Мой злодей (СИ) - Власова Мария Игоревна

– Граф, – резко развернулся отец к злодею. Кстати, почему Ратморский все ещё здесь? Не могли бы они с Сюзанной куда-нибудь свалить? Хоть на тот же танец, но подальше от меня. – Как вы могли довести мою дочь до такого состояния? Зачем вы это сделали?

– Дядя! – вскрикнула Сью, повиснув у отца на руке. – Граф не хотел ничего плохого, ты же знаешь.

– Тем не менее, моя дочь в таком состоянии из-за него, – голос отца дрогнул, и он шагнул к злодею, нехорошо прищурившись. В груди все сжалось, ведь злодей убьет моего отца. – Как вы объясните свое поведение?

– Прошу меня простить, господин Карвалье, – изобразил на лице искреннее раскаянье этот кирпич, низко склонив голову.

– Граф! – недовольно вскрикнула Сью, наконец-то отпустив отца.

– Рианна – бедный, больной ребенок, вам стоило учитывать ее состояние, прежде чем делать глупости! – отец даже не подумал успокоиться, а я почувствовала стыд, так как его слова были правдой. Даже мой отец считает меня такой, что уж говорить об остальных.

– Извините, господин, но вы ошибаетесь, – слова графа Ратморского произвели эффект бомбы, ибо все, кто их услышал, сразу же повернулись к сказавшему их. – Леди Рианна, взрослая и прекрасная женщина. Ей захотелось потанцевать, и я принял за честь, выполнить ее желание. Увы, я несколько увлекся, от чего у госпожи Карвалье закружилась голова, прошу меня простить за это. Надеюсь, леди станет лучше, и мы станцуем ещё не один танец вместе.

На последней фразе этот гад нежно улыбнулся, но глаза остались холодными, и наклонился к моей руке, целуя ее тыльную сторону. Я не успела ее отдернуть, так быстро он это сделал.

– Прошу меня простить, дамы и господа. Совершенно забыл о важном деле, так что мне стоит уйти первым, – обратился он к остальным присутствующим.

– Но как же так, граф… – растерянно встала у него на пути Сью.

– Герцогиня, леди Сюзанна, – он склонил голову перед женщинами. Сью протянула ему руку, но вместо того, чтобы поцеловать ее, Анри на мгновение ее сжал, а затем отпустил. – Хорошего вам вечера.

Со мной он даже не попрощался, лишь хитро улыбнулся, смотря только на меня, прежде чем покинуть особняк Розенбергов. Стоило ему уйти, как Стефан наконец-то отпустил мою руку, под моим недовольным взглядом. Сколько здесь длится минута, что он так долго считал мой пульс?!

– Что это значит, Рин? Ты заставила графа танцевать с собой? – спросила Сью с обвинительными нотками в голосе.

Вот же гад! Подставил меня!

– Я не…

– Он же сказал: тебе захотелось потанцевать! – принялась наседать на меня Сюзанна. – Как ты могла заставить его потанцевать с собой? Так нельзя, Рин! Это противоречит этикету!

– Дочка, нельзя навязывать свои желания другим, – тоже принялся отчитывать меня отец.

Да они что издеваются?! Я же просто сказала, что тоже хочу потанцевать. Откуда мне было знать, что он действительно пригласит меня на танец?! Вот же хитрый третьесортный злодей, свалил всю вину на меня и сбежал! Трус! Он у меня за это поплатится. Интересно, если я сейчас сделаю вид, что грохнулась без сознания, они от меня отстанут? Ладно, будем выкручиваться сами, а злодею я это припомню.

– О чем вы? – делаю удивленное лицо. – Я не заставляла графа танцевать с собой. Как я могла это сделать?

Прошлась полным удивления взглядом по всем присутствующим. Похоже, у всех возник тот же вопрос, на языке вертится ответ, но говорить его вслух неприлично.

– Граф – замечательный человек, – от такой откровенной лжи у меня немного свело щеку в улыбке. – Мы приятно поболтали, и он пригласил меня на танец. Что в этом такого? Мне нельзя с ним танцевать? Почему?

Моя наигранная растерянность оказалась очень даже правдоподобной, никто по-прежнему не знал, что мне на это возразить.

– Конечно можно, Рианна, – отказал отец, натянуто улыбаясь, – просто в твоем состоянии…

– У меня закружилась голова, я что-то выпила перед танцем. Думаю это из-за этого, – принялась невинно щебетать и схватилась за голову, потирая висок, словно она у меня болит.

