Совсем не прогрессор - Марик Лернер

— Да… Наверное.

— Вот и прекрасно.

— Все-таки возвращается память? — спросил, помолчав, Игорь. — Базу помнишь. Да и вообще. Эмоционально и путано. Задело тебя.

— По ночам, во сне, мне нередко крутят кино. С эффектом присутствия, но вроде со стороны.

— А мне вот постоянно снится, как я хожу. Но это не о прошлом. Мечта. Почему-то хожу и хромаю. Ноги на месте, а все равно хромаю.

— Неизвестно еще, что хуже. Подобные мечты или мое. Вечно куски без всякой системы и порядка. То пара месяцев назад, то пара лет прошла. Никакой системы и последовательности.

— Можно подумать, кто-то помнит подробности недельной давности. Что ел и с кем разговаривал. Или где был год назад.

— Утешил. Тоже правда. Лишнее не удерживается. Не нужен тебе номер телефона — моментально исчезает из памяти. Самое яркое сохраняется, а будни стираются намертво. Без надобности. Проблема — все больше вспоминается не слишком приятное. Иногда, — признался Сашка, — я об этом жалею. Лучше бы и не возвращалось. Я был не очень располагающим к себе типом. Вечно кому-то что-то доказывал. И завалить кого — как два пальца об асфальт. Даже повода особого не понадобится. Не так посмотрел — достаточно. Я к нему, понимаешь, с добрыми намерениями, а он плюет в душу. Нет у меня желания один раз проснуться и выяснить — я — это не я сегодняшний, а я тогдашний. И все вокруг уже до фени.

— Глупости. Никуда новый опыт не исчезнет. Ты месяцы жил и не срывался. Захочешь — сможешь. Все упирается в причину. Ради чего ты действуешь. Ради кого… Ха, — пробормотал Игорь, — а ведь можно классную вещь сбацать. Из армии он вернулся совсем другим человеком, серьезным, сдержанным, целеустремленным. Пример для подражания. И все было хорошо, пока… Однажды ночью очнулся, а вокруг неизвестно кто. Вынул ножик и…

— Игорек, — очень ласково предупредил Сашка, — если на меня после твоих писаний начнут показывать пальцем, я ведь тебе ручки поотрываю шаловливые.

— Если нельзя, но очень хочется, значит, убираем любые неподходящие намеки, переписываем биографию — и пойдет товарищ по ночам на улицы. А днем ничего не помнит. Серьезно, психологический детектив.

Игорь глубоко задумался. В глазах появился азартный блеск. Натурально в голове рождается маньяк.

— Я лучше поеду, — опасливо сказал Сашка, — пока прямо на глазах в вампира не превратился.

— Вампиры — это у них. На Западе. У нас ничего хуже лешего не попадается. И вообще я реалист. Магия-шмагия… Не люблю.

— Вот и отнесись реалистично. Не хватайся одновременно за два сюжета, один заканчивай. Писатель! — сказано было с ударением на «и». — Да, — вспомнил, — держи. Только не свети. Потом понадобится — здесь обойдешься.

Искусственная ступня к протезу крепилась особым ключом. Два болта необходимо было поворачивать одновременно, и для этого существовал специальный инструмент. Инвалидам, естественно, его на руки не давали, а сделать — еще та морока без образца. Любое крепление рано или поздно разбалтывается, особенно если не смотреть с восхищением на протез, а ходить на нем. Понадобится — приходи, с удовольствием поможем, а дать в подарок или продать инструкция не разрешает. Хорошо звучит, если живешь близко.

— Я-то думал — зачем ты в мастерские вчера заходил?.. — пряча в карман изогнутый инструмент, обрадованно сказал Игорь. — Тихо слямзил и ушел — называется, нашел. Узнаю армейскую выучку.

— И это я тоже прекрасно умею. Иногда прохожу мимо магазина и смотрю: его ж подломить — как два пальца… Мы с парнями продсклад в Герате брали охраняемый, и никто не заметил. Крышу разобрали. Потом две недели с летных пайков жирели. Их кормили не в пример остальным. Зато абсолютно не умею разговаривать с ребенком. Или на команды тянет, или как с ровесником говорю. Так она ж не мальчик.

— Ха, еще неизвестно, кто кого воспитывает в первую очередь: родители детей или дети родителей. Набирайся пока опыта на будущее. Бывай. Мне еще положено совершить прогулку.

Он вылез из машины и тяжело зашагал по дорожке. Вокруг здания два раза в обязательном порядке.

Сашка задумчиво посмотрел вослед. Профессия нужна? В голове у него не первый день формировалась любопытная идея. Почему не попробовать!

