарить вас за это», – пробормотал Реверон на другом конце провода. Каррильо не нашел, что ответить. Повесив трубку, он почувствовал, что у него подгибаются колени. Он был так потрясен, словно только что была спасена жизнь его собственного сына. В отличие от него, мать ребенка мирно спала: она ничего не знала о драме, пережитой ее семьей. Не знает и по сей день.

14 марта 1958 года, «Моменто», Каракас

6 июня 1958: Каракас без воды

Если завтра вдруг пройдет дождь, этот репортаж лжет. Но если дождя не будет до июня, прочитайте его…

Прослушав в семь утра сводку новостей, Самуэль Буркарт, немецкий инженер, живший один в пентхаусе на проспекте Каракас в Сан-Бернардино, отправился в продовольственный магазин на углу за бутылкой минеральной воды, чтобы побриться. Это было 6 июня 1958 года. Не в пример тому, как бывало на протяжении последних десяти лет, проведенных Самуэлем Буркартом в Каракасе, утро этого понедельника казалось мертвенно спокойным. Шум машин и тарахтение мотороллеров не доносились с близлежащего проспекта Урданета. Каракас казался городом-призраком. Пылающий зной последних нескольких дней немного спал, но на высоком пронзительно-синем небе не было ни облачка. В палисадниках, на островке Пласа-де-ла-Эстрелья, кусты были мертвы. Деревья на проспектах, в это время года обычно покрытые красными и желтыми цветами, тянули к небу голые ветви.

Самуэлю Буркарту пришлось постоять в очереди, прежде чем его обслужили два продавца-португальца, говорившие с напуганными покупателями только о том, что было единственной темой в последние сорок дней, а в это утро грянуло из радиоприемников и с газетных страниц: Каракас остался без воды. Прошлой ночью было объявлено о существенных ограничениях, наложенных Государственным санитарным управлением, на последние 100 тысяч кубометров, оставшихся в водохранилище Ла-Марипоса. Утром, как следствие небывалой за последние семьдесят девять лет жары, водоснабжение было приостановлено. Последние резервы предназначались для самых неотложных нужд. Уже сутки правительство принимало срочные и чрезвычайные меры, чтобы предотвратить гибель населения от жажды и обеспечить общественный порядок: из волонтеров-студентов и профессионалов были созданы особые бригады. Газеты, сократившие свой объем до четырех страниц, печатали официальные инструкции – как действовать в целях преодоления кризиса и предотвращения паники.

Буркарт оказался менее предусмотрителен, чем его соседи, которые варили кофе на минеральной воде и за час опустошили окрестные магазины. Предвидя развитие событий в ближайшие несколько дней, он решил закупить фруктовые соки. Но продавец-португалец объяснил, что продажа фруктовых соков и газировки ограничена по распоряжению властей. Вплоть до дальнейших распоряжений «в одни руки» отпускали по банке фруктового сока и бутылке газировки в день. Буркарт купил банку апельсинового сока и бутылку лимонада, которым решил заменить воду для бритья. И только приступив к этой процедуре, обнаружил, что в лимонаде мыло не мылится и не дает пены. Тогда он окончательно счел положение чрезвычайным и побрился с персиковым соком.

Первый звонок катастрофы: сеньора поливает сад

Самуэль Буркарт со своим по-немецки безупречно выстроенным мышлением и военным опытом сумел заранее просчитать развитие событий. И принял меры за три месяца до описываемых событий, а именно 28 марта, когда прочитал в газете следующую информацию: «В водохранилище Ла-Марипоса воды осталось только на сорок дней».

Расчетная вместимость водохранилища Ла-Марипоса, которое обеспечивает водой Каракас, составляет 9 500 000 кубометров. В последнее время, несмотря на неоднократные рекомендации Санитарного управления по экономии воды, запасы сократились до 5 221 854