– Ты выпила шампанского? – ужаснулся отец.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Вам не стоит употреблять алкоголь и пренебрегать диетой, – въедливо подметил господин Корте.

– Простите, – сделала виноватое лицо, слегка надув губки и опустив взгляд. У доктора даже глаз задергался от моей постановки. – Я не знала, что это алкоголь, а мне так захотелось пить.

– Элла, а ты где была? Почему не присмотрела за Рианной? – рявкнул на женщину отец, я впервые услышала, что он повысил на нее голос.

– Простите, господин, всех слуг выставили за дверь. Я пыталась доказать дворецкому господина Розенберга, что нужна леди Рианне, но он не стал меня слушать, – сказала служанка, смиренно склонив перед ним голову.

– Понятно, – нахмурился отец и обернулся к нам с доктором. – Как состояние моей дочери?

– Удовлетворительное, – отчитался доктор, – думаю головокружение результат употребления алкоголя.

– Ясно, – кивнул отец и заговорил уже с Эллой. – Отвези ее домой и затем прикажи Курту вернуться за мной.

– Как скажете, господин, – кинула служанка.

Все присутствующие принялись со мной прощаться, но отец не стал даже смотреть на меня. Я обидела его? Впервые господина Карвалье разочаровала собственная дочь не только физическим недостатком, но и своим поведением.

– Как повеселились, принцесса? – улыбнулся мне Курт, скучая возле машины. Он быстро подхватил меня на руки и усадил в машину.

– Незабываемо, – ответила мрачно. Кресло сложили в багажник, Элла передала слова отца и села в машину рядом. Ее теплая рука накрыла мою, но облегчения я не почувствовала.

Все это из-за него! Из-за злодея, что не дает мне покоя по ночам и портит жизнь при свете дня. Если и сегодня он мне приснится, я за себя не ручаюсь! Он у меня за все получит! И он приснился, но совсем не так, как мне бы хотелось.

Глава 18. Спланированная встреча

В чем преимущество книголюба? Что дают нам книги, что не могут дать, например, фильмы? Когда мы смотрим фильм, у него есть сценарий, те же самые строчки, что и в книге, но их смысл иной. В конечном итоге в книге мы видим историю, импортированную режиссёром, сценаристом и актерами. Видим героев такими, какими их сыграли актеры, добавив в образ чего-то нового, иногда своего. Казалось бы, над полюбившимся героем поработало столько людей, но книжный герой все равно будет ближе. Почему? Потому что над персонажем фильма работало много людей, а над книжным - только автор книги? Потому, что книги дают волю фантазии куда большую, чем фильмы или же, например, рисунки или комиксы. Наша фантазия – это то, что сильнее всего влияет на наше восприятие окружающего мира. Даже самый дерьмовый фильм, снятый по любимой книге, все равно пойдем смотреть, чтобы сказать «а в книге было лучше». Не потому, что в книге реально было лучше, а потому что книга давала волю фантазии. Люди будут фантазировать, что бы ни случилось. Потому что мир жесток, а нам, как в детстве, хочется верить в сказки.

Надежда, что сразу по возвращению меня отправят спать, разбилась о суровую скалу в лице Эллы. Никто и никогда ещё не смотрел на меня так враждебно и одновременно возмущенно до глубины души. Возможно, из-за этого взгляда я не смогла послать Стефана куда подальше со своим осмотром.

Я так надеялась, что он оставит меня в покое. Особенно после того как констатировал, что я просто напилась, но где там. Отец не поехал с нами домой, чтобы доктор сопроводил туда меня. Такого неловкого и враждебного молчания во время поездки к дому, давно у меня не было. При докторе даже Курт вел себя странно, не шутил и не паясничал, а наоборот, какой-то угрюмый сразу отнес меня в спальню и, не прощаясь, вышел. Через пару минут зашла Элла и сказала, как отрезала:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Вам нужно переодеться, доктор ждет, чтобы проверить ваше состояние.

И ведь проверил, если так можно назвать то, что меня перевернули на живот и принялись ощупывать уродливые шрамы на моей спине. Если какой-то моей частью и можно пугать людей – так это спиной. Меня даже радует, что я не могу видеть все те шрамы, лишь время от времени чувствую их на своей спине. Они будто бы до сих пор болят, хотя болеть там нечему.