Глава 12

Рабочий процесс

«Компартия Китая и китайское правительство искренне желают вместе с партиями, организациями и деятелями различных кругов Тайваня обсуждать государственные дела, вступить в контакты с ними и вести консультации об объединении родины», — сообщил страшно довольный красивый женский голос из радиоточки.

— Грета! — не выдержал Сашка. — Выключи ты это на хрен!

— Не дергайся, — невозмутимо сказала нордическая красавица, восседающая по соседству, продолжая стучать по клавиатуре.

Не девушка — мечта солдата. Натуральная блондинка, с челкой, вечно падающей на удивленные зеленые глаза, длинными волосами, спускающимися ниже лопаток, и чистым симпатичным личиком. Да и все остальное присутствует в полном комплекте, включая очень приличные мозги.

— У нас завтра политинформация. Необходимо быть в курсе мировых событий. Вдруг спросят.

«Об этом, как сообщает агентство Синьхуа, заявил член Политбюро ЦК КПК, заместитель премьера Госсовета КНР…»

Она весело рассмеялась:

— Во дают! Объединяли! А тайванцев спросить не забыли?

— Срочно законспектируй, — желчно посоветовал Сашка, — особенно имя Жуй Хуа. Необходимо правильно произносить.

— Дурак, — беззлобно сказала, поворачивая к нему голову. — Попал в Техцентр — и решил, поймал удачу за хвост? Ты пока сидишь в отстойнике и будешь в дальнейшем изображать пофигиста, выше и не пойдешь. Надо соответствовать политическому моменту. Про кризис в разлагающемся капитализме формулировку правильную запомнить и вставить при необходимости. Хотя бы на словах соответствовать, — после паузы добавила. — Фердыщенко всех фиксирует и каждые полгода характеристику кропает. Он же по жизни не гад, работа такая. Кадры. Летеха наш не вечен. Посидит — и умотает в родную Астрахань.

— Тебе помогло?

— Мне ничто не поможет, — легко согласилась. — Да я — не ты. У меня вечный минус.

Тут крыть было нечем. Вечное поселение с поражением в правах. Шестьдесят лет прошло, а немцы все под подозрением в нелояльности ходят. Советским еще послабления пошли. Уже не требуется регулярно в комендатуре отмечаться и даже разрешили в вузы поступать, при условии возвращения после окончания в районы постоянного проживания. Немецкие же немцы, выселенные в сороковые-пятидесятые из Восточной Европы и советской оккупационной зоны, до сих пор числились за Трудовой армией, покидать местожительство могли исключительно с разрешения куратора из КГБ, на короткий срок и по очень веским причинам вроде болезни. Относительное облегчение вышло советским немцам, когда вместо справки стали стандартно давать шестую категорию гражданства. Лет двадцать назад о таком и мечтать было нельзя.

В теории, сравнивая с выселенцами, им было гораздо легче. На практике случалось очень по-разному. Грета знала и умела ничуть не меньше, а больше него. Сашке совсем не зазорно было при случае посоветоваться, и при этом так и будет, скорее всего, сидеть вечно в здешнем отстойнике для молодых и проверяемых. Без работы не останется: не только военные ЭВМ существуют, и кто-то их должен чинить и налаживать, а вот с зарплатой и категорией — швах. Вечная пятая по максимуму.

«Большие задачи поставлены перед связистами», — сообщило радио.

— Вот оно! Про нас! Запоминай и руку тяни! Глядишь, начальником станешь.

«Им предстоит продолжить формирование единой автоматизированной системы связи на базе новейших систем передачи информации. Шире использовать искусственные спутники Земли. Будет улучшено обслуживание сельских и городских районов. Отмечается возросшая роль соревнования в улучшении качества обслуживания населения. Необходимо активнее применять меры по моральному и материальному поощрению за лучшее обслуживание…»

— Собирайся, — приказал зашедший лейтенант Федор, — повезешь в Светлое их железо. Войсковая часть 65 543. Поставишь на место и проверишь.

— Какое еще Светлое? — изумился Сашка. — Я обещал бегать за пивом, а не ездить… Куда, собственно?

— Совсем рядом, — успокаивающе сообщил лейтенант, ковыряясь в карманах. — Сто двадцать километров. Всего-то три часа. Ага. — Он вытащил из кармана талоны на бензин. — Бери и цени. На казенном поедешь. Еще и останется.

— Давай еще на двадцать литров, — тщательно проверив количество, потребовал Сашка. — «Русич» жрет бензин — как прапорщик водку. И потом, амортизация. Это моя личная собственность. Что они, не могут сами на военном грузовике приехать?

— Не могут. Проверка у них. Что есть отдельный кадрированный полк связи, знаешь?