Образование Венецианской колониальной империи - Николай Соколов

Общим обзором по истории Византии советского периода, в котором затрагиваются венецианские проблемы, является известная книга проф. М. В. Левченко. От сравнительно краткого общего курса нельзя требовать сколь-нибудь детального рассмотрения вопросов, которые нас здесь интересуют, но которые для автора книги все же являются второстепенными, — поэтому можно считать нормальным, что эти вопросы в книге М. В. Левченко трактуются попутно и кратко, так как, в соответствии с требованиями марксистской методологии, автор уделяет гораздо большее внимание, чем это обычно делалось ранее, проблемам внутренней истории, проблемам классовой борьбы в частности, тогда как венецианские проблемы есть, в первую очередь, проблемы внешней истории Византии. Все то, что в книге проф. Левченко относится к венецианской истории, стоит обычно в своей фактической части на высоте современного научного знания и в то же время рассматривается в духе марксистской трактовки этих вопросов. Укажем для примера проблему четвертого крестового похода, излагаемую, автором в духе высказывания Маркса по истории этого похода в его известных «Хронологических выписках».[637] Это как раз то новое, чего не хватало научной разработке не только византийских, но и венецианских проблем. Вместе с тем приходится, однако, отметить, что те факты, которые относятся к истории взаимоотношений Византии и Венеции, излагаются проф. Левченко с повторением ряда ошибок, которые мы отмечали в работах по истории Венеции и Византии других авторов. Укажем для примера трактовку событий 1182 г. в Константинополе[638], сведения о территориальных приобретениях венецианцев в результате четвертого крестового похода и др.[639]

В заключение мы должны указать на последние работы Ф. Е. Полянского, из которых одна посвящена социально-экономической политике средневековых цехов, а другая — экономической истории Западной Европы в средние века.[640] Мы вправе были ожидать, что автор уделит надлежащее внимание экономическим вопросам венецианской истории, как это в свое время сделал М. М. Ковалевский, однако знакомство с обеими книгами Ф. Е. Полянского такого ожидания не оправдывает.

В первой из названных книг автор занимается почти исключительно немецкими городами, а во второй хоть и касается венецианского производства, но делает это не на основании первоисточников, а по существующей буржуазной литературе. Только этим можно объяснить его заявление, что в суконной, шелкоткацкой и судостроительной промышленности Венеции возникла капиталистическая мануфактура, подрывавшая основы цехового строя.[641] О венецианском ремесле говорится очень кратко, причем и тут дело не обходится без фактических ошибок, вроде, например, заявления, что изготовление значительного количества хлопчатобумажных тканей в Венеции восходит только к XIV в., или утверждения, что «для развития своей промышленности венецианцы принимали весьма радикальные меры и, в частности, переселяли из Греции в свой город большое количество шелкоткачей».[642] Первое опровергается широкой деятельностью двух цехов по изготовлению хлопчатобумажных тканей в XIII в., а второе вообще ни на чем не основано.

* * *

Основные выводы относительно решения в русской исторической науке вопроса об истории образования и первоначальной организации Венецианской колониальной империи сводятся, как нам кажется, к следующему.

В русской исторической литературе не имеется труда, специально посвященного истории Венеции и тем более частной проблеме этой истории, которая является предметом нашего внимания. Все, что по истории Венеции по-русски написано, не выходит за пределы или общих курсов по истории Западной Европы в средние века, или истории Италии в то же время, или исторических обзоров из жизни Византии и южного славянства, или, наконец, рассмотрения некоторых других специальных вопросов.

Из всего того, что может быть из всех этих сочинений собрано для освещения интересующего нас вопроса, прежде всего нельзя получить более или менее полного представления о некоторых его очень важных частностях. К таким сторонам этого вопроса относятся прежде всего данные относительно организации первой в средневековой Европе колониальной империи, данные относительно венецианской колониальной политики, относительно экономических и социальных отношений в венецианских колониальных владениях, да и самый их состав определяется далеко не всегда надлежащим образом.

Качество тех исторических данных, которые в рассмотренной литературе так или иначе представлены, во многих случаях весьма небезупречно. Рядом с замечательными исследованиями по отдельным частным вопросам, которые мы видели в трудах Бруна, Васильевского, Ковалевского, Митрофанова и некоторых других авторов, мы наблюдали несколько работ, неудовлетворительных с точки зрения самых элементарных требований, которые мы предъявляем к историческим сочинениям, именно — верности фактам. Чаще всего это имеет место в так называемых популярных сочинениях по смежным с венецианской историей вопросам.

Все это относится в первую очередь к исторической литературе прошлого и самому началу текущего столетия. В последние десятилетия, в советский период, в связи с общими успехами в области исторической науки, мы имеем большое движение вперед в разработке общих и частных исторических проблем в различных отделах исторического знания. Однако это не полностью относится к группе тех вопросов, которые мы наметили в качестве предмета нашего исследования. Эта область остается еще разработанной совершенно недостаточно.

Отсюда вытекают и задачи нового исследователя.

Раздел второй

Первые шаги на пути образования колониальной империи

Глава четвертая

Венеция в конце X века

Венеция стала на путь колониальной экспансии на грани X и XI вв. Все, что мы можем почерпнуть из наших источников о более ранней деятельности Адриатической республики в этом направлении, довольно неопределенно и едва ли достоверно.

Мы должны начать с выяснения причин первых колониальных дерзаний правящего класса Венеции и обстоятельств, которые им способствовали. Причины, обусловливающие такого рода дерзания и делающие их успешными, заключаются, прежде всего, в известном уровне экономического развития страны или города-государства, в материальных интересах господствующего в такой стране или городе — государстве общественного класса и затем в благоприятной для активного выступления экспансионистских сил международной обстановке.

Мы должны выяснить все эти вопросы.

1. Венеция и Венецианский дукат

Лунообразной дугою, выпуклой стороной обращенной к берегу, раскинулся лабиринт островов вдоль северного побережья Адриатики. Дуга эта направляется с востока на запад, 60 миль отделяют один конец от другого.[643] Мир островов и островков, слегка возвышающимся над морем, заполняет это дугообразное пространство. Многочисленные болота когда-то там и сям были рассеяны на них, песчаные отмели обнажались каждым морским отливом. На многих островах были тучные пастбища, густые лесные и кустарниковые заросли встречались здесь и там.

Этот своеобразный мир был продуктом многовековой деятельности водных потоков, берущих начало с Альпийских гор и их юго-восточных ответвлений. Тимаво, Тальяменто, Ливенца, Пьяве, Силе, Брента с ее рукавами, Эч несут с собою в море так много продуктов горного распада и почвенных частиц равнины, что необходимы были специальные гидротехнические мероприятия для поддержания водных пространств лагуны в судоходном состоянии. Здесь интересы обитателей лагуны и «твердой земли» не всегда между собою совпадали: еще Нарзес разрешал спор между теми и другими в связи с отводом от лагуны вод Бреты и Баккильоне.[644]

На рассматриваемом нами рубеже лагуны описаны дважды: Константином Багрянородным в половине X в. и Диаконом Джиованни в самом начале XI в. В своих основных линиях описания эти совпадают. Венецианский бытописатель называет двенадцать важнейших в его время островов: Градо, Беббе, Каорле, Гераклею, Иезоло, Торчелло, Мурано, Риальто, Маламокко, Повелью и две Кьоджии, Большую и Малую.[645] Первый из этих островов составляет восточное основание островной дуги лагун, последние примыкают к «твердой земле» с запада, Риальто находится почти в центре. Масса других островов размещалась в лагунах в причудливом беспорядке: С. Спирито, С. Секондо, С. Клементе, Грация и много других. Под действием моря и других стихийных сил некоторые из этих островов исчезали, другие сильно изменялись, и все, почти без исключения, из столетия в столетие меняли свой облик под воздействием человека.